Маргарет Трумэн - Убийство в ЦРУ

Джейсон Толкер. Этот явно глубоко проник в суть дела, к тому же Мэйер была у него на контакте. Подвергалась ли она гипнозу, исполняя роль курьера? Зачем ломать голову? Теория Эстабрукса звучит в точности так, как ей и положено, — как теория.

«МК-УЛЬТРА» и проект «Синяя птица» — вот опытные программы ЦРУ шестидесятых — начала семидесятых годов, которые породили столь яростный протест и в обществе, и в Конгрессе. Пришлось эти программы закрыть, если верить официальным заверениям Управления. Но закрыли ли? Не оказалась ли Мэйер просто-напросто очередным объектом для опытов, вышедшим из-под контроля? Или, может, теории Эстабрукса, доведенные ЦРУ до кондиции, в ее случае нашли практическое воплощение?

На какой-то момент Кэйхилл смешалась, мысли ее пустились врассыпную. Даже промелькнуло: ей скоро самой гипноз потребуется, чтоб сосредоточиться на одном предмете. Глаза Кэйхилл подернулись влагой, когда ей вспомнился Верн Уитли, и тут же широко открылись при мысли: а зачем, собственно, Верну читать книгу Эстабрукса на сон грядущий? Хэнк Фокс уверял, что Уитли копает под программы «УЛЬТРА» и «Синяя птица», которые объявлены почившими. Возможно, Фокс прав. Возможно, Уитли использовал ее как канал информации.

«Черт», — вырвавшееся у Коллетт ругательство уткнулось в спинку кресла перед нею. Она встала и прошлась взад-вперед по салону самолета, вглядываясь в лица пассажиров: женщины и дети, молодые и пожилые, младенцы, спящие у материнской груди, юные возлюбленные, сплетшиеся в объятиях, бизнесмены, в поте лица вкалывающие над расстеленными простынями из бумаг и портативными компьютерами, — весь спектр переносимого на крыльях человечества.

Кэйхилл вернулась на свое место, щелкнула пряжкой болтающегося пристежного ремня и — впервые за все время работы в ЦРУ — подумала об увольнении. Да пропади они все пропадом вместе со своими играми в «сыщики и воры», со своими невнятными уверениями о том, что судьба свободного мира зависит от их тайной деятельности, от того, как поведут они себя в подполье. Спалить деревню, дабы спасти ее от крыс, подумала она. Бюджеты Компании не подконтрольны ни одной из других ветвей власти, поскольку в «национальных интересах» держать их в тайне. Президент Трумэн был прав, когда в конце концов попытался загнать в клетку им же созданного зверя. Да, оно оказалось зверем, ничем не обузданным, вольготно разгуливающим по всему миру вместе с людьми, чьи карманы набиты тайными деньгами. Кого-то скупить на корню тут, кого-то свергнуть там, натравить порядочных людей против их собственных стран, свести все и вся к шифрованным фразам и поднятым воротникам в ночи. «Черт!» — вырвалось у нее опять. Ее, видите ли, отправили разбираться в жизнях других людей, а в это время наверняка выделены люди, которые копаются в ее жизни. Не верь никому. Угроза коммунизма таится под каждой галькою на пляже.

Подошла стюардесса, спросила, не хочет ли мисс чего-нибудь выпить.

— Очень хочу, — откликнулась Кэйхилл. — «Кровавую Мэри». [12] Коктейль из водки пополам с томатным соком.

Она выпила половину коктейля, и мысли переключились на то, что было причиной ее поездки на Виргинские острова. Не все тут легко и просто, решила она. Есть вещи важные — не только для Америки, но и для людей в иных краях земли. Вроде Венгрии.

«Банановая Шипучка».

Она не посвящена во все тонкости и детали задуманной операции («Кому-надо-знает»), но узнала вполне достаточно, чтобы сообразить, сколь невероятно высоки ставки.

Знала она и о том, что «Банановая Шипучка» получила свое название от крохотной банановой пичужки, обитающей на БВО, что кому-то в ЦРУ, в чьи обязанности входит присвоение названий операциям и программам, пришло в голову переиначить его в «Банановую Шипучку». Довод: пичужка — это как-то несерьезно и умаляет. Шипучка, конечно, подходит больше: в этом столько сдерживаемой энергии, столько предвкушения взрывного действия, быстроты, устремленности, есть даже налет внезапности и скрытности — словом, всего, что так присуще Управлению (в глазах самого Управления). Когда история с названием всплыла, было много смеха и бездна ехидных реплик, но к такой реакции Центральному разведуправлению не привыкать. Ставки международные могли быть и высоки, однако внутренние интриги и козни зачастую оказывались весьма забавными.

«Банановая Шипучка» была задумана для того, чтобы стимулировать массовое восстание венгров против их советских надзирателей. Предпринятая в 1956 году попытка не удалась. Что неудивительно. Задумана и подготовлена она была дурно, да и осуществлять задуманное взялись плохо вооруженные идеалисты, которым нечего было противопоставить советским танкам и войскам.

Теперь же, однако, при поддержке крупнейших держав — Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и Канады — имелся хороший шанс на успех. Климат благоприятствовал. В плане социальном и художественно-творческом Советы контроль над Венгрией утратили. Постепенно венгры зажили свободнее и привыкли показывать длинный нос молодым парням в убогой военной форме с красными звездами на фуражках. Как это Арпад Хегедуш выразился, отвечая на ее вопрос, в чем отличие венгерских солдат от русских солдат? «У кого рожа поглупее, те русские», — таков был его ответ.

Венгрия медленно сворачивала в сторону капитализма. Взятки, подкуп, коррупция расцвели пышным цветом. Сунь кому надо в лапу — и получишь новую машину всего через месяц, а не через шесть лет. Кондоминимумы, эти жилые хоромы на началах частного совместного владения, росли на самых фешенебельных холмах и оказывались доступными для любого, у кого набиралось достаточно припрятанной, незаконно добытой наличности, чтобы заплатить за местечко в «кондо». Открывалось все больше магазинов, принадлежавших предпринимателям-одиночкам. За такую привилегию им тоже приходилось расплачиваться с таким-то русским в таком-то учреждении, а тот русский покупал себе «кондо» на холмах.

«Банановая Шипучка». Малая пичужка, свободно порхающая среди простых, мучительных красот БВО. Стэн Подгорски сказал ей как-то, что выбор острова Москито в качестве места для центра подготовки операции объяснялся, по его мнению, вот чем: «Кому придет в голову лезть туда за сведениями о подготовке крупного восстания в восточноевропейской стране? Кроме того, у нас уже не остается свободных укромных местечек для встреч, хоть в Антарктиду или в Эфиопию забирайся, однако лично я ни в одну из этих чертовых дыр и носа не суну».

Кто станет смотреть на БВО как на мозговой трест, стоящий за восстанием в Венгрии?

Русские — это раз. Они прибрали к рукам частный островок, ибо что-то пронюхали, поняли (или узнали), что слетающиеся сюда седовласые мужи в темных костюмах были кем угодно, но только не канадскими бизнесменами, озабоченными разработкой маркетинговой стратегии для нового продукта. Советам можно приписать многое — но только не глупость. Что-то заваривалось. Они тоже играли свою игру, лгали, утверждали, будто место им нужно для того, чтобы их измученные бюрократы смогли развеяться на солнышке. Они следили. Мы следили.