Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Пошли. Составим компанию Фредди. А не то он уедет незнамо куда.

Они тоже сели на заднее сидение, Мокси — посередине, Флетч — с краю.

— Голубой дом, — скомандовал Флетч. — На Дувэл-стрит.

Такси тронулось с места. Флетч повернулся к Мокси.

— Я попросил моего друга приютить нас в его доме.

Фредерик Муни приложился к бутылке.

— Несколько дней мира и покоя не повредят…

Мокси вылезла из кабины, пока Флетч расплачивался с водителем. Посмотрела на дом, в котором горели все окна.

— Ирвин, Голубой дом совсем не голубой.

— Не может быть.

— Или я сошла с ума. Даже при таком свете я могу сказать, что Голубой дом — не голубой.

Флетч помог Фредерику Муни выбраться из такси.

— Жителям Ки-Уэста свойственны разные чудачества. Сомневаюсь, что ты пробудешь здесь достаточно долго, чтобы привыкнуть к ним.

Мокси повертела головой, посмотрела на небо.

— И что же мне теперь делать?

— Будь хорошей девочкой, — ответил Флетч, помогая Фредерику Муни преодолеть три ступеньки, ведущие к двери.

— Мистер Питерман, — наконец заговорил Фредди. — Вы очень милый человек, но мне придется ударить вас, если вы не перестанете меня опекать.

— Извините, — Флетч тут же отпустил его.

Муни качнуло.

— Из-за вас я нетвердо стою на ногах.

Вслед за мужчинами Мокси вошла в холл.

— Почему этот Голубой дом белый?

— Слушай, ну не мог же хозяин назвать его Белый дом? Надо же уважать основы нашей государственности.

Четы Лопесов, которая поддерживала порядок в доме, нигде не было. Флетч знал, что жили они в собственном доме, отделенном от Голубого высоким забором. Парадную дверь они оставили незапертой, свет горел везде, даже в биллиардной, в столовой они нашли поднос со свеженарезанными сэндвичами и ведерко со льдом, полное банок с пивом.

Флетч прошелся по комнатам, всюду выключая свет.

— Я покажу вам ваши апартаменты.

— Но еще нет и девяти часов, — возмутилась Мокси.

— В Ки-Уэст время ничего не значит, — он уже поднимался по лестнице. — Часам тут верить нельзя.

За ним последовал Фредерик Муни.

— Вперед и вверх! — изрек он. Замыкая шествие, Мокси тяжело вздохнула.

Флетч указал на первую дверь справа.

— Ваша комната, мисс Муни. Надеюсь, вы останетесь довольны. Полотенца в ванной.

Она заглянула в комнату, затем посмотрела на Флетча.

— Я должна дать тебе чаевые?

— Если у вас возникнут проблемы с кондиционером, не стесняйтесь, позвоните вниз.

Флетч открыл следующую дверь.

— Это ваша комната, мистер Муни. Видите? Отличная двуспальная кровать.

— Очень хорошо, — пошатываясь, Фредерик Муни прошел в комнату. — Когда мне вставать?

— Не беспокойтесь. Мы вам позвоним.

— Лира я уже отыграл, — услышал Флетч бормотание Муни. — Должно быть, сегодня вечером будет «Ричард Третий».

Мокси все еще стояла на пороге. Даже в простеньком черном платье выглядела она очень и очень сексуально.

— Спокойной ночи, мисс Муни. Добрых вам снов.

— Спокойной ночи.

В своей комнате Флетч незамедлительно скинул мокасины, рубашку, шорты и трусы, постоял под теплой струей душа, прошел к кровати, улегся, накрывшись простыней.

И рассмеялся.

— Мне не терпится постареть, — Мокси вытянулась рядом с ним. — Стать морщинистой и толстой.

— Именно этого мы все тебе и желаем.

— Я говорю не про глубокую старость. А про тот возраст, когда имеешь полное право есть, сколько душе угодно, и не стесняться своего уродства.

— Жду не дождусь, когда же, наконец, придет этот день.

Мокси повернулась на бок. Теперь они лежали лицом к лицу, их обнаженные тела соприкасались по всей длине, за исключением животов.

— Тогда я смогу играть характерные роли.

— Роли толстух?

— Замужних женщин, матерей, монахинь, бабушек, деловых женщин. Ты понимаешь, о чем я. Женщин, которые кое-что повидали, знают, что почем, могут выразить в мимике свои переживания, отношение к происходящему.

Ветерок, врывающийся через открытые балконные двери протянувшийся вдоль всего второго этажа, приятно холодил вспотевшую кожу.

Мокси пришла к нему в комнату в чем мать родила, и, не торопясь, обошла ее по периметру, зажигая все лампы. Загорелая, без следов купальника, как и полагалось по ее роли в «Безумии летней ночи». Потом вскочила на кровать, сорвала с Флетча простыню, подпрыгнула, и всем телом упала на него.

Тот ойкнул и, перекатившись на бок, сбросил ее с себя.

— Не то что эта чертова роль в «Безумии летней ночи». Ты знаешь, как представлял себе сценарист мою героиню? Цитирую: «Очаровательная блондинка, американский стандарт [98] Имеется в виду определенные параметры роста, объема бедер, талии, груди. , старше двадцати лет, такая, как Мокси Муни».

— Похоже, ты идеально подходишь для этой роли.

— Ты называешь это особенностями характера?

— Ну, ты очаровательная, блондинка, женщина. Что такое американский стандарт?

— Полагаю, ты видишь его перед собой, дорогой.

— Я ничего не вижу, кроме твоих глаз, лба, носа и скул.

— Но ощущаешь, не так ли?

— О, да. Ощущаю.

— Пощупай еще. М-м-м.

— Подожди хоть минуту.

— Нет. Не хочу.

Потом он улегся на спину, наслаждаясь прохладным ветерком.

— Есть же хорошие роли для молодых. Должны быть.

— Только не в «Безумии летней ночи». Там я тело, ни о чем не думающее, невинное, большеглазое, тупое, как дерево. Я должна лишь говорить «О!» да округлять в испуге глаза. В сценарии больше «О!», чем дырок в десяти килограммах швейцарского сыра.

— Ужасно, наверное, быть еще одной прекрасной мордашкой. Или телом.

Теперь они оба лежали на спине, касаясь друг друга лишь мизинцами на ногах.

— Перестань, Флетч. Меня воспитывали и учили не для того, чтобы я стояла, как столб, и говорила «О!». Я способна на большее. Фредди и я это знаем. Я говорю это не в оправдание тому, что произошло на съемочной площадке.

— А у меня возникло такое ощущение.

Мокси долго смотрела в потолок.

— Наверное, ты прав. О, дорогой!

— Впервые ты назвала меня «дорогой».

— Я обращаюсь не к тебе, а к потолку.

— С выражениями любви надо быть поосторожнее, Мокси. Помни, мы будем переписываться, когда ты окажешься за решеткой, а письма просматриваются цензором.

— Я лишь хотела сказать, что фильм этот — дерьмо собачье. Сцены статичные, диалоги напыщенные, роли стереотипные. Люди бегают друг за другом под Луной.

— Такое ощущение, что от зрителей отбоя не будет.

— Мокси Муни в главной роли.

— И Джерри Литтлфорд.

— И Джерри Литтлфорд, — кивнула Мокси. — Он также способен на большее.

— Если фильм так плох, почему ты согласилась играть в нем?

— Стив сказал, что я должна. Чтобы выполнить какой-то контракт.