Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Но ты пытаешься, так?

— Да, обходными путями. Я же здесь никого не знаю, за исключением нескольких человек. Уолта, Фредерики Эрбатнот, Роя Филби…

— Тебе бы поспешить. Два убийства кряду обычно означают и третье, и четвертое…

— Я стараюсь изо всех сил, господин прокурор. Ощущение такое, будто я гашу пожар в цирке, знаешь ли. Потому что никто не хочет признать, что цирк горит.

— Я позвонил тебе лишь для того, чтобы поздравить с новой работой. И спросить: «Как случилось, что босоногий репортер [140] Флетч по натуре бунтарь, не признающий светских манер. В частности, в редакцию он предпочитал приходить босиком (подробнее в романе „Флетч“, опубликованном па русском языке). превратился в добропорядочного гражданина?»

— Мне нравится Кэкстон Уилер. И я хочу решить этот ребус.

— А почему он вообще включился в президентскую гонку. Будь у меня деньги его жены, я бы просто купил себе целую страну.

— Изнутри кампания выглядит иначе, чем снаружи. Снаружи вежливые ответы, улыбки, вселенское согласие. Изнутри — напряжение, споры…

— И убийства?

— В данном случае, да.

— А почему бы тебе при случае не спросить Уолша, почему он так внезапно покинул нас? Меня это интересует до сих пор.

— О чем ты?

— Разве ты не помнишь? Проведя три дня на деревьях, мы вернулись в базовый лагерь. И не прошло и недели, как лейтенант Уилер отбыл в Штаты.

— Его же перевели.

— Я знаю. Но как и почему?

— Как? Его папаша использовал политические связи. Почему? Потому что его папаша мог их использовать. Я вообще не пойму, как Уолш угодил на передовую. Его отец был конгрессменом.

— Мы так и не узнали, что послужило причиной перевода.

— Он свое отвоевал.

— Мы тоже.

— Олстон, в тот момент любой из нас постарался бы выбраться оттуда. Если б была такая возможность. У нас с тобой ее не было. Наших отцов в Конгресс не избрали.

— И богатых жен у нас нет.

— И потому расскажи о себе. Как тебе нравится должность генерального прокурора?

— Флетч, в Калифорнии мы все прокуроры. И я еще не генеральный.

— В последнее время кого-нибудь засадил за решетку?

— Двоих, вчера. Ордеров на твой арест более не выдано. Я проверяю каждое утро.

— Давненько не заглядывал в Калифорнию.

— Если ты намерен остаться добропорядочным гражданином, Флетч, приезжай. Калифорнии нужны люди, которые носят костюмы.

Древний старик из бюро обслуживания извинился за задержку с заказом, пояснив, что в отеле полно репортеров, освещающих кампанию «этого Кэкстона Уилера. Разумеется, хотелось бы, чтобы его избрали. У меня кузена зовут Кэкстон».

— Эй, Фредди, — он набрал номер еще до того, как за посыльным закрылась дверь.

— Кто говорит?

— Черт побери, Фредди.

— Привет, Черт Побери.

— Я звоню, чтобы сказать, что ваш сэндвич принесли.

— Зачем?

— Чтобы его съели.

— Вот и съешьте его.

— Черт побери, Фредди, вы всегда были такой милой, проявляли такой интерес.

— К сэндвичу?

— Ко мне! Я не сэндвич! Что произошло?

— Вы поступили на работу.

— Вам не нравится моя работа? Или я?

— Флетчер, что бы вы подумали о журналистке, которая очень уж сближается с пресс-секретарем кандидата в президенты, чью предвыборную кампанию она освещает?

— Ах, вот оно что.

— Какого вы были бы о ней мнения?

— Не слишком высокого.

— То-то и оно.

— Но на вершине очень уж одиноко.

— Вот видите, мы уже нащупали точки соприкосновения.

— Я увольняюсь! Немедленно! Я как раз искал предлог.

— И какой же предлог вы нашли?

— Перевод еды, естественно. Нельзя же выбрасывать такой хороший сэндвич. Подумайте о голодающих детях с Беверли-Хиллз, которым нечего есть, кроме сладких овсяных хлопьев.

— Спокойной ночи, Флетч. Приятных сновидений.

— Ах ты…

Флетч съел один сэндвич, потом второй, выпил бутылку молока.

Телефон звонил не переставая. Речь губернатора Кэкстона Уилера в Уинслоу заинтересовала журналистов со всего мира. Пережевывая ветчину, куриное мясо, хлеб, томатный соус, майонез и салат, Флетч втолковывал им, что никакого подтекста в речи нет, губернатор хотел сказать именно то, что они слышали.

Телефон звонил, когда Флетч принимал душ, когда надевал ботинки, рубашку, пиджак. Звонил, и когда Флетч вышел в коридор, закрыв за собой дверь номера.

— Конечно, это не мое дело, но…

— Вы правы, — оборвал его Билл Дикманн. Сидя за стойкой, он не отрывал глаз от кружки с пивом.

— А может, я смогу чем-либо помочь, — бармен принес пиво и Флетчу. — То, что произошло с вами в автобусе, повторяется часто?

— Вас это не касается.

— Вы обращались к врачу?

— Не ваше дело.

— Согласен, — не стал спорить Флетч. — Дайте мне знать, если вам понадобится помощь, — он оглядел бар. И бары похожи друг на друга, как две капли воды. Те же пьющие в одиночку бизнесмены, те же говорливые шоферы-дальнобойщики, да несколько горожан, невесть зачем забредших в мотель. — А где все? — знакомые лица в баре он мог пересчитать по пальцам одной руки.

— Наверное, сидят по номерам, — предположил Билл. — Бетси в клубе «4 Эйч», собачонкой бегает за Уолшем. Солов наверняка смотрит кабельное телевидение.

— Он когда-нибудь снимает свою шубу? — спросил Флетч.

— Нет, нет. Он в ней родился. Можно сказать, рос в ней. И каждый раз, когда «Правда» посылает его за границу, редактор лишь перешивает пуговицы.

— Шубка-то становится ему маловата. Наверное, пора редактору браться за иголку.

Подошел доктор Том. Поставил черный саквояж на стойку рядом с локтем Флетча.

— А вот и доктор, — Флетч широко улыбнулся.

— Лучшее предпостельное обслуживание. Если у вас нет температуры, когда появляется доктор Том, она обязательно будет к его уходу. Полезно для бизнеса, не так ли, доктор Том?

— Журналисты, — вздохнул доктор Том. — Если хоть один журналист скажет обо мне доброе слово, я готов принять двойную дозу слабительного.

— Похоже, вы ее уже приняли, — ввернул Билл Дикманн.

— Все журналисты рождаются с хроническим поносом. Это медицинский факт, — доверительно сообщил доктор Том Флетчу. — Двойное шотландское, без льда, — последнее предназначалось бармену.

— Я тоже журналист, — заметил Флетч.

— Насколько мне известно, вы сменили профессию до того, как пришли сюда.

— Мистер Флетчер? — справа от него возникла женщина.

— Да? — Флетч повернулся к ней.

— Вы — мистер Флетчер?

— Да. Но вы можете называть меня мистер Джонс.

— Я — Джуди Надич. Из «Фармингдейл вьюз».

— Вы пишете отличные статьи, — Флетч рассмеялся. — Я в этом уверен. Заулыбалась и Джуди.

— Вам понравился мой последний материал? О том, как чинить треснувшие чашки?

— Отличная работа. Прочитал несколько раз.