Грегори МакДональд - Флетч & Co

На полу у лестницы лежали красные трусики Джерри.

— Нет, нет, — помотал головой Литтлфорд. — Дело не в этом. Я знаю, что не в этом. Я — черный. Вы все считаете меня черным.

Коллер нервно рассмеялся.

— Джерри, но ты действительно негр.

Вооруженная ножом рука метнулась к белым, толстым ногам Коллера. Тот отпрыгнул на следующую ступеньку. Его лицо тоже блестело от пота.

Миссис Лопес стояла в дверях столовой.

— Он взял мой нож, — пожаловалась она Флетчу.

— Скажи, Сай. Скажи. Назови меня «боем» [111] Пренебрежительное обращение белых плантаторов к рабам-неграм. Русскоязычному читателю это известно по роману Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». .

— Я никогда не называл тебя «боем». И не собираюсь называть.

Новый выпад Джерри, шаг назад Коллера.

— Ты меня оскорбляешь.

— Я — двадцатисемилетний профессиональный актер! — прокричал Джерри.

— И хороший актер, — подчеркнул Коллер.

— Я — мужчина!

— Джерри, да кто с этим спорит. Если бы ты опустил нож. Отдай его Флетчеру…

— Джерри, — вмешался Флетч, — сегодня негоже угрожать кому-либо ножом. Возникают некоторые ассоциации. Вы понимаете, что я имею в виду?

Джерри круто повернулся к нему.

— Не зови меня «боем».

— Да кто зовет вас «боем»?

— Это мой самый лучший нож, — отметила миссис Лопес.

Сай Коллер рассмеялся.

— Ну, хватит, Джерри. Естественно, никто не будет предлагать тебе роль Робин Гуда из Шервудского леса.

— Меня всегда бьют.

— Только в кино, Джерри, — напомнил ему Коллер. — Ты высоко оплачиваемый профессиональный актер. Дома ты ездишь на «порше». И никто тебя не бьет.

— Черт побери!

На этот раз Коллер едва успел увернуться от ножа. Флетч услышал шаги Мокси по коридору второго этажа. Она появилась на площадке. В белых шортах и теннисных туфлях, синей спортивной рубашке. С красным платком на голове. В больших солнцезащитных очках. С неестественно яркой помадой на губах.

— Джерри, я больше не могу прыгать по ступенькам, — вырвалось у Коллера.

— О, Господи, — и Мокси двинулась вниз.

— Будь осторожна, — крикнул Флетч.

Мокси миновала Коллера и приблизилась к Джерри. Нож она словно не замечала. Обхватила пальцами стоящий пенис Джерри и потрясла его, словно руку при рукопожатии.

— Тебе надо думать совсем о другом, «бой» [112] Мокси говорит «бой», отсюда и последующая фраза Коллера, но вкладывает в него иной смысл, ибо слово boy имеет несколько значений. .

— Она назвала его «бой»! — воскликнул Коллер. — Она назвала его «бой»!

— А что, мне следовало назвать его девочкой? — осведомилась Мокси. — Держа в руке его член?

Миссис Лопес поднялась по лестнице, обошла Джерри, взяла из его руки нож.

— Мой лучший нож, — и прошествовала на кухню.

— Позовите, пожалуйста, миссис Литтлфорд, — крикнул ей вслед Флетч.

— Все они против меня, — пожаловался Джерри Мокси. — Видишь, что они со мной делают.

Мокси положила руки на его влажные, блестящие от пота плечи.

— Это кокаин, дорогой. Никто ничего тебе не делает. Все хорошо. Ты в полном порядке. И погода сегодня прекрасная.

— Это не кокаин. Они.

— Нет. все дело в белом порошке, который ты кладешь в нос, дорогой. Наркотики воздействуют на человеческий мозг. Ты слышал об этом?

Джерри пристально вглядывался в ноги Коллера. Белые, без единой царапины.

В холл вошла Стелла, с большим махровым полотенцем в руках.

