Джек Хиггинс - Террорист

— А вам чем мы можем быть полезны, профессор?

— Вы говорите так, будто сам дьявол явился к вам.

— Необычайное по точности замечание.

Сестра и интерны стали подниматься по лестнице. Девлин спросил:

— Дэнни Мэлоун, как у него дела?

— Умирает, — спокойно ответила Анна-Мария. — Надеюсь, в мире. Он один из тех пациентов, которые хорошо реагируют на нашу программу медикаментозного лечения.

— Когда?

— Завтра, послезавтра, на следующей неделе. — Сестра пожала плечами. — Он же борец, этот Мэлоун.

— Это уж точно.

— Отец Кассейн навещает его каждый вечер. Сидит и выслушивает рассказы о самых ярких эпизодах жизни. Думаю, некоторые моменты, связанные с насилием, не дают Дэнни покоя, вот он и старается выговориться, чувствуя приближение конца.

— Вы не против, если я посижу немного с ним?

— Не больше получаса, — твердо заявила Анна-Мария и ушла, сопровождаемая интернами.

Казалось, Мэлоун спал: глаза закрыты, лицо туго обтянуто кожей, желтой, как пергамент. Пальцы судорожно вцепились в край простыни.

Девлин сел рядом.

— Как ты, Дэнни?

— А, это вы, святой отец. — Мэлоун с трудом открыл глаза и нахмурился. — Лайам, это ты? А я думал, что отец Кассейн. Мы только что с ним беседовали.

— Это было прошлой ночью. Наверное, ты просто уснул. Ты же знаешь, днем он работает в Дублине.

— Боже, вот бы сейчас чашечку крепкого чая. — Мэлоун облизнул сухие губы.

— Попробую раздобыть. — Девлин встал.

Внизу вдруг раздался какой-то шум, кто-то закричал. Девлин нахмурился и поспешил к лестнице.

Билли Уайт свернул с шоссе на узкую дорогу, обрамленную с обеих сторон рядами хвойных деревьев. Дорога вела в Килри.

— Осталось совсем немного, — полуобернувшись, сказал он Левину и заметил в заднем окне, как полицейский на мотоцикле тоже свернул с шоссе и поехал за ними.

Билли стал тормозить. Левин забеспокоился.

— Что случилось?

— Полиция. На одну милю превысишь скорость, и они уже штрафуют тебя. Ну и козлы.

Полицейский догнал их и жестом приказал остановиться. В темных очках и шлеме, лицо не рассмотреть. Билли со злостью крутанул руль и остановился у обочины.

— Да что же, черт побери, этому кретину надо?! Я не ехал больше тридцати миль в час.

Животный инстинкт, спасавший ему жизнь в течение всех этих лет насилия и убийств, заставлял Билли быть осмотрительным в любых, даже самых безобидных ситуациях, поэтому, выходя из машины, он словно ненароком сунул левую руку в карман плаща, где лежал револьвер. Полицейский поставил мотоцикл, снял перчатки.

— Чем мы вам можем послужить, офицер, в это прекрасное утро? — ехидно спросил Билли.

Полицейский вынул руку из правого кармана, в ней оказался «вальтер» с глушителем. Это было последнее, что видел Билли в своей короткой, но бурной жизни. Судорожно он попытался вытащить свой револьвер. Пуля разорвала ему сердце, отбросив тело к машине, потом оно рухнуло на дорогу лицом вниз.

На заднем сиденье Левина парализовал страх. Полицейский открыл дверь и заглянул внутрь. Сделав короткую паузу, он поднял на лоб очки.

Левин в изумлении уставился на него.

— Господь небесный, — прошептал он по-русски. — Это вы.

— Да, — ответил Кухулин тоже по-русски и выстрелил Левину в голову. Затем сунул пистолет в карман, прошел к мотоциклу, вскочил на сиденье и умчался.

Через пять минут фургончик, привозящий хлеб в деревню, подъехал к месту кровавой расправы. Водитель и его помощники с трепетом подошли к месту трагедии. Водитель наклонился над телом Уайта. Из салона автомобиля вдруг раздался слабый стон. Шофер фургончика заглянул туда.

— О Господи! Здесь еще кто-то, он, кажется, жив. Давай дуй на фургоне в деревню и вызови «скорую помощь» из монастырской больницы. Шевелись!

Когда Девлин спустился в вестибюль, санитары везли на каталке Виктора Левина в палату экстренной хирургии. Водитель хлебного фургончика беспомощно наблюдал за происходящим. На его рабочем халате запеклись пятна крови. Его трясло. Девлин зажег сигарету и сунул ее водителю.

— Что произошло?

— Бог его знает. Мы натолкнулись на эту машину в двух милях от деревни. Один человек рядом с ней был мертв, а этот, на заднем сиденье, еще дышал. Сейчас привезут и другого.

Полный самых недобрых предчувствий, Девлин повернулся к двери как раз в тот момент, когда санитары вносили тело Билли Уайта, лицо его хорошо было видно. Молодая дежурная сестра направилась к Уайту. Девлин подскочил к каталке с Левиным, который лежал постанывая. Из ужасной раны на голове сочилась кровь.

— Профессор Левин, вы меня слышите? — Девлин наклонился к каталке.

Левин открыл глаза.

— Я Лайам Девлин. Что случилось?

Левин протянул руку и схватился за лацкан пиджака Девлина.

— Я узнал его. Это был Кухулин. Он здесь.

Глаза его округлились, в горле что-то забулькало, и хватка ослабла. Подбежала Анна-Мария. Оттолкнув Девлина, она наклонилась над Левиным. Взяла его руку, чтобы проверить пульс.

— Вы знаете этого человека?

— Нет, — ответил Девлин, и это не было ложью.

— Сейчас это уже не имеет никакого значения. Он мертв. Просто чудо, что он сразу не умер от такого ранения.

Сестра прошла в палату, куда отвезли Уайта. Девлин смотрел на тело Левина, размышляя над тем, что рассказал ему Фокс об этом человеке. Столько лет ждать шанса выбраться из своей страны. И вот итог…

Гарри Фокс, приехав на площадь Кавендиша, не успел еще снять плащ, как зазвонил телефон. Фергюсон с суровым лицом слушал говорившего, потом закрыл микрофон рукой:

— Лайам Девлин. Похоже, машина с Билли Уайтом и Левиным попала в засаду недалеко от Килри. Уайт был сразу же убит, а Левин умер чуть позднее в монастырской больнице.

— Лайам его видел?

— Да. Левин успел ему сказать, что это был Кухулин. Он узнал его.

Фокс швырнул плащ на стул.

— Ничего не понимаю, сэр.

— Я тоже, Гарри. — В микрофон Фергюсон сказал: — Я свяжусь с вами, Девлин.

Положив трубку, он повернулся, протягивая руки к камину. Фокс недоуменно промолвил:

— Ничего непонятно. Откуда он узнал?

— Где-то утечка, Гарри, со стороны ИРА. Никогда не могут держать рот на замке.

— Самое главное, сэр, что́ нам сейчас предпринять? Что делать с этим Кухулином? Я даже не знаю, с чего начать. Левин был единственным человеком, имеющим представление, как выглядит этот ублюдок.

— А вот тут вы не совсем правы. Забываете о Татьяне Ворониной. Она на гастролях в Париже. Десять дней, четыре концерта. Это открывает перед нами интересные перспективы.

Павел Черный снимал квартиру на территории Тринити-колледж, расположенном в самом центре Дублина. Она его вполне устраивала. Вообще, все в этом удивительном городе ему нравилось.