Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

— Вполне. Сильвестр сказал, что ты босс, а этого мне достаточно. Да, он посылает тебе презент. — Подняв с дивана большую, плоскую, аккуратно перевязанную коробку, Хоффман вручил её Стоуну.

Приподняв крышку коробки, Стоун фыркнул. Внутри, среди кубиков сухого льда, лежала готовая к выпечке пицца, прикрытая сверху тонкими ломтиками помидоров и сыра и украшенная анчоусами.

Физиономия Хоффмана скривилась в ухмылку:

— Сувенир из погребка Антонио. Только сунуть в печь. Сильвестр сказал, что этот кабак тебе хорошо знаком.

— Знаком? — Стоун засмеялся, с восхищением глядя на пиццу. — Мы с Сильвестром кормимся там всякий раз, когда я оказываюсь в Чикаго. Черт побери, да у Антонио лучшая пицца в мире! Не думал, что Сильвестр вспомнит. — Он отвернулся от Хоффмана, удивляясь, до какой степени его тронул поступок закадычного приятеля. — Сильвестр ценит друзей. Таких людей осталось немного.

— Да, он так и думал, что пицца придется тебе по душе, — сказал Хоффман, беря с дивана шляпу и чемоданчик.

Доведя Хоффмана до дверей, Стоун ободряюще похлопал его по спине:

— Тебе лучше немного отдохнуть. И помни — твоя работа для нас сейчас самое главное.

Хоффман кивнул:

— Можешь на меня положиться, Макс.

Дверь захлопнулась. Стоун вошел в столовую, где продолжалась игра в покер. За столом сидели четверо — судья Макгроу, мировой судья и двое профессиональных игроков из Джерси. Стоун показал гостям пиццу, чувствуя себя растроганным и счастливым. Маленький презент, сентиментальный поступок Сильвестра помогли ему избавиться от горечи и гнева. Он отдал пиццу Алексу, приказав положить её в холодильник.

— Купи к завтрашнему утру кьянти, и мы закатим праздничный ланч, — добавил он. Сев за стол, он ослабил галстук и ухмыльнулся игрокам: — Ладно, перейдем к делу. Сейчас вы у меня попляшете.

— Посмотрим, посмотрим, — отозвался судья Макгроу. Это был высокий, красивый мужчина с пышной копной седых волос, напоминавших театральный парик.

В суде он славился своим могучим, резонирующим в просторных помещениях голосом и бескомпромиссными выступлениями в защиту благочестия и нравственности.

— Ладно, пусть кто-нибудь сдаст, — весело сказал Стоун.

Полчаса спустя он снова помрачнел. Карта не шла. В подобное невезение трудно было поверить. Это противоречило всякой логике. Он пробовал осторожничать, пускался на неоправданный риск — ничто не помогало. Когда вошла Дэбби, он едва поднял глаза. Неслышно встав за его спиной, она положила руки ему на плечи:

— Выигрываешь?

— Нет. И заткнись.

Он играл безрассудно, отчаянно, и каждый раз его карты оказывались битыми. Посмеиваясь про себя, судья Макгроу сделал очередной ход, выложив карты одной масти.

Разорвав свои карты, Стоун подбросил обрывки в воздух.

— Дайте новую колоду, будь она проклята! — Он бросил на Макгроу завистливый взгляд: — Четыре карты одной масти?! Тоже мне фокус, ха-ха! Всё равно что выйти из сортира с фиалками в волосах.

— Улыбка фортуны, — сказал судья Макгроу. — Повезет и тебе, мой мальчик, наберись терпения. — Он кашлянул и, прикрыв рот ладонью, украдкой глянул на часы. Он рассчитывал подыскать какой-нибудь предлог, чтобы поскорее закончить игру.

— Где ты пропадала? — обратился Стоун к Дэбби, когда Алекс поставил возле его локтя чашку кофе.

— Наконец-то поинтересовался, — сказала Дэбби. — Ты бросил меня одну. Разве тебе так важно, где я была?

Стоун раскурил сигару. Руки его дрожали. Он почувствовал, как в нем вспыхнула ярость. Мысль, что Дэбби видела, как его, словно нашкодившего котенка, выгнали из бара, была невыносима. «Бэньон за всё заплатит, клянусь Богом!» — сказал он себе.

— Мне пришлось оставить тебя, потому что легавый спятил, — сказал он, игнорируя вопросительные взгляды игроков.

— Он не спятил, — сказала Дэбби, наслаждаясь его раздражением. — И между прочим, если тебе неизвестно, он тебя в чем-то подозревает.

— Да? Кто тебе сказал? — Оставив карты лежать на столе, Стоун смотрел на свои руки. — С кем ты разговаривала, я спрашиваю?

— С кем? С Бэньоном, конечно, — беззаботно сказала Дэбби.

Стоун поднялся так стремительно, что стул, на котором он сидел, с грохотом опрокинулся.

— Где ты его видела?

— Я… я столкнулась с ним на улице, — сказала Дэбби. Она начала понимать, что здорово рискует, дразня Стоуна. — Ты прав, он ненормальный. Я убедилась.

Стоуна трясло от ярости. Схватив девушку за руку, он с такой силой рванул её к себе, что она упала на колени.

Дэбби взвыла от боли:

— Макс, прекрати!

— Где ты его видела?

— Пусти меня, Макс, умоляю тебя!

— Говори!

— Я просто встретила его на улице. Пусти меня, черт проклятый! Ты ломаешь мне руку, — прорыдала она, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

Судья Макгроу прочистил горло. Его красивое лицо было бледным и встревоженным.

— Предлагаю всем немного успокоиться, — сказал он.

— Предлагаю тебе заткнуть глотку! — рявкнул Стоун.

— С женщинами ты крутой парень, — сквозь слезы простонала Дэбби. — С Бэньоном был как овечка.

— Куда ты отправилась с ним?

— К нему в номер, в гостиницу. Вот куда.

Стоун отпустил её руку. Его кулаки раскрылись и снова сжались.

— Будь ты проклята, будь ты проклята! — дважды повторил он негромким хриплым голосом. Возможно, она забралась к нему в постель. Вместе с ним смеялась над старым и слабым Максом Стоуном. — Сука! — крикнул он в её побледневшее испуганное лицо. — Сука! — Обведя комнату безумным взглядом, Стоун задержал его на стоявшем на столе дымящемся кофейнике. Ни секунды не раздумывая, он швырнул сосуд с кипятком в лицо Дэбби.

Дэбби с отчаянным криком отшатнулась назад, обеими руками обхватив лицо. Споткнувшись о стул, она упала на спину, судорожно изгибаясь и бешено колотя об пол ногами в золотистых босоножках.

Через пару минут крики прекратились. Теперь слышалось лишь хриплое дыхание с трудом глотающего воздух человека.

Судья Макгроу посмотрел вокруг себя, будто ища, куда бы спрятаться, и сказал:

— Макс, девушке больно… Мы должны ей как-то помочь.

Стоун провел ладонью по лицу. Он тупо смотрел на извивающееся тело Дэбби и потирал лицо не перестававшей дрожать рукой.

Один из профессиональных игроков, крупный темноволосый мужчина, сказал:

— Проще всего стоять и смотреть.

Опустившись на колени, он легонько потряс Дэбби за плечо. Потом попытался оторвать её руки от лица, но она начала взвизгивать, как попавшее в ловушку животное. Она лежала на полу, скрючившись, подтянув колени к подбородку, её ноги больше не выбивали безумную чечетку.

Судья Макгроу глянул на часы. Мировой судья, невысокий полный мужчина с настороженными глазами, начал надевать пальто.