Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Я зажег сигарету. Пришлось заслонить ладонью огонек спички от потока холодного воздуха, поднимавшегося снизу, от воды. Казалось, что я стою на палубе медленно плывущего корабля, который держит курс в туманную мглу.

Вдруг за моей спиной раздался резкий женский голос. Ему ответил заглушивший его мужской баритон. Я обернулся и взглянул на сияющий пустынный бассейн. Двое стояли близко друг к другу в дрожащей полосе света, так близко, что казались одним темным, без четких очертаний, телом. Они находились ярдах в сорока от меня, но я совершенно отчетливо слышал их голоса.

– Нет! – еще раз вскрикнула женщина. – Это ты сумасшедший, а не я.

Я медленно пошел в их сторону, держась в тени.

– Я-то совсем не сумасшедший, – говорил мужчина. – Нам известно, кто здесь сумасшедший, моя дорогая.

– Оставь меня! Не прикасайся ко мне!

Я узнал голос женщины. Он принадлежал Изабель Графф. Но я не мог сообразить, с кем она разговаривает. Мужчина сказал:

– Ты – сука. Ты – грязная сука. Зачем ты это сделала? Чем он тебе не угодил?

– Я ничего не делала. Отпусти меня, мерзавец. – Она добавила несколько слов покрепче, упомянув его происхождение. Неожиданное богатство ее словарного запаса заставило меня задуматься.

Он отвечал ей глухо и неразборчиво, точно во рту у него были стеклянные шарики. Теперь я подошел достаточно близко, чтобы узнать его. Это был Карл Стерн.

Из его горла вырвался какой-то кошачий мяукающий стон, и он с силой наотмашь два раза ударил ее по лицу. Женщина протянула к нему руку со скрюченными, как когти, пальцами, но он успел перехватить ее запястье. Норковая шуба соскользнула с ее плеч и теперь лежала на полу, как большое голубое животное без головы. Я побежал, стараясь, впрочем, производить поменьше шума.

Стерн отбросил ее в сторону, и она, глухо ударившись о дверь раздевалки, сползла на пол. Он стоял над ней, этакий широкоплечий франт в темном плаще. Зеленоватый свет как бы покрыл его голову патиной.

– Зачем ты убила его?

Рот ее открылся, закрылся, открылся еще раз, но она не произнесла ни звука. Поднятое вверх лицо с темными провалами глаз было похоже на бледный лунный диск с его пятнами. Стерн склонился над ней в бессильной ярости. Он был настолько поглощен своими чувствами, что не замечал меня, пока я его не ударил.

Я оттолкнул его плечом, крепко схватив за руки, и быстро ощупал со всех сторон, ища оружие. Но пистолета у него не было. Брыкаясь и фыркая, как лошадь, Стерн пытался стряхнуть меня. Он и силен был как лошадь. Отчаянно вырываясь, он пинал меня по голеням, топтал носки моих туфель и в конце концов попытался укусить за руку.

Я немного ослабил хватку и, когда он повернулся ко мне лицом, ударил его кулаком в челюсть справа. Терпеть не могу мужчин, которые кусаются. Стерн рухнул ничком как подкошенный, но тотчас же неуловимым движением его рука нырнула под штанину. Он вскочил и развернулся одним прыжком, как кошка. Его глаза показались мне похожими на черные шляпки гвоздей, заколоченных в худое, словно выпиленное из фанеры лицо. Кожа вокруг рта побелела. В ярости вскинув голову, он свирепо раздувал ноздри, и они казались еще одной парой темных глаз, злобно уставившихся на меня. Конечно же, на ноге, под брюками, он носил нож, и лезвие этого ножа, дюйма в четыре длиной, нацеленное на меня, теперь торчало из его прижатого к животу кулака.

– Брось нож, Стерн.

– Сначала я выпущу тебе кишки, – Его голос стал скрипучим, как скрежет металла.

Но он не успел этого сделать. Я резко выбросил вперед правую руку и ударил его в лицо. Он качнулся в сторону. Левым хуком в челюсть я завершил комбинацию и вырубил Стерна. Он еще несколько секунд стоял, раскачиваясь, а затем рухнул во весь рост. Нож сверкнул и, звякнув, упал на кафельный пол. Я поднял и закрыл его.

Послышался звук торопливых шагов. По галерее в нашу сторону почти бежал Клэренс Бассетт, грудь которого тяжело вздымалась под крахмальной рубашкой.

– Господи, что здесь происходит?.

– Ничего серьезного. Мышиная возня.

Он помог миссис Графф встать. Она облокотилась о стену и поправила перекрученные чулки. Подняв ее шубу, Бассетт так почтительно и осторожно смахнул с нее пыль, будто норка в его глазах имела такое же значение, как и ее хозяйка.

Карл Стерн медленно поднялся и, все еще нетвердо держась на нотах, одарил меня тяжелым, полным ненависти взглядом.

– Кто ты такой?

– Меня зовут Арчер.

– И ты, конечно, сыщик?

– Да, и, кроме того, я считаю, что женщин бить не полагается.

– А, этакий Дон Кихот. Ты еще проклянешь себя за это, Арчер.

– Не думаю.

– Зато я думаю. У меня есть кое-какие связи. В Лос-Анджелесе для тебя карьера закончилась, понимаешь?

– Угу. Осталось оформить это документально, и я с превеликим удовольствием избавлюсь от здешнего смога.

– Кстати, о связях, – сдержанно проговорил Бассетт, обращаясь к Стерну, – вы не являетесь членом этого клуба.

– Я – гость, приглашенный членом клуба. Так что поубавьте-ка пыла.

– Вот как. А не будете ли вы любезны сообщить, чей именно вы гость?

– Симона Граффа. Я хочу видеть его. Где он?

– Я не собираюсь тревожить мистера Граффа. И позвольте мне сказать вам вот что. Уже довольно поздно, по крайней мере для некоторых. Я полагаю, вам лучше удалиться.

– Меня не интересует мнение прислуги.

– В самом деле? – Улыбка на губах Бассетта показалась мне очень странной, когда он повернулся ко мне, и я увидел выражение его глаз.

Я сказал:

– Хочешь еще раз приземлиться, Стерн? Я с большим удовольствием окажу тебе эту услугу.

Стерн молча уставился на меня, в его маленьких глазках плясали злобные огоньки. Но ничего не произошло. Постепенно огоньки исчезли, и он процедил:

– Хорошо, я ухожу. Верни мой нож.

– Если ты обещаешь перерезать им себе горло.

Он снова попытался довести себя до бешенства, но ему не хватило сил. Он выглядел ужасно измученным. Я бросил сложенный нож, он поймал его на лету, опустил в карман и, повернувшись, направился к выходу. Несколько раз он споткнулся. Бассетт шел за ним сзади, на некотором расстоянии, как полицейский надзиратель.

Я обернулся. Миссис Графф возилась с ключом у двери кабинки. Руки дрожали, не подчиняясь ей. Я повернул ключ в замке и включил свет, отразившийся от четырех сторон куполообразного потолка. Комнатка была обставлена в старомодном стиле тихоокеанского побережья: бамбуковые жалюзи на окнах, травяные циновки на полу, плетеные кресла и шезлонги. Даже бар в углу комнаты был плетеным. Две раздвигающиеся двери вели в раздевалки. Стены были задрапированы полинезийской тканью из древесной коры и увешаны репродукциями картин Руссо, по прозвищу Таможенник, в бамбуковых рамках.