Питер Чейни - Непростые условия

— Мне позвонил один приятель, — наконец сказал он, — метрдотель из «Марден-клаба», недалеко от Брайтона. Он предложил двадцать фунтов, если вам помешают говорить по телефону. Я согласился. Что было дальше, вам известно лучше меня.

— Это неважно, — кивнул Кэллаген. — Я хочу знать его цель. Кому понадобилось помешать телефонному разговору? Откуда твой приятель мог знать, что звонок не повторится?

Гриллин пожал плечами.

— Это уж не мои проблемы…

Он скривился, ощупывая рот. Кэллаген закурил сигарету.

— Как зовут твоего приятеля?

— Чарли Мейсон. Хороший парень и к тому же оказал мне небольшую услугу, черт возьми, я же должен быть благодарным…

— Хорошее качество, — подтвердил Кэллаген. — А теперь прими в подарок совет от меня: занимайся своими проблемами и не суй нос в дела, которые тебя не касаются. Это гарантия сберечь остальные зубы.

Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Оставшись один, Гриллин попытался поудобнее устроить голову на подушке, проклиная боль и превратности жизни.

Кэллаген уверенно вел машину в направлении Южного Кенсингтона. Он сидел за рулем в свободной позе, упиваясь ветром, трепавшим его волосы, и чувствуя, как в нем растет интерес к полковнику Стенхарсту, Виоле Аллардайс и остальным обитателям «Темной рощи». Пока не было ничего определенного, кроме того, что какой-то человек представляет собой опасность и в ближайшее время может стать гораздо агрессивнее. Интересно, каков его враг?

Где-то неподалеку на деревенской церкви зазвенели колокола. Мелодичный перезвон наполнил покоем вечерний воздух. Кэллаген остановился у поворота на частную дорогу, идущую вдоль высокой каменной ограды. Он выключил фары, оставив задние огни, и двинулся пешком по направлению к воротам. Было уже восемь часов.

Кэллаген продолжал думать о Виоле и полковнике Стенхарсте. Очевидно, в течение ближайшего часа-двух все прояснится, но и так ясно, что Виола Аллардайс не испытывает особой симпатии к своему отчиму и опекуну и вполне вероятно, что их чувства обоюдны. Что ж, это рядовое явление. Набор взаимоотношений опекунов и наследников — пастбище для частных детективов.

Кэллаген шел по аллее, любуясь кустами рододендронов, растущими по ее сторонам, и думал, как прекрасна должна быть аллея в пору цветения. Он поднялся по ступеням дома и позвонил в колокольчик.

Прошло две-три минуты, прежде чем одна из дверных створок открылась. На пороге появился дворецкий. Детектив отметил аккуратность вечернего костюма, старательно завязанный черный сатиновый галстук и благородство тонкого лица старика. Определенно, перед ним находился один из последних представителей вымирающего племени старых семейных слуг.

— Мое имя — Кэллаген, я служу в фирме «Сыскное агентство Кэллагена», — представился детектив. Я хотел бы видеть полковника Стенхарста.

— К сожалению, его нет дома, сэр, — ответил Саллинс.

— А как скоро он вернется? — спросил Кэллаген. Саллинс достал из кармана своего черного жилета большие золотые часы.

— Сейчас чуть больше восьми, сэр, — сказал он, — Обычно семья обедает в девять, но полковник вернется пораньше, чтобы успеть переодеться к обеду. Будете ждать, сэр, иди зайдете позднее?

— Думаю, будет лучше зайти позднее, — Кэллаген раскланялся и уже собирался уйти, когда за спиной Саллинса раздался голос мисс Ваймеринг.

— В чем дело, Саллинс? — спросила она.

— Этот джентльмен, отрекомендовавшийся мистером Кэллагеном, желает видеть полковника, мэм. Я только что сообщил ему, что полковник вернется около девяти.

— Скорее всего, — согласилась мисс Ваймеринг со стариком и обратилась к Кэллагену:

— Мистер Кэллаген, если не возражаете, дождитесь полковника здесь. Не думаю, что мой свояк задержится. А пока я хотела бы сама поговорить с вами. Я — мисс Ваймеринг.

— Буду очень рад, — поклонился Кэллаген и прошел мимо Саллинса, отступившего в сторону, в коридор, ведущий в холл. Следуя за мисс Ваймеринг, он миновал еще несколько коридоров, пока не оказался в небольшой комнате со стенами, обшитыми дубовыми панелями.

— Мистер Кэллаген, — начала мисс Ваймеринг. — Я рада возможности поговорить с вами до вашей встречи с полковником. Садитесь, пожалуйста. Если будете курить, я принесу сигареты.

— Вы очень любезны, мисс Ваймеринг, — настраиваясь на ее церемонный тон, отвечал Кэллаген. — Прошу вас, не беспокойтесь. Сигареты всегда со мной. — Он достал портсигар, закурил и, улыбнувшись мисс Ваймеринг, сказал: — Вас что-то беспокоит, не так ли? Но, право, не принимайте ничего слишком близко к сердцу.

Мисс Ваймеринг внимательно посмотрела на собеседника. Он производил благоприятное впечатление, а его улыбка вызывала доверие. На такого человека можно было положиться, по крайней мере, она надеялась на это.

— Мистер Кэллаген, — начала леди, — я буду краткой, так как полковник Стенхарст может вернуться с минуты на минуту. Между нами, его характер мм… — тут она замялась, — оставляет желать лучшего. Он долго служил в колониальных войсках в Индии, так что сами понимаете… — она смущенно улыбнулась. — У большинства отставников его возраста начинает пошаливать печень, и это вызывает излишнюю раздражительность… Мне бы не хотелось, чтобы Стенхарст превращал муху в слона, иначе он может оказаться в трудном положении и ему придется сожалеть о необдуманных действиях и словах…

— Разумеется, я это учту, — сказал Кэллаген, — вы можете полностью на меня положиться. Я считаю, что деликатность — одно из важных достоинств в профессии частного детектива.

— Я очень рада слышать это, — заулыбалась мисс Ваймеринг. — В общих чертах я обрисую положение. Моя сестра, вторым мужем которой был полковник Стенхарст, имела от первого брака трех дочерей — Виолу, Корину и Патрицию. Она оставила несколько странное завещание, хотя, может быть, и не столь неожиданное, так как твердо знала, чего хочет. Условия завещания ставили полковника в сложное положение. Всего опекунов трое — он, я и наш адвокат. Виола — основная наследница и пожизненная владелица поместья, И вот недавно полковнику стало известно, что она и Корина встречаются с кем-то подозрительным из Брайтона. Естественно, ему это не понравилось и вчера за обедом он решил поговорить с девушками на эту тему. К сожалению, разговор не получился…

— Ваши племянницы были недовольны? — предположил Кэллаген.

— Еще как, — покачала головой мисс Ваймеринг, — они возмутились, но признаться, у них были для этого серьезные основания. Судите сами: Виоле уже под тридцать, да и Корине двадцать семь… и теперь молодые девушки далеко не те, какими они были в молодые годы их отчима, поэтому они расценили слова полковника как вмешательство в их личную жизнь и покушение на независимость…