Анастасия Дока - Полярные чувства

– Ненавижу! – она яростно хлопнула крышкой старенького ноутбука, сделала несколько глубоких вдохов и, обращаясь в пустоту злорадно произнесла:

– Но связь нашла я. Я!

Стало легче. Александра взяла ярко-красный маркер и записала:

Среди жертв нет ни близких, ни дальних родственников Лапиной или Исаева Алексея – мужа Василисы, но… Как-то все они попали на глаза Весникову? Как-то он их выбрал? Указал Петрову.

Снова вздох. Что-то оставалось за кадром: невидимое, но очень важное. Именно это и объединяло участников дела. Александра вернулась к сканам, пытаясь отыскать подсказки там.

Консультант из «Сокровищницы», студентка факультета журналистики, все еще неопознанная женщина, убитая перед поимкой Петрова. Все, что о ней известно – возраст семьдесят лет. Родственники не нашлись. В розыске по приметам ее не было. Скорее всего, женщина одинока. Возможно, жила затворницей. Все три жертвы разного возраста. Студентка близка по возрасту к Василисе. Знакомы ли они? Есть вероятность. Но это никак не объясняет две другие жертвы. Никак.

Так, ладно. Что их объединяет? У двух найдены рекламки пиццерии. Студентка тоже могла посещать это место. Там каждую из них и приметил Шифровальщик. Вариант? Вариант. Но не выбирал же он их только потому, что встречал у пиццерии? Бред. Очередной.

В мыслях был полный кавардак: немыслимые предположения наслаивались друг на друга. Александра прошлась по квартире, с разных углов изучила бумажный «портрет», выложила свои записи по кругу, диагональю, наискосок, крестом, лесенкой, но ничего путного не выходило.

– Может, ты сам подскажешь, чертов псих? – зло бросила она в пустоту и рывком открыла ноутбук. К ее радости, смешанной с ненавистью в блоге появилась новая запись. А через час с небольшим позвонил Бриз и устало сообщил:

– Пуля… похоже ты была права. Снова труп. Никаких шифров, но все остальное совпадает. Женщина: обнаженная, припорошена снегом. Умерла от удушья.

– Это гинеколог, – со вздохом протянула Селиверстова, – и чтобы избежать новых жертв мне необходимо поскорее узнать место ее работы.

– Не личность? – удивился Иван.

– Нет, ты все правильно услышал, – у Александры возникла версия. Она была внезапной и звучала безумно, но проверить ее стоило. Все равно ничего другого не оставалось.

– У тебя фамилия мужа? – спросила Лида, ставя рядом на столик утреннюю порцию мочи.

Василиса кивнула.

– Исаева. Нормальная фамилия, – заметила соседка, – не то, что у моего. Я, кстати, от фамилии мужа отказалась.

– Почему? – искренне удивилась Василиса. Для нее соблюдение традиций являлось обязательным, и она не могла представить ситуацию, в которой муж и жена жили бы под разными фамилиями. Звучало такое как-то неправильно.

– Мой Ванька Лысов, представляешь? – с готовностью ответила Лида, – мне с моими жидкими волосами такую фамилию. Да это прямо издевательство! – она потуже затянула хвост из тонких каштановых волос и с завистью потянулась к рыжей шевелюре, – Вот у тебя хорошие волосы. Повезло. Целая копна. А цвет натуральный?

– Да. От мамы достался.

– Красота! – искренне восхитилась Лида, – и вьются сами?

– Ну да.

– Красота, – повторила соседка, – а у меня прямые, как видишь. Хотя я всегда хотела волнами: такими голливудскими. Ладно, пошли семечки пожуем, а то до завтрака еще ждать и ждать. Кстати, твои родственники пирог не забудут?

– Не забудут, – улыбнулась Василиса и поспешила за соседкой.

Лида была очень активной и болтливой и это сильно раздражало лежащих в палате – всех, кроме Василисы. С Лидой было весело и не находилось лишнего времени для переживаний.

Завтрак прошел оживленно и быстро. Соседка торопилась – ее мучило невыносимое желание курить.

– Рожу и брошу, – заявила она, когда они вернулись из столовой, – точно брошу.

– Малышу не навреди, – наставительно сказала Василиса, просматривая мобильный: Лешка спрашивал, захватить ли пирожных. Она отправила смайлик.

– Между прочим раньше я курила больше, а как узнала, что жду сына, сразу решила себя ограничить. Теперь только пол пачки в день, – с гордостью добавила Лида, натягивая поверх больничного халата домашний.

Еще вчера, сразу после ухода Лешки с мамой, Василиса стала свидетельницей того, как Лида, в тайне от медицинского персонала пошла курить во двор. Она совершенно не боялась простудиться и утверждала, будто ей не хватает воздуха. Правда, вернувшись, сказала, что утром оденется потеплее. И вот теперь Василиса наблюдала, как та надевает шерстяные носки поверх хлопковых, кутает голову в платок, достает бахилы и выходит из палаты.

– Внизу продаются орешки. Кому-нибудь надо? – спросила она, оборачиваясь.

Василиса отрицательно помотала головой, остальные протянули деньги.

– Ок, пойду, пока не начался обход. Василис, открывай карман, последняя порция. Сейчас еще куплю. Кстати, ты соленые семечки любишь? Белые такие?

– Не пробовала.

– Попробуешь, – Лида помахала рукой и удалилась.

Василиса подошла к окну и спустя пару минут увидела, как Лида, разговаривая по телефону, ежится и переминается с ноги на ногу. Затем соседка убрала мобильный и свернула за угол. Василиса вздохнула – видимость заканчивалась и отошла от окна.

В этот самый момент из серого автомобиля, давно припаркованного в глубине двора вышел непримечательный мужчина средних лет и открыл заднюю дверцу.

– Девушка, простите пожалуйста, вы не поможете? – обратился он к Лиде и неловко улыбнулся.

– А что такое? – с готовностью спросила она, но с места не сдвинулась.

– Да вот на выписку приехали, – по-прежнему улыбался незнакомец, – Шарики привезли, а они запутались за коляску. Дедушка инвалид, понимаете. Коляску я на заднее сидение поставил, дурак. Надо было в багажник, но она складывается… Короче, сделал глупость. А шарики теперь застряли.

– Конечно, – сказала Лида и подошла к машине.

– Вот, видите, – мужчина указал рукой на шарики.

– Ого!

Связка была огромной.

– Здравствуйте, – Лида улыбнулась, с трудом разглядев лицо старика – шарики почти полностью заполнили задние сидения. Коляска вообще угадывалась с трудом.

Старик улыбнулся в ответ.

– Только что я могу сделать?

– Вот здесь подержите, – попросил он, протягивая одну из многочисленных ленточек.

Лида сделала, как ей сказали и почти сразу освобожденные шарики вылетели из машины разноцветным облаком. В ту же секунду старческая рука потянула женщину на себя, а потом Лида почувствовала укол в шею, а следом темноту, окутывающую пуховым одеялом.

Очнулась она голая на бетонном полу. Запястья, лодыжки были связаны. Лида замерзла. В голове стоял туман. В метре от нее в инвалидной коляске сидел старик – тот самый – с шариками.