Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

— Понятно, — сказал Тони и пристально посмотрел в водянистые глаза швейцара. — Кто это был?

— Он сказал Эл.

Лицо Тони приняло ничего не значащее выражение.

— Хорошо.

Он двинулся к выходу. Швейцар схватил его за рукав.

— Слушай, Тони… У тебя есть враги? — Тони вежливо улыбнулся, сохраняя все то же выражение лица.

— Слушай, Тони… — Швейцар не отпускал его руку. — Там стоит черная машина, огромная, за квартал отсюда, напротив пивной. Рядом с ней парень, сам снаружи, а ногу держит на педали. А тип, который тебя спрашивал, в таком плаще, большом, темном, воротник поднят до самых ушей. И шляпу надвинул. Лица и не видно… Говорит мне: «Позови-ка сюда Тони!» И озирается. У тебя точно нет врагов, а, Тони?

— Разве что в налоговой инспекции, — ответил Тони. — Исчезни!

Слева — три лифта, справа — конторка. Из трех лифтов работает один. У открытой двери молча стоит, скрестив руки на груди, ночной лифтер в чистенькой униформе с серебристыми галунами. Мексиканец по фамилии Гомес. Новенький, первую ночь работает.

С другой стороны — конторка. Розовый мрамор. Дежурный сидит, скучает. Розовощекий франтоватый малый с усиками. Дежурный посмотрел на Тони и подкрутил усы.

Тони погрозил ему пальцем. Дежурный отвернулся и, кажется, обиделся.

Тони миновал закрытый газетный киоск и, пройдя мимо аптеки, оказался у двери, с начищенными медными ручками и большими стеклами в никелированных рамах. Он чуть задержался перед своим отражением и, глубоко вздохнув, расправил плечи, толкнул дверь и вышел на влажный, холодный воздух.

На улице было темно и тихо. Шум с Уилшерского шоссе почти сюда не доносился. Слева у входа стояли два такси. Опершись на лобовое стекло, таксисты курили и о чем-то разговаривали. Тони пошел направо.

Черная машина стояла метрах в двадцати. Горели подфарники и слышалось слабое урчание мотора.

От машины отделилась высокая фигура. Держа руки в карманах, к нему приближался человек в плаще с поднятым воротником. В зубах тлел окурок, похожий на заплесневелый рубин.

На расстоянии двух шагов друг от друга оба остановились.

Человек в плаще сказал:

— Привет, Тони. Давно не виделись.

— Привет, Эл. Как делишки?

— Не жалуюсь.

Человек в плаще начал было вынимать руку из кармана, но остановился и принужденно засмеялся.

— Совсем забыл. Ты ведь, наверно, не подашь мне теперь руки…

— Это ни к чему не обязывает, — сказал Тони. — Подавать руку умеют и обезьяны. Чего ты хочешь, Эл?

— А ты все такой же толстячок, а, Тони?

— Похоже на то.

Тони как будто что-то попало в глаз. Он быстро заморгал, В горле образовался комок.

— И нравится тебе эта работа?

— Работа, как работа.

Эл снова тихонько засмеялся.

— Не суетись, Тони. Значит, работа, как работа. Ну и ладненько. Тут у тебя живет птичка одна, Ева Кресси. Порхала, порхала и залетела в твою спокойную ночлежку. Пускай она выйдет. Прямо сейчас и быстренько.

— А что случилось?

Человек в плаще оглянулся по сторонам. В машине кто-то кашлянул.

— Да так — живет не по правилам. Ничего мы ей не сделаем, а тебе будет хреново. Пускай выйдет. Даем тебе час.

— Ладно, — сказал Тони как-то неопределенно. Эл вытащил руку из кармана и легонько толкнул Тони в грудь.

— Я с тобой не шучу, толстячок. Пускай выходит!

— Ладно, — повторил Тони безо всякого выражения.

