Лев Прозоровский - Охотники за прошлым

Тишина, последовавшая за последним аккордом, вернула гостя к действительности.

– Что-то хозяина не видно, – сказал он, обращаясь к Софье Алексеевне.

– Хозяин почти не спал. Ночью проверял наряды, а теперь вот пошел на левый фланг. Мы ведь все еще живем «по обстановке», усиленный режим охраны границы пока не снят.

Начальнику заставы майору Крастыню предстояло ответить на очень важный вопрос: случайно вышли нарушители в стык двух застав или именно сюда метили? Взяв из сейфа крупномасштабную карту своего участка, майор направился по переднему рубежу охраны границы на левый фланг, в пути останавливаясь и отмечая особенности местности, годные для использования нарушителями в качестве броских береговых ориентиров. Ничего нового он не обнаружил, все такие знакомые распадки, холмики, отдельные островки леса уже были отмечены на карте, а сама карта мало чем отличалась от карт соседних застав: ведь в здешних местах на десятки километров вправо и влево тянулась одинаковая гряда высоких и крутых дюн, у подножия которых одинаково плескалось Балтийское море.

И тем не менее на месте, еще раз оглядевшись вокруг, соединив воедино данные, полученные к этому времени от специалистов различных служб, а именно: координаты подозрительной шхуны, которую засек сторожевик сразу после шторма; скорость движения тандема; время, проведенное аквалангистами под водой; поправку на снос аппарата прибрежным течением, – майор Крастынь, опытный практик пограничной службы, пришел к выводу, что попадание аквалангистов в стык двух застав было, несомненно, случайностью, но сориентированы нарушители были именно на этот район.

Вывод, который сделал майор Крастынь, дошел до полковника Сторожева и еще больше утвердил того в мысли, что нарушителей интересовал маленький курортный городок Янтарное. И полковник Сторожев поручил майору Савину, кроме Руйковича, заняться историей Янтарного. Пусть этот городок сегодня ничем не выделяется, он может быть интересен своим прошлым. А если так, то второй агент может приехать туда еще до начала курортного сезона, не для того, чтобы пробыть долго, а просто для рекогносцировки.

Городок, куда приехал майор Савин, был ему знаком как растущий и расцветающий год от года морской курорт. В памяти майора сохранилось газетное сообщение об открытии в Янтарном первого дома отдыха. Его построил для своих рабочих Шауляйский обувной комбинат. А теперь в окрестностях городка, прячась в густом смешанном лесу, стояли уже пять многоэтажных комфортабельных корпусов, и уже существовал курортный совет «Янтарное».

Поездка оказалась неудачной. Прошлой осенью Руйкович проворовался да еще притом смошенничал. Получил три года, теперь сидит. Правда, где-то не так далеко. Председатель курортного совета, лысоватый молодой человек с брюшком, даже не спросив у посетителя, кто он такой, начал жаловаться, что культработников не хватает, что он сам в недавнем прошлом культработник, что Руйкович, хоть он расхититель и мошенник, хорошо играл на аккордеоне и умел фотографировать.

– А где он работал?

– В бальнеологическом санатории «Дайна».

Преступное отношение гражданина Руйковича к казенному имуществу доставило немало новых хлопот майору Савину. Пусть из цепочки «Заграница – Бергманис – Руйкович – Неизвестный» выпало одно звено – Бергманис. Где доказательство, что цепочка не была продублирована вариантом «Заграница – Руйкович – Неизвестный»? Дублирование хода – не новость в практике западных разведок, в горькой практике провалов. Необходимо выяснить, что за тип этот Руйкович. Если агент, попавший по уголовному делу, то как он себя чувствует в столь пикантной ситуации? Нужно, нужно поговорить с ним!

По телефону майор доложил полковнику Сторожеву обстановку. Попросил узнать, в какой колонии содержится Руйкович.

– Позвоните к концу дня, – сказал полковник. Сообщение на счет Руйковича его, конечно, не обрадовало. – Я постараюсь побыстрее выяснить. А пока займитесь историей городка.

Оставив машину на базарной площади, которая в эту глухую пору курортного межсезонья была, пожалуй, самым оживленным местом, майор отправился бродить по улицам. Среди редких прохожих встретился прапорщик-пограничник. Майор вспомнил, а ведь в нескольких километрах отсюда – подразделение, куда в случае чего можно обратиться. Да, но с чем? Узнавать историю городка? Вряд ли там знают в таком объеме, какой ему нужен.

Улица за улицей, домик за домиком, майор приблизился к морю. Недалеко от береговой полосы, венчая небольшой холм, стоял среди вековых дубов малиново-красный костел, сложенный из старинного полуторного кирпича. Майор поднялся к нему по мокрому асфальту, перешагивая через весенние лужицы. Прочитал табличку у массивного портала: «Филиал исторического музея». Пожалуй, это было то, что нужно. Через несколько минут уже в сопровождении заведующего музеем майор Савин медленно шел по гулкому полутемному залу с высокими сводами и стрельчатыми витражными окнами, вглядывался в фотографии на стендах, освещенные электрическими лампочками.

Оказалось, городок, носивший до войны другое название, имел славную боевую историю. В годы гитлеровской оккупации, особенно к ее концу, здесь храбро и дерзко действовали партизаны. Среди них был даже Герой Советского Союза, на фотоснимке – светловолосый парень с улыбающимся лицом и строгими глазами.

– Удостоен посмертно, – скорбно сказал тощенький пожилой заведующий, заметив, что гость собирается что-то спросить.

– А живые участники остались?

– Из партизанских командиров только Антанас Марцинкявичус.

– Где он? Как с ним встретиться? – Майор вынул блокнот, приготовился записывать.

– Он все время жил в Янтарном. В прошлом году переехал в Тюмень. У него там сын – знатный буровой мастер.

Майор, не скрывая разочарования, записал все это. Сдержанно поблагодарил заведующего, повернулся было к выходу, но остановился.

– А другие жители? Может быть, из тех, которые тогда были детьми.

– Не знаю. Известно только, что на детей была устроена «акция». Немцы всех куда-то увезли.

– Но ведь война шла к концу! Везти детей было уже некуда!

– По некоторым данным, оккупанты очищали поселок.

– Зачем?

– Об этом у нас пока нет никаких сведений, – огорченно ответил заведующий музеем.

Узнав о зигзаге судьбы Руйковича, полковник Сторожев сказал так:

– Прошло уже двенадцать дней, а в нашем регионе второй нарушитель пока не замечен. Но он обязательно должен проявить активность. Если Бергманисом планировалось пожертвовать, значит, фамилия Руйковича наверняка была сообщена второму. Возможно, второй уже побывал в городке. И узнал, что Руйкович сидит. Что остается делать агенту? Как поступить? Первый вариант – выведать, где находится колония, в день передач постараться побывать там и поговорить с Руйковичем. Но что это даст? Неизвестно.