Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

Брать Дэнгё-дайси начальство решило без лишнего шума. Во-первых, ни к чему это, а во-вторых, хитрый лжениппонец мог учуять опасность и сбежать, так что ни замены охраны, ни чего-то подобного не произошло. Единственное, констеблей с двух участков согнали в окрестности Феникс-парка, окружили его так, чтобы и мышь не проскочила, после чего инспекторы Ланиган и О’Ларри вместе с присоединившимся к ним коммандером Споком направились к ажурным воротам резиденции председателя Дойл Эрен, где предъявили караулу недавно принятый билль (ох и глаза же были у часовых при входе, когда они узрели сей документ, – ну натурально, как у омаров). Не знаю уж, за кого их приняли, не иначе за личных порученцев его величества или ещё кого-то в этом роде, но общались, насколько я видел, предельно вежливо, где-то даже и подобострастно.

Видел я это всё довольно хорошо, поскольку с констеблем О’Фареллом с Девятого фланировал мимо ограды Арас ан Тышах. Всё ж таки гвардия только за то, что по ту сторону узорчатого чугунного забора, отвечает, а снаружи – это полицейская вотчина. Непорядок, конечно, у семи нянек дитя без глазу, ну да так уж у нас заведено.

Господа инспекторы и коммандер меж тем, что-то уточнив у караула, отправились внутрь, однако отнюдь не к особняку, а практически навстречу нам. В какой-то полудюжине ярдов от ограды, там, где за кустами роз слышалось щёлканье ножниц, они остановились. Замерли и мы с О’Фареллом. Коллега попытался изобразить раскуривание трубки, постоянно ломая шведские самогарные спички о тёрку и невнятно ругаясь. Как по мне, так выходило у него вполне правдоподобно, прямо как у настоящего актёра.

– Здравствуйте, садовник, – донёсся до нас голос коммандера Спока из-за кустов. – Нам нужен некто Ки Таро.

– Это моя, господина, так моя звать, – раздался в ответ тонкий, полный униженных интонаций голос. – Моя садовник у тышах, он хотеть сад камней, и моя нанимать. Это моя есть Ки Таро.

– Ну, здравствуй, дерево [25], – услышал я насмешливый голос мистера О’Ларри. – Ты арестован. И прекрати уже коверкать ирландский, Дэнгё-дайси.

– Господина что-то путает…

– Прекратите паясничать. Ваша песенка спета. – Суровый голос инспектора Ланигана сопровождался звуком взводимого бойка. – Мы пришли арестовать вас по обвинениям в убийстве и шпионаже.

В следующий миг до нас донеслись несколько буцкающих звуков, грохот выстрела, громкий вскрик инспектора О’Ларри и сдавленное проклятие мистера Спока, после чего невысокий мужчина в рабочей одежде, словно кузнечик, перемахнул через заросли розовых кустов и бросился к ограде. Резво преодолев невеликое расстояние до забора, он оттолкнулся от земли и, раскинув руки, перелетел ласточкой штыри ограды. Едва не задев их острия, приземлился на руки, перекатился колобком и оказался прямо перед нами.

О’Фарелл отреагировал первым – бросился на фальшивого ниппонца, замершего в позе эмбриона на мощённой брусчаткой дороге, намереваясь навалиться на него всей массой, однако преступник крутанулся на месте, выбросив одну ногу далеко в сторону, подсёк констебля под колени и сбил с ног. О’Фарелл рухнул на спину, приложился затылком о камни и затих, а ниппонец вскочил на ноги, сорвал с головы парик, отбросил его в сторону и принял странную, явно не боксёрскую стойку. Хотя то, что он намерен драться, мне было ясно.

– Дэнгё-дайси. – Я повёл плечами, разгоняя по мышцам кровь. – Вы обвиняетесь в убийстве матери Лукреции, покушении на кражу, отравлении, шпионаже и сопротивлении при аресте. Я вас арестую и доставлю в участок.

Лжениппонец ничего не сказал, только прокомментировал мои слова неприличным жестом, хамло.

– Не стоит усугублять своего положения. – Я двинулся вперёд. – Сопротивление бесполезно. Живой или мёртвый, но ты пойдёшь со мной.

Ответом мне была лишь кривая усмешка. Ну что же, он напросился сам…

В общем, когда, несколько минут спустя, констебли и гвардейцы добежали до места нашей схватки, О’Фарелл начал подавать признаки жизни и пытался встать, а Дэнгё-дайси лежал у ограды, будто сломанная кукла, и тяжко стонал. Я сидел рядом с ним, тяжело привалившись к забору, взирая на всё это одним правым глазом. Левый болел и стремительно заплывал.

Резвый малый оказался этот лжемонах, доложу я вам. Резкий, стремительный, необыкновенно быстрый, да ещё бил, подлюка, и ногами, и руками в такие болезненные места, куда и не в каждой уличной драке ударить решаются. Так что влетело мне изрядно. Только нас в полиции тоже кой-чему учат, да и до того, как стать констеблем, пай-мальчиком я не был, а этому сморчку хватило и одного раза, чтоб я его достал. Не помер бы ещё, чего доброго.

Ребята, как увидали, чего с супостатом приключилось, не сразу и решили, за кем бежать – за фельдшером или уже за священником. Хорошо, начальник караула у гвардейцев сообразительный оказался – мигом отрядил одного из бойцов за тышаховым лейб-медиком.

Тут через розовые кусты и инспекторы с коммандером прорубились. Натуральнейшим образом прорубились – посредством шпаги мистера Спока. Сам-то он не сильно пострадал, больше его форме не повезло, выкидывать её теперь придётся, похоже, а вот мистер О’Ларри аккуратно баюкал свою левую руку, предплечье которой оказалось насквозь пронзено садовыми ножницами. И ведь эту изогнутую гадость ещё из него вытаскивать – оторопь берёт, как это себе представлю. Ну и мистеру Ланигану тоже досталось: шляпу он где-то потерял, и на лбу его теперь прямо на глазах росла, наливаясь багрянцем и синевой, здоровенная шишка. Может, стоило Дэнгё-дайси двоечку провести в корпус, а не одним ударом ограничиться?

– Однако мы нашего визави сильно недооценили, – заметил инспектор Ланиган, подходя к ограде с внутренней стороны.

– Профессиональный убийца, сиречь ниппонский шиноби, – буркнул мистер Спок, засовывая испачканную зеленью шпагу в ножны. – Едва ведь не ушёл. А дрался как, вы заметили? Потрясающая скорость движений и ударов.

– На каждого шустрого шиноби найдётся ирландский констебль с финтом. – О’Ларри был бледен, в глаза бросалось, насколько больно ему любое, даже случайное движение рукой, а рукав его пиджака уже весь намок от крови, однако бодрости духа и присущей ему ироничности инспектор не утратил. – Приложите уже монету ко лбу, мистер Ланиган, пока шишка не превратилась в бушприт.

Весьма он мужественный человек, этот мистер О’Ларри, и среди констеблей уважаем – как за отчаянную храбрость (подумайте только, год назад, в одиночку, лишь с револьвером Beaumont-Adams [26]вышел задерживать пятерых грабителей!), так и за простоту в общении да незлобивый характер.

Хотя, если уж говорить о его шуточке, никакого там финта и не было – был короткий прямой правой.