Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

Она набрала номер Петерсона, дождалась гудка и передала трубку Ричеру. На звонок ответила Ким. Ричер представился.

– Сожалею, что вынужден вас потревожить, но мне необходимо поговорить с Эндрю.

– Он только что пришел домой.

– Я знаю. Прошу меня простить, но это важно.

Последовала долгая пауза. Может быть, Ким пришлось вытащить Петерсона из его кабинета. Однако он все же взял трубку.

– Проблема? – спросил Петерсон.

– Наоборот, – ответил Ричер. – Я знаю, где ключ от каменного здания.

Было без пяти девять вечера.

Осталось семь часов.

Ричер не клал трубку, а Петерсон с минуту говорил о том, что необходимо делать дальше. Словно думал вслух.

– Тюрьма заперта час назад, значит, сирены уж не будет, просто не может быть, верно? Вероятно, убийца может прийти и без сирены, но в таком случае на его пути будет достаточно препятствий. Четыре в доме и три на улице. Все они надежные люди. Об этом я позаботился. Получается, сейчас не так важно, там ты или нет. Они обойдутся без тебя. В общем, не будет ничего страшного, если ты покинешь дом Джанет Солтер. Ты согласен?

– Пожалуй, – ответил Ричер.

– Я заеду за тобой через десять минут.

Ричер вернулся в гостиную. Джанет Солтер посмотрела на него. Он рассказал ей о том, что происходит, куда собрался поехать и зачем.

– Если полицейским придется уехать, что вы будете делать?

– Запрусь в подвале, – ответила она.

– И что с собой возьмете?

– Мой пистолет.

– Когда?

– Сразу, как только они уедут.

– Правильно, – кивнул Ричер. – Сразу, немедленно, мгновенно, без малейших задержек, еще до того, как полицейские выйдут за дверь. Вы запретесь там и будете оставаться в подвале до тех пор, пока я не вернусь.

– С паролем.

– Верно, – снова кивнул Ричер. – И даже если полицейские не уйдут, вы спуститесь вниз, если начнется суматоха. Как только возникнут любые проблемы, вы сразу спускаетесь вниз, договорились?

– Вы думаете, что он может оказаться в доме, когда полицейские все еще будут здесь?

– Надейся на лучшее и готовься к худшему. Если у полицейских появятся неприятные предчувствия, они сразу вам о них не скажут. Они не захотят выглядеть глупо, если окажется, что это ложная тревога. Поэтому решение вы должны принимать сами. Верьте своей интуиции. И как только возникнут любые сомнения, сразу отправляйтесь вниз. Случайная пуля может убить ничуть не хуже, чем прицельный выстрел.

– Как долго вас не будет?

– Около двух часов.

– Со мной все будет хорошо.

– Да, если вы сделаете так, как я прошу.

– Я обещаю, что сразу спущусь в подвал, запру дверь и буду ждать пароль.

Ричер кивнул и больше ничего не сказал.

Джанет Солтер будет в безопасности.

Ричер вышел в коридор и надел огромную куртку. Проверил карманы – шапка, перчатки, пистолет. Все на месте. Зазвонил телефон. Женщина, сидевшая на ступеньке, ответила на звонок и сразу протянула трубку Ричеру.

– Да? – сказал он, рассчитывая, что это Петерсон.

– Мы сумели отыскать часть списка грузов, – сказал голос из Вирджинии.

– И?

– И остаток жизни я проведу, рассчитываясь с этим парнем. Ты представляешь, как трудно было добыть никому не нужный лист бумаги, написанный пятьдесят лет назад?

– У них работают такие же клерки, как у нас. Чем им еще заниматься?

– Они утверждают, что у них полно работы.

– Не верь им. Так что в списке?

– Сорок тонн излишков оборудования, доставленных с бывшей Восьмой авиабазы в Великобритании. С аэродромов бомбардировщиков времен Второй мировой войны в Восточной Англии. Они закрыли их в середине пятидесятых, потому что посадочные полосы стали слишком короткими.

– А там не написано, о каких излишках идет речь?

– И да, и нет. В общем, говорится о потребностях экипажа, а также упоминается имя производителя, но его никто не помнит, и код, который теперь никто не понимает.

– Даже парни из Лэкленда?

– Даже они. Мы имеем дело с древней историей.

– Насколько я помню историю древних времен, мы не привозили излишки снаряжения, оставшегося после Второй мировой войны, сюда из Европы. Мы либо все выбрасывали прямо там, либо продавали на месте. Оставляли деньги в местной валюте и использовали их для оплаты стипендий Фулбрайта. Убить двух зайцев одним ударом. Мы избавились от уймы старого барахла и, благодаря образовательным программам, принесли мир, братство и взаимопонимание.

– Да, так и было в те дни.

– Какой код?

– Н06БА03.

– Для меня это пустой звук.

– Как и для всех. Может быть, речь о нижнем белье. Или о шлемах.

– Мы не стали бы перевозить по воздуху сорок тонн нижнего белья или шлемов из Европы. В этом нет никакого смысла. Дешевле раздать или сжечь.

– Значит, мы не могли это раздать или продать. Или сжечь. Проблемы безопасности. Возможно, стрелковое оружие. Насколько я помню, пилоты Второй мировой войны его имели. На случай, если их собьют над вражеской территорией.

– А как назывался производитель?

– Какая-то компания, «Королевские лаборатории».

– Повтори.

– «Королевские лаборатории».

– Дерьмо, – пробормотал Ричер.

– Что?

– Сорок тонн? Должно быть, они шутят.

– Ричер, что?

– Мне нужно уйти.

Как только Ричер увидел свет фар, он выскочил из дома и быстро зашагал по подъездной дорожке, чувствуя, как мороз набросился на него, точно лютый зверь. Колеса машины Петерсона скрипели по смерзшемуся снегу. Он притормозил, и Ричер сел. Обогреватель гнал чуть теплый воздух. Ричер не стал снимать шапку и перчатки. Петерсон развернулся, автомобиль запрыгал по колее и выехал на улицу. Вскоре они свернули направо и покатили на юг, медленнее, чем летом, но быстрее, чем если бы вокруг было много других машин. Всего девять вечера, но город уже собрался спать. Люди попрятались в домах, и машина Петерсона была единственным движущимся предметом в мире.

Через десять миль они свернули и двинулись дальше параллельно автостраде. Высоко в небе висели редкие тучи, и лунный свет с легкостью проникал сквозь них. Ветер, упорно дующий с запада, все еще нес ледяную пыль. Она оседала на ветровом стекле тонким абразивным слоем, похожим на алмазное напыление, и щетки не могли с ней справиться. Петерсон включил разморозку стекла, но ему приходилось наклонять голову, чтобы смотреть на дорогу сквозь чистые круги, которые уменьшались с каждой оставленной позади милей.

Они снова свернули направо на петляющую двухполосную дорогу. Теперь ветер дул слева, и довольно скоро ветровое стекло очистилось. Впереди виднелась старая посадочная полоса, серая и огромная в темноте. Она все еще оставалась чистой, и цепи на задних колесах застучали по бетону.

Они быстро проехали две мили.