Иван Цацулин - Опасные тропы

— В Евангелии на сей счет, по-видимому, разъяснений нет, — улыбнулся Соколов.

Шелест опять обернулся к Суздалеву.

— Итак, по вашим словам, вы сектант-старовер, всю жизнь вашу безвыездно жили в глухой лесной деревушке, потом загорелись желанием направить на путь истинный кого-то по ту сторону границы и с этой целью пытались уйти за кордон. Так я вас понял?

— Истинно так, товарищ начальник.

— Суета мирская, смотрю, и вас заела, раб божий. Эдакий стиляга!

Суздалев с изумлением обозревал свое видавшее виды, измятое в тайнике, грязное пальтишко.

— Шутите, товарищ начальник, — проговорил он не очень уверенно.

— Ничуть. — Шелест приказал Крапоткину: — Проверьте.

— Слушаюсь! — Капитан, ловко просунув руку под пальто задержанного, резким движением потянул за «плечики» и подал их начальнику. — Почти и не были пришиты, товарищ подполковник.

Шелест вспорол материю, и на стол посыпались бумажки.

Потухшим голосом, выгадывая время, нарушитель будто декламировал:

— В Евангелии…

— Прекратить! — сурово приказал Шелест, и тот затих, настороженно исподлобья осматриваясь.

На некоторое время воцарилось молчание. Шелест бегло осматривал документы и передавал их полковнику Соколову.

— Все ясно. Вот и второй экземпляр паспорта.

Нарушитель решил переменить тактику.

— Что вам ясно? Что? — истерически завопил он. — В чем вы меня обвиняете?

— Помолчите, — оборвал его Шелест. — Что нам ясно? — Он зло прищурился. — Во всяком случае, ясно, что вы зря корчите из себя слабоумного. Ни в каких скитах вы не постились, в годы войны очутились в гитлеровской Германии…

— Я не служил в армии.

— В советской — возможно, но у немцев-то вы служили, из документов это понять нетрудно. Так-то, раб божий. Дальше, Урал вы приплели напрасно. И вы — не Суздалев, а Дергач, родом с Волыни. Кстати, вы здесь, у нас, уже второй раз, гражданин Дергач.

— Да? — Соколова все более заинтересовывал этот субъект.

Шелест пояснил:

— Год назад он проезжал через наш город под видом репатриированного.

— Вы ошибаетесь, — возразил Дергач. — Пальто это я купил на рынке.

— Когда?

— Всего неделю назад.

— Допустим. Но вот билет от Свердловска, где вы последнее время жили, до Калининграда.

— Я ничего не знаю!

— Возможно, возможно… Ведь пальто вы купили всего неделю назад. Но вот другой билет, уже от Калининграда к нам сюда, и он приобретен в кассе калининградского вокзала позднее. Как же он попал к вам, да еще оказался припрятан вместе с другими документами, от которых вы открещиваетесь?

— Не знаю, ничего я не знаю, — скороговоркой забормотал Дергач. — Зачем мне собирать какие-то старые билеты?

Шелест насмешливо передернул плечами:

— Это уж вам лучше знать, гражданин.

— В самом деле, зачем ему старый билет? — с недоумением обратилась Аня к полковнику Соколову.

— Ну, это объяснить просто, — улыбнулся полковник. — Дергач не явился на условленное свидание с кем-то в Калининграде или где-то в его окрестностях и боится быть обвиненным в невыполнении приказа своего хозяина… Он отлично знает, что за такие штучки по головке не погладят, наоборот, можно вовсе остаться без головы. Вот он и вынужден таскать этот использованный железнодорожный билет в качестве доказательства того, что в Калининграде он был, но выполнить приказ не имел возможности. За кордоном народ недоверчивый, этот билет Дергачу просто необходим.

Теперь Соколов был почти уверен, что в радиограмме разведцентра речь шла о Дергаче, который почему-то не явился на условленную встречу в районе Калининграда и вынужден был прибегнуть ко «второму варианту»— зарыться с чьей-то помощью в руду, надеясь таким образом улизнуть из Советского Союза. Соколов вспомнил о просьбе, по-видимому, пана Юлиана, тщательно проверить, не попал ли агент-связник в руки чекистов. Использованный железнодорожный билет от Свердловска до Калининграда помог Соколову понять многое.

— Значит, так: в Калининграде не удалось проскользнуть, решили попытать счастья у нас? — произнес Шелест, продолжая рассматривать обнаруженные документы. — Задание выполнили, надо возвращаться?

— Какое задание, товарищ начальник, нигде я не был…

— Ну, ну, перестаньте врать, да еще так неумно: у меня же в руках ваш липовый паспорт на имя Суздалева, а в нем черт знает сколько отметок о вашем проживании в различных городах. Тут и Ташкент, и Тбилиси, и Баку, и Иркутск… И все в разных концах страны. Эк вас носило! А еще плели здесь о лесах дремучих уральских… Та-ак, посмотрим, что в ней, — Шелест взял со стола отобранную у задержанного автоматическую ручку. — Э-э, да она у вас без чернил. — Он быстро вынул из ручки гуттаперчевый баллончик, посмотрел на свет электрической лампы. — Тут что-то есть. — Вскрыл баллончик и вынул из него микропленку. — Вот все и ясно — какие-то снимки, чертежи, цифры. — Повернулся к Крапоткину. — Еще раз произведите личный обыск и передайте в областной отдел госбезопасности, теперь пусть с ним там разговаривают.

— Слушаюсь, — козырнул капитан и приказал задержанному идти.

— Я все равно ничего не скажу, — крикнул Дергач новым для него, грубым и злобным голосом.

— Только без истерик! — прикрикнул Шелест. — Идите!

Уже с порога Дергач, задыхаясь от душившей его злобы, предупредил:

— Показаний давать не буду. Слова из меня не выжмете.

Дверь кабинета за ним захлопнулась. Соколов пристально из-под мохнатых бровей посмотрел на Аню, пошутил:

— Зря мы с вами Мельникова-Печерского вспомнили, а?

— Выходит, так. Второй раз вижу в лицо гнусного врага. Крысюк, и вот этот… Дергач. Михаил Емельянович, — обратилась она к Шелесту, — я, пожалуй, пойду к себе, отдохну.

— Правильно, поздно уже. Мы с полковником еще задержимся, а вам пора. Капитан Клюев, — приказал он, — проводите Анну Егоровну к моей машине.

— Слушаюсь, — и капитан Клюев с обычной для него доброй улыбкой повернулся к девушке.

Когда они вышли, Соколов озабоченно сказал:

— Дергача надо немедленно отправить в Москву, в распоряжение Комитета государственной безопасности, — насколько я понимаю, он-то мне и нужен.

— Выходит, ты мечтал об этой встрече? — удивился Шелест.

— Именно, мечтал; этот прохвост — ключ к важному делу, которым я давно занимаюсь.

— Ключ, говоришь? — усомнился Шелест.

— Думаю, что да. Ну, ты оставайся, а я пойду к начальнику областного управления, надо кое о чем условиться — ведь не сам же себя этот Дергач посадил в тайник, а поверх засыпал рудой, кто-то же помог ему в этом. До завтра, Миша. — Он крепко пожал приятелю руку и покинул помещение КПП.

На улице было темно. С деревьев падали холодные капли недавно прошумевшего дождя.