— Джерри надо проветриться, — обратился к ней Флетч. — Почему бы вам не увести его на прогулку. А как дойдете до берега, благо мы на острове, толкните вашего мужа в воду. Купание только пойдет ему на пользу, — тут он заметил набухшие веки Стеллы. — Да и вам тоже.

— Проветриться надо мне, — Мокси спустилась с лестницы, посмотрела на Флетча. — Уведи меня отсюда.

— В таком виде? На тебя слетятся все мухи.

— Зато никто не будет таращиться на меня.

— Ты, похоже, шутишь.

На лестнице Стелла обтирала Джерри полотенцем.

— Может, им действительно поплавать? — задумчиво сказал Флетч, глядя на них.

— Кого это волнует? — Мокси взяла Флетча за руку.

— Не заплывайте далеко, — бросил Флетч через плечо супругам Литтлфорд.

По пути он заглянул в гостиную.

Эдит Хоуэлл и Фредерик Муни сидели бок о бок на кушетке. В руке она держала бокал с джином и тоником. Фредди, как обычно, отдавал предпочтение коньяку.

— Восстановление пьесы или фильма — шаг назад, — вещал Муни. — В последнее время часто приходилось этим заниматься, а зря. Мы должны уйти с дороги, чтобы молодые могли сотворить что-то новое.

— Но, Фредди, «Пора, господа, пора» был превосходным мюзиклом. И остается до сих пор.

— Пошли, — Флетч увлек Мокси к черному ходу. — Успеем полюбоваться закатом. Пройдем через двор Лопесов.

— Выходит, что подсознательно Джерри Литтлфорд желает резать людей ножом.

Они неторопливо шагали по Уайтхед-стрит.

— Ерунда, — отмахнулась Мокси. — Забудь об этом.

— Обычная домашняя склока? А мне показалось, что дело куда серьезнее.

— Никогда нельзя верить актеру. Он играет и в жизни, и на сцене.

— Ты ведь тоже актриса.

— Я лгу, сказал лжец, — усмехнулась Мокси. — Жаль, конечно, что он постоянно нюхает эту дрянь.

— То есть ты бы хотела, чтобы он нюхал ее в определенные периоды времени?

— Конечно. К примеру, перед съемкой эпизода, где он играет рассерженного человека. На кокаине он может напугать кого угодно.

— Это я уже видел. Но он не играл, не так ли? Это его организм реагировал на прием наркотика, так?

— Кино — это наркотик, Флетчер. Как и все искусство. Искажение перспективы. Обострение чувств. Но в обычных эпизодах кокаин только мешает. Заставляет переигрывать.

— А ты балуешься наркотиками, Мокси? Хотя бы для «сердитых» сцен?

— Разумеется, нет. У меня больше актерского таланта. — Она посмотрела на большой рекламный щит на противоположной стороне улицы. — Так хочется зайти туда. Посмотреть на спальню Хемингуэя. Комнату, где он писал. Второго такого писателя нет.

— Мокси, ты думаешь, что люди творческие живут по своим, особым нормам?

— Конечно. Талант — он всегда одинок, а потому и нормы для него особенные.

— Твой отец высказался сегодня в том же духе. Насчет того, что на первое место ставятся обязательства перед талантом. Мы говорили о его взаимоотношениях с тобой и, полагаю, с твоей матерью. Он сказал: «Многие могут поиметь женщину и зачать ребенка. Редко кому удается овладеть миром и творить для него чудеса».

— Милый О-би. Всегда умел блеснуть изящной фразой, — она помолчала. — По-моему, он прав.

— Разные правила для разных людей… Как такое возможно?

— А что тебя удивляет, Флетч? В доме ты сказал, что я не могу выйти погулять — это небезопасно. Я вот хочу, но не могу пойти в дом Хемингуэя. Хотела бы я совмещать в себе творца и бизнесмена. Тогда бы мне не пришлось перепоручать мои дела таким вот Стивам Питерманам, — она остановилась, повернулась к Флетчу. — Посмотри на меня.