Дэвид Волстенкрофт - Ноль-контакт (в сокращении)

Это была Кармен, секретарша доктора Альвареса, в темном, очень сексапильном костюме. Она никак не показала, что узнала Люси или кого-то из ее спутников.

— Танец на заказ стоит сто долларов, плюс пятьдесят долларов на шампанское.

Люси кивнула. Кармен улыбнулась, не разжимая губ, и девушка пошла вперед, лавируя между столиками, к незаметной двери у бара. Открыв дверь, девушка обернулась и посмотрела на Бена, Нэта и Джейми, которые шли за ней следом.

Кармен осмотрела всех с ног до головы и сказала Люси:

— Если хотите, можете взять с собой и своих друзей.

Девушка повела Люси и троих молодых людей по устланному красным ковром коридору в небольшую комнату. На столе стояла в ведерке со льдом бутылка шампанского. Кармен села, сняла пиджак и швырнула его девушке, и та, укутавшись в него, забилась в угол и закурила.

— Симпатичное тут у вас местечко, — сказал Нэт.

— Все ради денег, — коротко ответила Кармен. — Будьте добры, покажите книгу.

Люси вытащила из кармана книжку Марло. Кармен торопливо ее перелистала. Никто из них и не заметил, что одна из страниц была наполовину оторвана. Кармен изучила книгу, после чего уставилась на Люси. Все с изумлением увидели, что у нее в глазах слезы.

Джейми поглядывал на девушку в углу. Та, похоже, ничего не понимала.

— И что же? — спросил он.

— Мой отец может вам помочь, — сказала Кармен и отослала девушку. Та, уходя, вернула ей пиджак.

— Где он? — спросила Люси. — Как с ним встретиться?

Кармен наклонилась к Люси и что-то шепнула ей на ухо. Та удивленно уставилась на нее.

— И как же, черт подери, мы сможем это сделать?

Когда взошло солнце, четверо беглецов сидели в баре отеля. Им просто необходимо было выпить. Отцом Кармен оказался человек по имени Майкл Черч. Все четверо слышали о его подвигах еще во время учебы. Но знали его только под кличкой, данной в МИ-6, — Саммер. Всем было известно, что Саммер погорел.

Саммера завербовали в 1975 году, когда он учился в Кембридже. Две поездки, в Германию и в Москву, убедили высшее начальство, что из него получится первоклассный разведчик. Вербовкой он прежде не занимался. Его контакты были проверенные, информацию поставляли надежную.

В конце семидесятых его направили в Найроби, и, пока он работал на представительство высокого комиссара, его брак распался. Пару месяцев спустя он завязал отношения с женщиной, служившей в американском посольстве. Когда он рассказал о своей связи начальству, ему велели немедленно ее прекратить, так как это могло стать угрозой его безопасности. Он так и поступил, хоть и с большой неохотой, но через два месяца женщина сообщила ему, что беременна. Она родила девочку, которую назвали Кармен. Саммер поддерживал контакт и с матерью, и с ребенком.

Чтобы положить этому конец, Саммера перебросили в Судан. А потом началась операция «Белоручка».

Операцию финансировал бизнесмен, известный под псевдонимом Тринити. Его фабрику приобрел владелец кожевенного производства в Хартуме. Тринити выяснил, что за покупателем стоят люди, которые связаны с неким Осамой Бен Ладеном. Это было в 1994 году, и имя это еще не было так широко известно. Но в мире разведки о Бен Ладене, разумеется, знали.

Задачей Саммера было обеспечение безопасности Тринити, который согласился назвать многих из тех, кто участвовал в сделке.

Но МИ-6 и ЦРУ почему-то медлили с допросом.

Саммер понимал, что Тринити не будет ждать вечно, что они могут упустить шанс что-то узнать. И разумеется, в 1995 году Тринити потерял терпение и внезапно исчез. Саммер был вне себя. Он доложил о случившемся своему начальству на Воксхолл-Кросс, и его перебросили в Колумбию.

В 1996 году под давлением Великобритании и США Судан потребовал, чтобы Осама Бен Ладен покинул страну. Тот укрылся в Афганистане, и мир изменился раз и навсегда. В 1998 году мир потрясли взрывы в посольствах в Найроби и Дар-эс-Саламе. Это было суровым подтверждением того, что в ссылке Бен Ладен времени зря не терял. Взрыв в Найроби обернулся для Саммера и личной трагедией — погибла мать его ребенка.

Его боссы из МИ-6 решили, что Саммеру надо предоставить отпуск. Но, увы, за месяц на Гоа он только утвердился в убеждении, что Секретная служба нанесла ущерб и ему самому, и его близким. Саммер чувствовал, что его предали. Из докладных Саммера стало ясно, что он имеет зуб на Секретную службу — за то, что́ по ее вине произошло с миром и с ним лично.

Но самое худшее ждало Саммера впереди.

Год спустя его направили в Колумбию — помогать партизанам в борьбе с наркобаронами. К тому времени он наладил связь с дочерью, которая уже училась в университете. Однажды, когда она прилетела в Эквадор, чтобы повидаться с ним, он поведал ей всю правду о себе и о своей работе. Она все это внимательно выслушала и сказала, что он должен слушаться только собственной совести. Он и сам так думал. Через неделю один из источников в Боготе информировал, что человек по имени Майкл Черч беседовал с неким журналистом о своих опасениях относительно ситуации в Судане.

В штаб-квартире МИ-6 собрали экстренное совещание. Боссы пришли к выводу, что хоть Черч и ценный кадр, но его поведение становится опасным. К тому же его уже предупреждали.

Как-то утром один из друзей сообщил ему, что в полиции готов ордер на его арест. Было сфабриковано обвинение — он якобы незаконно ввозил в страну оружие. Он бежал в Панаму. И как сквозь землю провалился.

Но однажды он появился вновь. Дружок Кармен избил ее — на самом деле все было подстроено разведслужбой Панамы. Кармен попала в больницу с сотрясением мозга, а ее отец явился в дом обидчика.

Там его поджидали сорок полицейских. Его отправили в тюрьму Ла-Хойя, в отделение строгого режима, что было сделано ради безопасности и его самого, и всех остальных.

Ни охранники, ни заключенные не догадывались о его второй роли. О той, про которую он поклялся не рассказывать, даже попав за решетку. Эту клятву он дал, когда скрывался неизвестно где, своим никому не известным друзьям из организации под названием «Ноль-контакт».

Тюрьма Ла-Хойя находилась на болотах в шестидесяти километрах от Панама-Сити. Ее в два ряда окружал трехметровый стальной забор с колючей проволокой. По углам огромного прямоугольника высились четыре сторожевые башни, где круглосуточно дежурили снайперы. Посещения разрешались в исключительных случаях, и прошения родственников рассматривал лично начальник тюрьмы.

К отдельно стоящему флигелю, где располагалось отделение строгого режима, вели еще двое ворот, которые охранял конный стражник. Дополнительные меры безопасности были предприняты не для того, чтобы исключить побег, а чтобы обороняться от возможных нападений. Здесь, в двухстах метрах от основного здания, отбывали срок либо политики, либо бывшие наркобароны.