Джек Хиггинс - Террорист

— Разрешите доложить: Любов не специалист по мокрым делам.

— Разве он не прошел обычную подготовку? В любом случае они этого не ждут, поэтому особых проблем не будет.

В Париже в советском посольстве заработала шифровальная машинка. Оператор подождала, пока весь текст не появился на экране, затем осторожно вынула записанную магнитную ленту и отнесла старшему по смене.

— Совершенно секретно. Из Москвы, КГБ, лично полковнику Белову.

— Он выехал из города, — сказал старший. — Думаю, в Лион. Прибудет только завтра днем. Оставьте пленку у себя. Все равно ее можно расшифровать только его личным ключом.

Оператор положила пленку в сейф и села на свое рабочее место.

В Дублине Дмитрий Любов наслаждался представлением «Заложника» Брендана Беана в театре «Эбби». Потом отужинал в популярном рыбном ресторанчике на набережной и только к полуночи вернулся в посольство, где ему сразу же передали сообщение из Москвы.

Прочитав его три раза, Любов так и не смог поверить собственным глазам. В течение суток ему предписывалось ликвидировать Черного и Кассейна. Поняв, что это не розыгрыш, Любов покрылся потом: так уж сложилось, что за долгие годы работы в КГБ он еще не убил ни одного человека…

Татьяна Воронина вышла из ванной комнаты, когда коридорный принес на серебряном подносе завтрак. Она жила в отеле «Риц», самой роскошной гостинице в столице Франции. На Татьяне был спортивный костюм цвета хаки и коричневые туфли из мягкой кожи. Небольшого роста, брюнетка, волосы она еще не причесала, их приходилось то и дело отбрасывать от глаз. Когда Татьяне это надоело, она связала волосы в пучок и закрепила на затылке. Затем села завтракать.

В дверь постучали. Вошла секретарша Наташа Рубинова, приятная сорокалетняя женщина с тронутыми сединой волосами.

— Как вы себя чувствуете?

— Превосходно. Отлично выспалась.

— Вы должны быть в Консерватории в половине третьего. Генеральная репетиция.

— Никаких проблем.

— Утром куда-нибудь сходите?

— Да. Хочу сходить в Лувр. Мы так заняты во время гастролей… Может быть, у меня это последняя возможность.

— Мне пойти с вами?

— Нет, спасибо. Встретимся на ленче в час дня.

Утро было просто чудесным, когда Татьяна выпорхнула из отеля. Девлин и Хантер следили за ней из машины, стоящей на другой стороне бульвара.

— Похоже, она собирается прогуляться, — сказал Хантер.

Девлин кивнул.

— Поедем следом, а там посмотрим.

Через левое плечо у Татьяны была перекинута сумка. Она быстро шла, радуясь солнцу, зелени, ощущению свободы. Сегодня вечером ей предстоит играть Четвертый фортепианный концерт Рахманинова. Одно из самых любимых произведений. Наверно, поэтому у Татьяны не было того нервного возбуждения, которое бывает у музыкантов перед ответственными концертами.

Все переживания уже позади. После успехов на конкурсе Чайковского и фестивале в Лидсе Татьяна приобрела международную известность. На личную жизнь просто не хватало времени. Однажды она безумно влюбилась. Но, к несчастью, ее избранник оказался военным врачом; в прошлом году он погиб в Афганистане.

Пережив смерть любимого человека, Татьяна потеряла всякий интерес к мужчинам. Слишком много боли она несла в своем сердце, ни один, даже самый блистательный психиатр не смог бы объяснить, что с нею на самом деле происходит. Несмотря на успехи и славу, привилегированное положение в обществе, несмотря на постоянное незримое присутствие генерала Масловского за спиной, Татьяна во многом оставалась все той же оцепеневшей от ужаса девочкой, стоящей на коленях под дождем у тела убитого отца.

Татьяна быстро пересекла Елисейские поля и вышла на площадь Согласия.

— Господи, нравится же ей так ходить, — буркнул Девлин.

Девушка свернула в тенистую прохладу сада Тюильри.

Хантер кивнул.

— Думаю, она направляется в Лувр. Дальше за ней нам надо идти пешком. Я объеду сад, припаркую машину и буду ждать у центрального входа.

В саду Тюильри была выставка Генри Мура. Татьяна остановилась и посмотрела на скульптуры. Девлин последовал ее примеру. Очевидно, скульптуры ее не заинтересовали, девушка направилась к главному дворцу Лувра.

Постояв возле «Победы у Самотраса» в начале лестницы Дару у главного входа, Татьяна перешла к статуе Венеры Милосской. Потом осмотрела картины Рембрандта. Надолго замерла у «Моны Лизы» Леонардо да Винчи.

Девлин приблизился к ней.

— Она улыбается, как вы думаете? — спросил он по-английски.

— Что вы имеете в виду?

— В Лувре существует давнее поверие, что иногда по утрам «Мона Лиза» не улыбается.

Татьяна повернулась к нему.

— Какая глупость.

— Но вы тоже не улыбаетесь. Боже мой, неужели вы переживаете из-за того, что разбили тарелку?

— Откуда вы это взяли? — девушка улыбнулась.

Перед ней стоял пожилой мужчина: руки в карманах широкого плаща, фетровая шляпа, сползающая на уши, и изумительно голубые глаза. Выглядел он нагловато-добродушно, а явно насмешливое отношение к самому себе невольно делало его привлекательным даже внешне, несмотря на возраст. Татьяна почувствовала какое-то странное, почти неподвластное контролю волнение. Ей даже пришлось глубоко вздохнуть, чтобы окончательно прийти в себя.

— Простите, — проронила она, прошла в «Гран Галери» и остановилась у картины Эль Греко «Христос на кресте». Она долго глядела на странную мистическую фигуру, не показывая вида, что чувствует присутствие Девлина за спиной.

— Что вам она говорит? — мягко спросил Лайам. — Разве здесь есть любовь?

— Нет. Скорее это ярость против смерти. Почему вы преследуете меня?

— Неужели?

— Да, от самого сада Тюильри.

— Правда? Ну конечно же. Не получается у меня делать это незаметно.

— Вовсе не обязательно. Вы из тех, на кого стоит посмотреть.

— Щедрое у вас сердце.

Странно, но ей вдруг захотелось расплакаться.

Девлин мягко взял девушку за руку.

— Не волнуйтесь, пожалуйста. Вы мне так и не сказали, что говорит вам картина Эль Греко.

— Я не получила христианского воспитания и я не вижу никакого Спасителя на кресте. Просто человек, которого мучают и унижают жалкие мелкие людишки. А вы?

— Без ума от вашего акцента. Напоминает акцент Греты Гарбо в фильмах, которые я видел, когда был еще совсем пацаном. Задолго до вашего рождения.

— Имя Гарбо мне известно, я польщена. Однако вы мне не ответили, что эта картина значит для вас?

— Глубокий вопрос, если принять во внимание сегодняшний день. Именно сегодня в семь часов утра в соборе святого Петра в Риме прошла совершенно необычная месса. Служили сам Папа римский и кардиналы Великобритании и Аргентины.