Джек Хиггинс - Террорист

Политическое убежище Черный попросил, выполняя срочный приказ Масловского. Перебежать ему следовало в Ирландию, в этом состоял смысл всего плана. Какой-нибудь из университетов должен был предложить ему работу — международное признание Черного как ученого было достаточно высоким. Этим достигалась прекрасная возможность для связи с Кухулином — в то время советского посольства в Ирландии еще не было, а держать связь через Лондон не совсем удобно. Сейчас, правда, все препятствия устранены и связь с Центром поддерживается через сотрудников КГБ, работающих под крышей посольства.

Да, хорошие были годы. Дублин представлялся Черному раем, о котором он мечтал. Интеллектуальная свобода, приятное окружение и сам город — Павел влюбился в столицу Ирландии. Размышляя об этом, он в полдень ушел из Тринити и направился к реке.

Стараясь не бросаться в глаза, за ним следовал Майкл Мерфи. Не замечая слежки, Черный быстро шагал по набережной Лифей, пока не дошел до Набережной Ольстера. На ней стояла довольно уродливая викторианская церковь из красного кирпича. Черный быстро поднялся по ступенькам и вошел внутрь. Мерфи приостановился, чтобы рассмотреть вывеску, сделанную из уже облупившихся позолоченных букв: «Королева Вселенной». Внизу висело расписание проповедей. Исповеди совершались в час и пять часов дня в будние дни. Мерфи открыл дверь.

В церкви пахло свечами и ладаном. С десяток людей неспешной вереницей проходили мимо двух исповедален. Павел Черный пристроился в очередь к одной из них.

— О Иисусе! — удивленно прошептал Мерфи. — Старый педик решил покаяться. — Он спрятался за колонной и стал ждать.

Минут через пятнадцать подошла очередь Черного. Тот нырнул в исповедальню, притворил за собой дверь, сел, приблизив лицо к решетке.

— Благослови меня, святой отец, ибо я согрешил, — сказал он по-русски.

— Как смешно, Павел, — ответил на том же языке голос с другой стороны решетки.

— Посмотрим, будешь ли ты смеяться, когда услышишь то, о чем я собираюсь тебе сказать.

В конце беседы Черный спросил Кухулина:

— Что будем делать?

— Только не паниковать. Они не знают, кто я, и вряд ли узнают в ближайшее время, так как я убрал Левина.

— А я? Если Левин рассказал им про дела в Друморе, он не умолчал и о моем в них участии.

— Конечно. За тобой уже следят. Но не англичане, а ИРА, так что пока рано беспокоиться. Свяжись с Москвой. Масловский должен знать об этой ситуации. Может, он даже захочет отозвать нас отсюда. Вечером я тебе позвоню. Насчет хвоста не волнуйся, я о нем позабочусь.

Черный покинул исповедальню. Кухулин наблюдал через щель в двери, как из-за колонны выскользнул Майкл Мерфи и пошел за ним. Дверь ризницы с шумом открылась и закрылась. Старая уборщица появилась в проходе, а из исповедальни вышел священник в черной сутане.

Мерфи не сомневался, что Черный после посещения церкви возвратится в колледж, поэтому держался на порядочном расстоянии. Черный остановился и зашел в телефонную будку, но пробыл там совсем недолго. Мерфи встал под дерево, будто спасаясь от дождя, потом двинулся дальше.

Перед ним к обочине свернула какая-то машина, из нее вышел священник и уставился на шину переднего колеса. Повернулся, заметил Мерфи и воскликнул:

— У вас не будет лишней минутки?

Мерфи остановился.

— Извините меня, святой отец, но я спешу на важную встречу.

Рука священника оказалась на руке Мерфи, и тот почувствовал, как в бок ему уперся ствол пистолета.

— Спокойно, без нервов, молодой человек. Вот так. Пойдем вместе.

Кассейн повел его по каменным ступеням, спускающимся к старому деревянному молу. Они шли по прогнившим доскам. В тишине гулко раздавались звуки их шагов. В конце мола стоял дряхлый речной домик с дырявой крышей и полом. Мерфи не чувствовал страха, был наготове в ожидании своего шанса.

— Это подойдет, — сказал Кассейн.

Мерфи стоял спиной к человеку в сутане, держа руку на рукоятке автоматического пистолета в кармане плаща.

— Вы настоящий священник?

— О, да. Может, не очень хороший, но все-таки настоящий.

Мерфи стал медленно поворачиваться. Выдернул руку из кармана, но было уже поздно. «Вальтер» издал хлопок, и первая пуля попала Мерфи в плечо, вторая размозжила голову. Он свалился в огромную дыру в полу и стал медленно погружаться в темные воды реки.

Дмитрий Любов, числившийся торговым представителем в советском посольстве в Дублине, на самом деле был капитаном КГБ. Получив сообщение Черного, он покинул свой кабинет, оделся и пошел в кинотеатр, расположенный в самом центре города. В это полуденное время в кинотеатре было малолюдно. Дмитрий сел в последнем ряду и стал ждать Черного. Тот пришел минут через двадцать.

— Неужели так срочно, Павел? Зачем понадобилась эта необговоренная встреча?

— Достаточно срочно. Кухулина раскрыли. Нужно как можно быстрее сообщить Масловскому. Вдруг он примет решение отозвать нас.

— Конечно, конечно, — Любов не скрывал тревоги. — Я все сделаю, но не лучше ли вам рассказать, что произошло, в деталях?

Девлин работал в своем кабинете над курсовой одного из студентов, посвященной творчеству Элиота, когда зазвонил телефон. Раздался голос Фергюсона:

— Все летит к чертям. Кто-то с вашей стороны обкакался. Ваши кретины в ИРА, оказывается, далеко не самые надежные в мире ребята.

— Упреки и оскорбления ни к чему не приведут. Что вы хотите?

— Татьяна Воронина. Гарри вам о ней говорил?

— Та самая девочка из Друмора, которую взял в семью Масловский. Что с ней?

— Сейчас она в Париже, дает серию концертов. Дело в том, что она как приемная дочь Масловского имеет колоссальные возможности улизнуть за кордон, поэтому представляет для КГБ постоянный риск. Я подумал, а не поехать ли вам на встречу с ней? Есть прямой самолет из Дублина в Париж, летает каждый вечер.

— Да что я, к чертям вонючим, там должен делать? Заставить ее эмигрировать?

— Не исключено. Когда она узнает всю правду, Бог весть как ей захочется поступить. По крайней мере встретиться с нею надо, Лайам. Ей от этого хуже не будет.

— Ну, хорошо… А почему бы и нет? Пара глотков французского воздуха мне не повредит.

— Я так и думал. Обратитесь в справочное бюро «Эр Франс», на ваше имя будет забронировано место. В аэропорту имени де Голля вас встретят. Кто-нибудь из наших парней в Париже. Скорее всего Тони Хантер. Он обо всем позаботится.

— Да я в этом и не сомневаюсь.

Девлин быстро упаковал чемодан. Внутри все пело. Он себя чувствовал так, будто впервые надевает окопную шинель. Телефон вновь заверещал. На этот раз звонил Мак-Гиннес.

— Плохо дело. Что конкретно произошло?