Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

— Дочка Бэньона живет сейчас у его родственников. Или у меня неправильная информация? — сказал Кин.

— У тетки, сестры её матери, — сказал Стоун. — Что из этого?

— Предположим, мы воспользуемся старым испытанным способом. Понимаешь, врывается парочка констеблей со вполне законным судебным предписанием и наводит ужас на обитателей. — Кин посмотрел на Стоуна: — Поверь, Макс, это действует. Большинство людей боится ордеров на обыск. Констебли покрикивают на хозяев, пару раз могут и толкнуть — будто случайно. Потом шумно удаляются. Всё в рамках закона. Предположим, кто-то подаст жалобу на родственников Бэньона. Обвинит их в организации пьяных оргий, громких криках и музыке по ночам, не дающей покоя соседям.

— Кто подпишет жалобу? — спросил Стоун.

— Это неважно. Какой-то человек приходит в муниципалитет, подает жалобу, и все. Позднее выясняется, что жалобщика вообще не существует, но муниципалитет тут ни при чем. Кто-то устроил розыгрыш. Я всё сделаю, Макс. Роль констеблей сыграют Крот и Даниэльбаум. Ребята, знаете, как действовать?

Подняв вверх большой палец, Крот ухмыльнулся.

— Но около их дома полицейская охрана, — вспомнил Стоун, бросая взгляд на Кина.

— Ничего, я позвоню капитану. Охрана — напрасная трата денег налогоплательщиков. — На этот раз улыбка Кина была чуть шире обычного.

— Понятно. И чтобы никаких осечек, — предупредил Стоун. — Наша невинная шутка заставит Бэньона держаться поближе к их дому.

Если в этом фараоне есть хоть что-то человеческое, он будет охранять свое отродье.

Когда троица удалилась, Стоун вновь заметался по гостиной, держа во рту незажженную сигару. Настроение оставалось тревожным. О еде и спиртном он не мог вспоминать без тошноты. Игрой в карты был сыт по горло. Только Дэбби могла ему помочь. Он проучит ее, когда она приползет к нему на коленях. Внезапно он ощутил злобное удовлетворение от того, что заставил её корчиться от боли. Сучка получила то, что заслужила, и получит еще. Он даже затаил дыхание, мысленно представив, как избивает её и потешается над её истошными криками. Ведь она бросила его. Однако спустя мгновение его охватило чувство вины. Он был встревожен и удивлен открывшимися для него новыми чертами его характера — слабостью и чувствительностью. Теперь он знал, что больше никогда в жизни не тронет Дэбби.

Бэньон тем временем занимался проверкой обстоятельств, связанных с Томом Диэри. Он начал с картотеки городской администрации, где узнал адрес и познакомился с описанием его дома в Атлантик-Сити. Это было шестикомнатное бунгало на берегу океана, которое Диэри купил в 1939 году за одиннадцать тысяч долларов. Немалая сумма для скромного полицейского. Потом Бэньон отправился к дому Диэри, где в беседе с разговорчивой соседкой-ирландкой узнал, что в прошлом миссис Диэри была большой любительницей путешествий и часто отдыхала в Майами, Палм-Спрингсе и на других фешенебельных курортах. Больше, правда, она там не бывает, сказала ему седая ирландка, издав при этом вздох облегчения. Социальный рейтинг миссис Диэри за последние годы заметно снизился, и сейчас она большую часть времени проводит дома.

Супруги Диэри сменили светский образ жизни на достаточно заурядный. Это было очевидно. В прошлом у Томаса Фрэнсиса Диэри имелся и другой источник доходов. Это тоже было очевидно.

Поставив машину перед входом в отель, Бэньон поднялся к себе и в тот же момент услышал телефонный звонок. С ним желал говорить Парнелл, детектив из пригорода, с которым он встречался в связи с расследованием убийства Люси Кэрроуэй.

— Я звонил к вам в отдел, — сказал Парнелл. — Полицейский по фамилии Берк дал мне ваш номер в отеле. — Хочу побеседовать с вами, если у вас найдется время.

— Приеду минут через сорок.

Парнелла Бэньон нашел в его кабинете, солнечной уютной комнате, пол которой был застлан ковром, а на стенах висели фотографии живописных окрестностей Филадельфии. Сыщик с улыбкой пожал руку Бэньону:

— Хорошо, что приехали. Присаживайтесь.

Бэньон знал, что у собеседника острый и наблюдательный ум, и именно поэтому, оставив все дела, примчался на встречу с ним.

— Убийством Люси Кэрроуэй я занимаюсь до сих пор, — сказал Парнелл. — Думаю, кое-что начинает проясняться. Один местный житель, он доктор, работает в Филадельфии, поздно возвращался домой после приема родов. Он рассказал, что около двух часов ночи видел голубой кабриолет. Машина была припаркована прямо против того места, где обнаружили труп Люси. Рядом с машиной стоял мужчина — высокий, в пальто из верблюжьей шерсти. Доктор, правда, не уверен, что сможет ткнуть в него пальцем в полицейской шеренге из нескольких человек. Он видел его лицо мельком. Говорит, мужчина был смуглый, с крупным носом. Конечно, это ещё не доказательство, сами понимаете.

— Понимаю. Тогда о чем вы собирались со мной поговорить?

— Я знаю, у вас в отделе продолжают работать над этим делом. Помню, что убитая имела какое-то отношение к кончине Тома Диэри. Поэтому я поинтересовался в вашем отделе, не обнаружили ли они каких-нибудь дополнительных улик, указывающих на моего носатого незнакомца. — Парнелл сделал паузу и несколько секунд смотрел на Бэньона со странной улыбкой. — Я разговаривал с лейтенантом Уилксом, — сказал он наконец.

— И что он сказал?

— Сказал, что вам не удалось узнать ничего нового, что могло бы пролить свет на обстоятельства убийства Люси, и что ваши попытки увязать это преступление с самоубийством Диэри ни на чем не основаны. Сказал еще, что вы мечтатель и фантазер. Поскольку мне вы таковым не кажетесь, я и решил побеседовать с вами.

— Думаю, вы на верном пути, — сказал Бэньон. — Люси Кэрроуэй вышла из отеля с мужчиной, одетым в пальто из верблюжьей шерсти. Он был смуглым, с большим носом. Зовут этого типа Бигги Бэрроуз, он гангстер из Детройта, работает на Макса Стоуна. Сразу после убийства Люси он уехал из города. Она же, это следует помнить, была убита вскоре после того, как сообщила мне о некоторых несоответствиях, касающихся самоубийства Тома Диэри.

— Странно, об этом он не сказал мне ни слова, — мрачно заметил Парнелл. — Что касается меня, я не собираюсь опускать руки. Мне не дает покоя мысль, что неподалеку от моего дома истязали, а потом убили молодую женщину.

На этом их беседа закончилась. Парнелл проводил Бэньона до машины. Воздух был холодным, над землей быстро сгущались сумерки.

— Не желаете перекусить? — спросил Парнелл. — Не приглашаю вас домой — не думаю, что встреча с уймой незнакомых людей доставила бы вам сейчас удовольствие. Близ шоссе есть небольшой ресторанчик, где подают недурные бифштексы и неразбавленное спиртное.

— Боюсь, сейчас не смогу, — сказал Бэньон. — Я… Парнелл дружески коснулся его руки: