Андрей Троицкий - Операция «Людоед»

Проехав километров десять, Стерн остановил машину на обочине у чахлых сосновых посадок, сквозь которые просвечивали глухие заборы и фасады двухэтажных особняков из красного кирпича. Перепрыгнув неглубокий овраг, он прошел два десятка метров, сел на пригорок, на который молодая сосна отбрасывала ажурную тень. Вытащил трубку мобильного телефона, набрал несколько цифр, международный код и телефонный номер банковского оператора. Настало время проверить, перевел ли Зураб, как обещал, деньги на счет Стерна в швейцарском банке. В обещаниях Зураба сомневаться не приходилось, но и проверка не будет лишней.

Номерной кодированный счет в швейцарском банке хорошая вещь. Получить доступ к нему не имеет права даже Интерпол или секретные службы, если нет на руках судебного решения, согласно которому деньги клиента считаются нажитыми преступным путем, а сам счет по решению того же суда должен быть заморожен. Швейцария это не Россия, где по запросу какого-нибудь жалкого налогового инспектора банк в письменном виде выложит все коммерческие тайны вкладчика, да еще спасибо скажет. Но и тут есть некоторые неудобства, подводные камни, которые Стерн разглядел позднее. Владельцу номерного кодированного счета технически сложно контролировать движение денег, если нет под рукой специальной кодовой таблицы, которую выдают в банке владельцу счета. Сейчас Стерн не имел возможности хранить при себе бумаги, поэтому приходилось запоминать, держать в голове массу комбинаций, состоящих из цифр и латинских букв. Трубку сняли, Стерна по-французски поприветствовала женщина с приятным глубоким голосом. В ответ он сказал несколько слов тоже по-французски, назвал код из таблицы, соответствующий сегодняшнему дню, месяцу и году. Затем свой личный код.

– Простите, вам придется подождать, – ответила женщина. – У вас есть три-четыре минуты?

– Разумеется, – ответил Стерн. – Я подожду.

По шоссе мчались автомобили, стрекотали кузнечики. Стерн сидел на прогретой солнцем земле и ждал ответа. Открыть номерной счет в швейцарском банке, как ни странно, оказалось куда проще, чем в банке немецком или французском, там волокита с проверкой документов и рекомендаций от поручителей занимает куда больше времени. Стерн приехал в Цюрих в апреле. Там его ждал Зураб, который был солидным клиентом одного из местных банков. Зураб и дал Стерну устную рекомендацию, которая требовалась в таких случаях. Вторую рекомендацию, уже письменную, получили от адвокатской конторы «Браун и сыновья», представлявшей в Швейцарии интересы Зураба. Документы, подтверждающие личность Стерна, а в то время он пользовался вполне надежным паспортом Ива Бришана, гражданина Франции, управляющий банка спросил один единственный раз. В тот самый первый день, когда Стерн заполнял стандартный анкету, где на английском языке указывал свое имя, место жительство, гражданство, валюту, в которой открывался счет. «Господа, для открытия номерного счета требуется как минимум двадцать тысяч долларов», – предупредил управляющий. «Наш первый взнос – сто тысяч», – ответил Зураб. Стерн потратил минуту на заполнение банковской карточки: требовалось указать лиц, имеющих право подписи при операциях с номерным счетом. Стерн указал одно лицо – себя самого. «Чтобы распоряжаться деньгами на расстоянии вы можете общаться с банком через одного из своих рекомендателей, – сказал управляющий. – Или представителей резидентов банка. А также воспользоваться факсовой или телексовой связью с предварительным уведомлением по телефону. Это самый надежный проверенный способ». «Я путешествую по миру, бываю в таких странах, где телефон трудно найти, а факсов люди в глаза не видели, – ответил Стерн. – Поэтому мы будем общаться только по телефону». Три дня Стерн и Зураб ожидали в местной гостинице официального ответа из банка. Наконец, сообщили, что документы проверены, клиенты могут придти, чтобы закруглить все формальности. С этого момента Стерну не требовался паспорт или личное присутствие для того, чтобы воспользоваться своими деньгами. Его имя и фамилия были превращены в некое кодовое значение, известное только самому Стерну и двум высокопоставленным работникам банка. «Всего-то три дня ждали, – сказал Зураб за ужином. – Русские, чтобы открыть счет на несколько миллионов долларов, ждут неделю. И получают пинка под зад. А потом покидают Швейцарию с чувством исполненного долга и глубокого удовлетворения. Едут на Кипр и открывают счет там. В Европе никто не хочет связываться с русскими и иранцами. Особенно если речь идет о больших деньгах. Нам, французам, живется легче». Зураб засмеялся. «Я сам когда-то с этого начинал, со скромного счета в кипрском банке, – вспомнил Стерн. – Положил полторы тысячи баксов на черный день. К этим деньгам я не прикасался год или около того». В трубке послышались какие-то шорохи, мужчина поздоровался со Стерном, но своего имени не назвал, только вежливо попросил собеседника еще раз повторить коды. Стерн назвал комбинации цифр и букв.

– Вы слушаете меня? – спросил мужчина.

– Внимательно слушаю, – ответил Стерн.

Собеседник медленно, делая паузы в несколько секунд, продиктовал длинную комбинацию цифр. Кодовое значение денежного перечисления и суммы, зачисленной на номерной счет. Стерн помимо воли улыбнулся. Итак, он стал миллионером.

– Будут ли какие-то поручения? – спросил управляющий.

Стерн подумал, что стоит ему заказать перевод в Россию хотя бы пятидесяти тысяч баксов, как вся операция накроется. Движение капитала через границу, даже незначительных сумм, контролируют спецслужбы. Стерна упакуют в тот момент, когда он явится в один из российских банков резидентов, не важно частный или государственный, чтобы обналичить деньги. Но и без денег он ничего не сможет сделать. Одно из двух: или он, рискуя всем на свете, заказывает перевод или… Если разобраться, никакой альтернативы, никакого выбора не существует. Нужно рассчитывать только на себя самого и забыть до поры о существовании счета в Швейцарии.

– Пока поручений не будет, – сказал Стерн.

– Спасибо за звонок.

– И вам спасибо, – ответил Стерн по-французски и дал отбой. Он поднялся, опустил трубку в карман пиджака, ладонью стряхнул с брюк сухие сосновые иглы и медленно зашагал к фургону. Стерн сел за руль «Газели» и поехал к Малаховке.

Подмосковье, Малаховка. 30 июля.

Через полчаса он остановил фургон перед знакомым забором, выбрался из машины. Хотел уже толкнуть калитку, но тут увидел через дырки почтового ящика серую бумагу: конверт с цветным рисунком. Ржавый замочек на почтовом ящике не был заперт, свободно болтался в петлях. Стерн осторожно снял его, вытащил из ящика письмо. Стал рассматривать конверт: вместо обратного адреса – номер ИТК, исправительно-трудовой колонии, вместо марки – затертый штемпель. Стерн сунул конверт в карман, повесил замок на место, вернулся к машине, пошарил в кабине. В бардачке нашел, что искал. Моток жесткой проволоки.