Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Абсолютно никакого. Он даже не пьет кофе. Заявись в коттедж доктор Том с его черным саквояжем, я бы выставил его за порог до того, как он успел бы обозвать меня.

— Однако, быстро.

— Доктор Том — оскорбление рода человеческого.

— А в последнее время он этого не делал? Не исчезал?

— Нет, — Шустрик нахмурился. — После начала избирательной кампании — нет. Последний раз мы уехали туда за день до Рождества. Вернулись перед Новым годом.

— Ясно. Теперь, Шустрик, очевидный вопрос.

Шустрик, однако, как понял Флетч по выражению его лица, понятия не имел, о чем его сейчас спросят.

— Почему вы мне это рассказали?

— Потому что меня попросил губернатор.

— Я так и думал. Ответ тоже очевидный. Но почему. Почему он попросил вас об этом?

Шустрик пожал плечами.

— Не знаю. Но догадываюсь.

— Так о чем вы догадываетесь?

— Он знает, что вы любите доктора Тома с его черным саквояжем не больше моего. Я слышал, Уолш говорил ему об этом.

Флетч покачал головой.

— Получается, я знаю то, чего не знает Уолш. Как такое возможно?

— Видите ли, мистер Флетчер, окружение губернатора не очень-то думает о нем, пока он двигается, ходит, говорит, остается Кэкстоном Уилером, шагает от победы к победе. В том числе, его жена и сын. Они напоминают мне футбольную команду. Работают, как единый, тщательно отлаженный механизм, похлопывают друг друга по плечам и так далее. Если кто-то из них ломает себе спину, вроде Джеймса или того парня, что погиб сегодня, Виктора как его там, они скоренько выясняют, как играть без него. И забывают и думать о нем. Ворота стоят на поле, и цель у них одна — забить в них мяч. Другой цели нет. А губернатор и есть этот мяч. По нему бьют ногами, бросают его на землю, дерутся из-за него. А он остается мячом, — Шустрик покачал головой. — Давно вы в команде губернатора? Уже двадцать четыре часа? И губернатор захотел, чтобы вы узнали о его отлучках. Я понятия не имею, какими таблетками кормит губернатора доктор Том. Но он хочет показать вам, что с ним все в порядке.

— Я не уверен, что вы правы насчет Уолша.

— В том, что губернатор ему безразличен? — Шустрик откинулся на спинку стула. — Нет, конечно. Он отца обожает. Отец для него — чудо из чудес, — Шустрик рассмеялся. — По-моему, губернатор хочет, чтобы сын думал, будто он сжигает лишнюю энергию с женщинами. Готов спорить, Уолш придет в ужас, если узнает, что старик просто спит в старом коттедже. Вы меня понимаете?

— Нагрузки у него большие.

— Да, и старик нашел способ справляться с ними. Представляете, что произойдет, если кто-нибудь напишет, что он уезжает отсыпаться? О Боже, да его карьера будет загублена. Пусть уж лучше все думают, что он участвует в оргиях, тем более, что доказательств ни у кого нет.

— Ну, ну, — Флетч покачал головой. — Отец говорил мне, что в баре можно узнать много интересного, если внимательно слушать.

Уолш сунул голову в дверь, оглядел зал, но не вошел.

— Губернатор хочет, чтобы я знал, что никакой он не наркоман, а просто соня. Так?

Шустрик пожал плечами.

— Губернатор умный человек. А у меня мозгов нет. И не было. Но я знаю, что все будет хорошо, если я буду во всем слушаться его.

— Что он просил рассказать мне о миссис Уилер?

— Ничего.

Флетч отпил пива.

— А что вы можете сказать мне о миссис Уилер?

— Ничего. Женщина она жесткая, умная. Со стальным характером.

— Умнее губернатора?

— Да.

— Сегодня она орала на губернатора.

— Я не слышал. Был в ванной.

— Вы специально ушли в ванную.

— Да, — признался Шустрик.

— Какой же в этом ум? Она просто сорвалась.

— Миссис Уилер позволяет себе такое не один год. Возможно, сегодня она говорила по делу. Я ее не слышал.

— Вам пришлось приложить немало усилий, чтобы не услышать ее.

— Это моя работа. Она использует свой язык, как хлыст. Сечет Уолша, кричит на губернатора, называет меня гунном.

— Не только язык, Шустрик. Руки тоже.

— Знаете, нельзя стать кандидатом в президенты, просто стоя под дождем. Кто-то должен толкать тебя, и толкать сильно. Видите ли, я знаю главную тайну губернатора — он хороший человек. Если б не она, губернатор впал бы в спячку давным давно. Читал бы детективы. Играл с детьми. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Что в этом плохого?

— Кто-то ведь должен стать президентом Соединенных Штатов? — бесхитростно ответил Шустрик. — Почему не умный, честный, хороший человек, такой, как Кэкстон Уилер?

— Я составил, ксерокопировал и разнес список завтрашних мероприятий, — доложил Флетч. — Передал журналистам три специальных пресс-релиза, подготовленных Нолтингом и Добсоном. Ты их видел. О положении в Центральной Америке, об использовании природных ресурсов резерваций, об экономике России. Я так же подкинул им неплохую тему для статьи.

— Какую же? — спросил Уолш. Они сидели в его номере на двенадцатом этаже, за маленьким столиком у торшера.

— Рассказал им, как твой папаша давал тебе карманные деньги. Они исчезали из его рук, а потом ты находил их в кармане, башмаке или ушной раковине. Нормально?

— Нормально, — кивнул Уолш.

— Я хотел как-то сгладить инцидент в школе. Подкинул журналистам идею, что к тем детям губернатор относился точно так же, как и к собственному сыну.

— Понятно, — в голосе Уолша звучали нотки нетерпения.

— Помог местной журналистке получить разрешение провести утро с твоей матерью.

— Через Салли? — уточнил Уолш.

— Совершенно верно.

— Ты столкнулся с ней впервые?

— Да.

— Вот уж сука, так сука.

— