Микки Спиллейн - «…И аз воздам»

— По-прежнему хочешь, чтобы я тебя совратил?

— Давай, — сказала она.

Мы ужинали в китайском ресторанчике на Таймс-сквер. Посетителей было полно, но никто не смотрел в тарелку, все взгляды были устремлены на Конни.

Я сидел за столом напротив нее, удивляясь, что кожа может быть такой нежной и гладкой, и соображая, что еще женщина должна снять, чтобы считаться голой. На Конни почти ничего не было.

Поэтому ужин протекал без слов. Мы смотрели друг на друга, улыбались, ели. Впервые я посмотрел на нее со стороны. И увидел женщину, которая недавно была моей, — она была не той, которую я желал.

Она была прекрасна. Она была честна и откровенна. Если ей чего-то хотелось, она об этом говорила. Она прожила жизнь рядом с пятью братьями, которые относились к ней, как к брату, и считали, что ей это должно нравиться. И ей нравилось. Для Конни работа манекенщицы была только работой. Она не придавала значения тому, что ее работа окружена ореолом очарования.

Около девяти часов мы пробрались к выходу с полными желудками и приятным ощущением, что все окружающее прекрасно.

Я спросил:

— Так ты расскажешь мне о ваших маршрутах?

Она взяла меня под руку.

— Майк, ты когда-нибудь забирался в трущобы?

— Некоторые думают, что я оттуда не вылезаю.

— Сейчас все с ума сходят по бару в старом районе города. Он называется «Бауэри». Ты его знаешь?

Я с любопытством посмотрел на нее:

— «Бауэри»?

— Я вижу, ты там давно не был. Бауэри изменилась. Не вся, конечно, местами. Один обористый малый нажил состояние, превратив захудалый кабак в достопримечательность. Представляешь, эти оборванцы создают атмосферу дна для богачей, которые иногда любят посмотреть, как живет другая часть общества.

— Ну и как они ее находят?

Таксист увидел мой жест и затормозил. Мы забрались внутрь, и я сказал, куда ехать. Конни сказала:

— Некоторые всем пресытились и ищут новых развлечений. И одно из них — «Бауэри».

— Кто его хозяин?

Конни пожала плечами:

— Не знаю, Майк. Кроме того, теперь там несколько местечек. Я думаю, не меньше дюжины. Это места постоянных встреч манекенщиц с клиентами, и там очень недешево.

Наше такси вырвалось из потока машин, свернуло в боковые улочки и, попав под «зеленую волну», мигом доставило нас на другой конец Манхэттена. Я передал водителю пару купюр и помог Конни выбраться из машины.

Бауэри — улица безликих людей. Просительные голоса из темноты и шарканье ног за спиной. Вас дергают за рукав и умоляют с профессиональным отчаянием в голосе. Женщина в слишком облегающем платье дарит вам долгий взгляд, в котором можно прочесть, что дорого она не запросит. Двери кабаков распахивались так часто, что походили на проблесковые маячки. Кабаки были полны. У стоек баров теснились огрызки человечества, греясь над стаканчиком или обнимая дымящуюся миску супа.

Давненько я здесь не бывал… У тротуара притормозило такси, и из него вышел, смеясь, парень в смокинге, под руку с рыженькой девушкой. К ним колыхнулась толпа, а рыженькая достала горсть монет и швырнула на тротуар, громко смеясь; их бросились поднимать.

Парень решил, что это смешно, и проделал то же. Конни проговорила:

— Вот что я имела в виду.

Мне захотелось ударить этого парня.

— Ага, понял.

Мы пошли за этой парой, отстав футов на пять. Парень растягивал слова, как принято на Среднем Западе, а девушка пыталась скрыть бруклинский акцент. Она стискивала его руку и бросала на него косые взгляды, которые ему нравились. Сегодня вечером он был королем.

Они завернули в бар, самый паршивый на всей улице. Зловоние, шедшее из бара, чувствовалось на улице, а пронзительные грубые голоса были слышны за квартал. Над дверью красовалась вывеска «Кабачок Нельсона».

Посетителей было предостаточно. У них были подбитые глаза, недоставало зубов. Их одолевали судороги и вши, их речь выдавала обитателей трущоб.

Две ведьмы таскали друг друга за волосы через голову какого-то парня, который с трудом стоял у стойки.

Меня поразили люди, которые за ними наблюдали. Они считали, что все происходящее, — развлечение. Это были туристы. Отягощенные большими деньгами сволочи, они считали, что это очень весело. Я так рассвирепел, что еле мог говорить. Официант провел нас к столику в задней комнате, которая была полна народу.

Публика развлекалась тем, что читала непристойные надписи на стенах и обменивалась анекдотами. Те, кто жил здесь, пили дешевое виски за счет заведения, в то время как туристы раскошеливались на это дешевое виски, полагая, что платят настоящую цену.

Так что действительно было весело, черт бы их побрал.

Конни улыбнулась двум знакомым девушкам, и одна из них подошла к нам. Я не удосужился приподняться, когда она представила нас друг другу. Девушку звали Кейт, она приехала сюда с приятелями. Она спросила:

— Ты ведь здесь первый раз, Конни?

— Первый и последний, — ответила Конни. — Уж очень воняет.

Смех Кейт прозвучал фальшиво, как коровий колокольчик:

— Ну, мы не собираемся здесь задерживаться. Ребята хотят потратить деньги, поэтому мы сейчас отправимся в «Бауэри». Хотите с нами?

Конни посмотрела на меня. Я кивнул.

— Да, Кейт, мы тоже пойдем.

— Отлично, пойдемте, я познакомлю вас с остальной компанией. Они хотят посмотреть все достопримечательности, в том числе эти дома. — Она захихикала. — Ну, ты понимаешь. — Она снова захихикала.

Конни состроила гримасу, я крякнул.

Итак, мы встали и пошли знакомиться. Если бы со мной не было Конни, они отнеслись бы ко мне так же, как к здешнему обитателю. Длилось это, вероятно, одну минуту. Животы заколыхались и повернулись к нам; это были Джозеф, Эндрю, Хоумер, Мартин и Реймонд — никаких прозвищ или уменьшительных имен. У всех были ухоженные руки, крупные бриллианты, громкий смех, толстые кошельки и прелестные женщины. За исключением Хоумера. С ним была его секретарша, которая не была такой хорошенькой, как ей бы хотелось. Она была его любовницей и нисколько этого не стеснялась.

Мне она понравилась больше всех. И Конни тоже. Обменявшись рукопожатиями, мы сели, выпили, выслушали несколько непристойных шуток, а потом Эндрю начал распинаться о том, что можно более приятно провести время в другом месте. Остальные его поддержали, и мы пошли. Мартин дал официанту на чай десять монет, которые тот не заслужил.

Конни не знала дороги, поэтому мы следовали за остальными. Командовали девицы. Дважды мы натыкались на пьяные потасовки и один раз въехали в кювет, чтобы избежать драки на улице. Эти отбросы общества должны находиться в сточной канаве, откуда они родом.

«Бауэри» находился в боковой улочке. Это было убогое заведение с наполовину заколоченными окнами, уже давно пришедшее в упадок.