Человек в плаще потянулся к дверце машины, открыл ее и скрылся в салоне, словно длинная черная тень.

Изнутри послышались голоса. Человек снова вышел из машины. Он молча подошел к Тони. В его глазах отражался тусклый свет уличных фонарей.

— Слушай меня внимательно, Тони. Ты всегда хотел быть чистеньким. Да, братишка?

Тони промолчал.

Эл наклонился к нему совсем близко — теперь он действительно превратился в тень.

— Тут дело темное, Тони. Ребята не хотят, чтобы я все рассказывал, но, по-моему, тебе надо знать. Эта Ева была замужем за парнем по имени Джонни Ролле. На днях Джонни вышел из Сент-Квентина. Отбывал там срок за непреднамеренное убийство. Это из-за нее он сел. Как-то вечером ехал на машине, поддатый был. И она с ним. Сбил прохожего. И не остановился. Она ему говорит: иди, признавайся, а то сама пойду. Он не пошел. Ну, в общем, его забрали.

— Сочувствую, — сказал Тони.

— Понял теперь? Ролле всю дорогу хвастался, что когда выйдет, сразу двинет к своей мадемуазель. Вернусь, дескать, все прощу. Главное, чтобы ждала.

— Я-то тут при чем?

Голос Тони прозвучал хрипло, как треск рвущейся материи. Эл рассмеялся.

— Да это не все, Тони. Даже не главное. В общем, с ним хотят поговорить крутые ребята. У Джонни был прокол в одной хате. Он и еще один козел дернули от коллектива и забрали пятьдесят штук. Дружка его подкололи, теперь очередь за Джонни. Что-нибудь понимаешь? Его ждут здесь, возле его рыженькой. Теперь усек?

Тони нервно оглянулся. Один из таксистов докурил и бросил в сторону окурок. Тони проследил его траекторию, увидел, как он с шипением гаснет на мокром тротуаре. Мотор черной машины продолжал урчать.

— Я-то тут при чем? — сказал он. — Передам ей, чтобы вышла.

— Молодец, все понял. Как там мама? — Эл пошел обратно к машине. Остановился.

— Нормально, — сказал Тони.

— Скажи ей, что я про нее спрашивал.

— Спрашивать — это еще не все, — сказал Тони.

Эл резко повернулся и сел в машину. Машина словно нехотя тронулась с места и стала набирать скорость. Фары осветили здание на углу; машина свернула в переулок и исчезла, оставив за собой запах выхлопных газов.

Тони смотрел ей вслед, о чем-то размышлял. Потом пожал плечами и пошел в отель.

Радиоприемник еще работал, но девушка уже ушла. Подушки, на которых она сидела, до сих пор сохраняли форму ее тела. Тони нагнулся и потрогал их. Они как будто до сих пор удерживали ее тепло. Тони выключил радио. Уходить не хотелось. Постоял около глиняной пепельницы с белым песком и пошел к лифту. Дежурный за конторкой изо всех сил боролся со сном. Воздух был густым и тяжелым.

Около лифтов тоже был полумрак. Табло высвечивало цифру «четырнадцать», значит, лифт на четырнадцатом этаже.

— Спать пошла, — пробормотал он про себя.

Дверь в комнатку портье открылась и оттуда вышел лифтер-мексиканец. Он уже снял форму. Его черные глаза встретились с глазами Тони.

— Спокойной ночи, начальник.

— Ага, — рассеянно бросил Тони.

Он достал из кармана пиджака сигару и понюхал ее. Покрутил ее перед глазами, внимательно изучая. Нашел трещинку. Нахмурился и спрятал сигару обратно в карман.

Сверху раздался звук закрывающейся двери. На табло замелькали цифры. Ярко освещенная кабина медленно опустилась на площадку. Открылась дверь, и из лифта вышел Карл.

Его глаза встретились с глазами Тони. Во взгляде чувствовалось едва уловимое замешательство. Верхняя губа влажно блестела.