Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Их промедление, хоть и короткое, помогло рыцарю; он, убегая, сумел отвязать веревку от своей правой ноги. Но, к несчастью, в ту минуту, когда он поздравлял себя с успехом, лошадь его запнулась за камень и упала так внезапно, что не успел Эрнест Кольмар подняться, как монах и его спутники уже подскакали к нему.

Они соскочили с лошадей, окружили рыцаря и сразу схватили его. Это тем оказалось легче для них, что рыцарь еще не выдернул левой ноги из стремени и был безоружен. Но когда рыцарь уже почти лишился всякой надежды на спасение, издалека раздался топот быстро приближающихся лошадей.

– Заткните ему рот и свяжите, не теряйте ни минуты! – вскричал монах, явно опасавшийся, что жертва ускользнет от него.

Полагаясь на свою почти сверхъестественную энергию, рыцарь сделал последнее усилие, пытаясь освободиться от своих врагов, и, вырвавшись из сдерживающих его рук, побежал со всей возможной скоростью к всадникам, приближение которых было для него так кстати.

Пятеро из его гонителей тотчас поскакали за ним и через несколько секунд догнали. Кольмар уже давно не ел, и силы изменяли его воле.

Киприан, не спешиваясь, немедленно подъехал ближе.

– Если он еще осмелится сопротивляться, – закричал он, – убейте его, как собаку!

Но, подобно льву, который, загнанный охотниками, поворачивается к своим преследователям с решимостью дорого продать свою жизнь, Эрнест Кольмар вдруг обернулся к своим противникам, бешено бросился на человека, стоявшего впереди, и вырвал у него шпагу.

Завладев оружием, рыцарь, призвав к себе все свое мужество и ловкость, сумел защититься от пятерых врагов до тех пор, пока на сцене не появился отряд всадник од.

Монах сразу же ускакал прочь. Сообщники его со всех ног кинулись к тому месту, где остался с лошадьми шестой их товарищ, и через две секунды они уже скакали туда же, куда и Киприан.

Отряд, прибытие которого так помогло Эрнесту Кольмару, состоял из шестидесяти хорошо вооруженных человек. Начальник их, мужчина лет сорока, лицо имел кроткое и доброжелательное, насколько Кольмар рассмотрел его при лучах луны, выглянувшей из-за туч. Вообразив, что на Эрнеста Кольмара напали разбойники, он поздравил его с освобождением. Рыцарь решил пока не рассеивать этого заблуждения начальника отряда и не сообщать ему своих подозрений о людях, убежавших так поспешно.

– Я вижу, – сказал он, – что негодяи увели с собой мою лошадь.

– Вы в какую сторону ехали? – спросил начальник отряда.

– Чем скорее я попаду в Прагу, тем лучше, – ответил рыцарь.

– Мы тоже туда направляемся, – заявил начальник. – Или я ошибаюсь, или не более чем через четверть часа наши лошади проскачут по мостовой этого города. Уже давно пробило полночь, и мы. очень устали: знаете, мы ведь ехали целый день. Но если вы желаете, мы можем предложить вам лошадь; вероятно, после всего случившегося, вы бы не отказались, чтобы мы проводили вас до Праги.

– С удовольствием, – поклонился рыцарь, – и прошу вас принять мою благодарность. А для того чтоб вы знали, кому так любезно оказали услугу, за которую я постараюсь расплатиться при первом удобном случае, разрешите представиться: рыцарь Эрнест Кольмар, смиренный и преданный служитель его высочества Альбрехта Австрийского.

– Представлюсь с равной откровенностью, рыцарь, и в надежде на более короткое знакомство, – промолвил начальник отряда. – Я граф Роземберг.

– О! Я столько слышал о вашем сиятельстве, что очень горжусь знакомством с вами, – сказал рыцарь.

Потом, сев на предложенную лошадь, Кольмар поехал по правую сторону от графа, продолжая дорогою:

– Несколько дней назад случай привел меня в хижину одного из ваших лесничих, Вильдона. Он говорил о вас в таких выражениях, что я страстно захотел встретиться с вами.

– Этот лесничий один из самых преданных и старых моих слуг, – заметил граф Роземберг, – но давайте поедем побыстрее, а то мы не прибудем в Прагу к часу. – И граф пришпорил свою лошадь.

Эрнест Кольмар и другие всадники последовали его примеру.

Минут через двадцать показались высокие башни замка Гамелен, вырисовывающиеся на темном небе, а чуть позже появились стены Белого Дома, освещенные желтоватыми лучами луны.

«Конечно, я непременно заеду засвидетельствовать уважение добрейшей баронессе… Мне обязательно нужно завоевать ее дружбу», – подумал про себя рыцарь.

Это намерение внушало ему неопределенное чувство любопытства, даже подозрения, в котором он едва отдавал себе отчет.

Через полчаса рыцарь достиг столицы Богемии и искренне обрадовался, узнав, что граф Роземберг не только приехал на совет дворян, который должен был начаться через несколько дней, как нам известно, но что он собирается остановиться в гостинице «Золотой Сокол». Шестьдесят человек, сопровождавших его, были отрядом, который он обязался доставить для защиты города; поэтому их поместили в замке, между тем как начальник остался в гостинице Тремплина.

Едва ли нужно говорить, как Лионель и Конрад обрадовались, увидев, что господин их вернулся целым и невредимым. Оба, по-настоящему испуганные его продолжительным отсутствием, очень сильно беспокоились и ждали, пока он не воротился в два часа ночи.

Настало первое августа. За несколько минут до полудня Эрнест Кольмар поднимался по ступеням на южный вал города. Он был одет щеголевато, и в наружности его сквозили величественность и благородство. Он казался олицетворением истинного рыцарства, и его мужественное, красивое лицо имело то выражение доброжелательства, которое заставляло бедных и несчастных обращаться к нему с уверенностью, что они не получат отказа.

Забравшись на вал, рыцарь остановился, пораженный внезапной мыслью, и улыбка, игравшая на его губах, немедленно исчезла.

Что делает он? Обдумал ли он свой поступок? В минуту слабости, под влиянием очень извинительного чувства, ослепленный красотою, какою редко случается любоваться мужчинам, он условился о свидании с молодой девушкой, которую вовсе не знал и которую окружала какая-то странная тайна. Мало того, подчиняясь таким же чувствам, он согласился и на свидание с другой женщиной, столь же прекрасной и еще более загадочной. Словом, он должен был встретиться с Этной в полдень, а с Сатанаисой вечером того же дня.

Но благоразумно ли, честно ли выполнять два обещания, данные в такую минуту, когда он не был хозяином своим поступкам? Предположим, если он увидится с Э гной, хорошо ли потом отправляться ждать Сатанаису? А если сердце его и воображение заставят предпочесть Сатанаису, не честнее ли будет уйти, не дождавшись Этны?

Но мы можем смело заявить, что Эрнест Кольмар никак не мог решить в пользу Этны или Сатанаисы и сделать выбор между полуденным и вечерним свиданиями.