Говард Фаст - Ключ. Холостой прогон

— Разве нас не обнаружит полиция? — спросила Алиса.

— Каким образом? Полиция на берегу, ночью нас никто не увидит. Мы скрыты камышами. Если у полиции возникнут подозрения, они могут вызвать патрульную службу из залива Ньюарк. Однако, подумай сама, с чего они станут что-то подозревать?

Из-за рева мотора мне приходилось кричать ей в ухо, и Шлакман вскоре не выдержал:

— Кончай, Кэмбер! О чем вы договариваетесь?

Я заглушил мотор. Мы находились вблизи южной оконечности залива, и было необходимо отыскать буй, обозначавший вход в канал.

— У нас нет секретов, — сказал я.

— Тогда говори для всех. Будешь шептаться, и я разорву вас на куски.

— Как мне надоели ваши угрозы! — вздохнула Алиса. — Вы, мистер Шлакман, способны хоть немного соображать?

— Что за баба! — заорал Шлакман. — Болтает и болтает. Ещё раз говорю тебе, Кэмбер, что заткну ей пасть навсегда, если этого не сделаешь ты.

— Он псих, — прошептал я краем рта. — Не заводи его, Алиса.

— Говори громко!

— Я сказал, чтобы она замолчала. Ты ведь этого хотел?

Потом я увидел буй и показал на него пальцем:

— Нам сюда.

Мы медленно двинулись через заболоченное пространство. Оказавшись за пределами заливчика, я решил не увеличивать скорость не только потому, что не был уверен в точном местоположении канала Берри, но в основном из-за боязни пропустить яхту Монтеца. Мы ползли в темноте от буя к бую, я напряженно вглядывался в воду, боясь посадить лодку на мель.

Один раз я потерял фарватер, и нам пришлось возвращаться обратно к бую. В лабиринте болотной травы и извилистых водотоков русло канала Берри было обозначено редкими буями, не позволявшими окончательно сбиться с пути. Я несколько раз вставал во весь рост, чтобы, ориентируясь на Эмпайр стейт билдинг, определить, где восток, а где север и юг. Река полностью исчезла из поля зрения, а сам канал представлял местами всего лишь узкий проход в зарослях камыша.

Впервые после того, как началась эпопея с ключом, я совершал какие-то активные действия, не теряя головы. По мере приближения полуночи нервное напряжение во мне нарастало. Я знал, что похитители будут звонить нам домой, и не мог даже предположить, что они предпримут, когда никто не ответит. Свяжутся с теми, кто сейчас находится на яхте? Прикажут им срочно сняться с якоря и двинуться вниз по реке в залив Ньюарк? Я понимал, что Монтец не желал рисковать. Потеряв надежду заполучить ключ, он мог прикончить Полли, избавиться от тела, и тогда все обращения в полицию окажутся тщетными. Доказательств у нас не было, а Монтец обладал дипломатической неприкосновенностью, защищавшей его, как броня.

Когда Алиса поинтересовалась у Шлакмана, сколько времени ещё плыть, он ответил, чтобы она спросила меня.

— Мы ползем со скоростью пять или шесть миль в час, — сказал я. — Двигаемся не по прямой, а кругами.

— Разве нельзя поторопиться? — с мольбой в голосе обратилась она ко мне.

— Нельзя. — В моем голосе слышалось отчаяние. — Поспешность может означать конец всему.

Я снова искал буй. Вопрос заключался не просто в том, чтобы плыть на юг и не посадить лодку на мель. Если бы дело сводилось лишь к этому, я бы дал мотору полные обороты и в течение часа был в заливе Ньюарк. Мне же необходимо было найти канал и следовать только вдоль его русла. В противном случае я рисковал пройти мимо яхты Монтеца, скрытой в камышовых джунглях, и никогда не узнать, что находился рядом с ней. Прилив уже достиг своего пика. Некоторое время тысячи акров водной поверхности оставались в напряженной неподвижности, напоминая гигантский лист стекла, озаренный светом луны. Потом водная стихия, словно повернувшись на сто восемьдесят градусов, начала медленное движение вспять. Я увидел, как поплыли к югу клочья соломы и мусор, и, повернув лодку, последовал за ними. Мне повезло. Вскоре я заметил неясные очертания буя, а затем легкое движение воды, нарушавшее плавное течение отлива.

Я выключил мотор.

— В чем дело? — нетерпеливо спросил Шлакман. Эхо его гортанного голоса разнеслось в безмолвии ночи.

— Тише, — прошептал я, протягивая руку в сторону маленького водоворота.

— Что там, Джонни? — спросила Алиса.

— Там ничего нет, — чуть тише сказал Шлакман. С обеих сторон мы были закрыты плотной стеной тростника.

— Может, и не точно там, — сказал я, — но где-то совсем близко. На пути отлива есть какое-то препятствие. В этом канале есть подводное течение, Шлакман?

— Какого черта ты меня спрашиваешь? Откуда мне знать?

— Яхта может быть совсем близко, — прошептал я. — Поэтому говорите тише. Она может стоять на якоре в двадцати ярдах от нас, просто из-за камышей её не видно.

— Пожалуйста, мистер Шлакман, — умоляюще сказала Алиса, — Джонни хорошо знает этот район.

— Ладно, — хрипло прошептал он. — Как мы её отыщем?

Я протянул ему одно весло:

— Гребите с носа. Я буду работать с кормы и направлять лодку.

Мы медленно двинулись вдоль канала. Внезапно в нем открылся боковой проход. Именно там наблюдалось легкое вихревое движение воды. Проход был ориентирован точно на запад, его ширина достигала сорока футов. Примерно в восьмидесяти — девяноста ярдах впереди посреди протока стояла небольшая прогулочная яхта. При свете луны она выглядела темным пятном.

— Она? — шепотом спросил я Шлакмана.

— Похожа. Надо подплыть поближе. По размеру это их посудина.

— Кто на ней, Шлакман?

Встав на колени на дно лодки, он наклонился ко мне и хрипло прошептал:

— Может, сам толстяк. Но скорее всего только Энди, Ленни и твой ребенок. Я возьму на себя Энди, а ты займись Ленни, на случай если у неё окажется револьвер. Теперь слушай, Кэмбер. Как только ключ будет у меня, я немного позабавлюсь с Ленни. — Он облизал щель, которая у остальных людей образуется губами. — Ты понял меня? Я немного позабавлюсь. У меня так и чешутся руки добраться до этой суки. И не только руки. Я заставлю её сыграть в такие игры, в которые ей играть ещё не приходилось. Хотя опыта у неё хоть отбавляй. Так-то вот. А ты держись подальше, если не хочешь стать калекой. Ты понимаешь меня, Кэмбер?

— Он понимает, мистер Шлакман, — мягко сказала Алиса.

11. Яхта

Мы поплыли к яхте, стоявшей в протоке подобно черному немому стражу. Оттуда не доносилось ни звука, и, если бы не поблескивавшие в лунном свете полированные латунные детали, её можно было бы принять за ржавеющий остов, брошенный догнивать среди болот. Но когда, слегка изменив направление, мы оказались около яхты, я увидел великолепное быстроходное судно, о котором человек, влюбленный в море, мечтает всю жизнь.

Мы приближались осторожно, бесшумно, опуская весла в воду, чтобы лодку не сносило отливом и она могла понемногу продвигаться вперед. Её движение было настолько медленным, что для преодоления расстояния в восемьдесят — девяносто ярдов нам потребовалось не менее десяти минут.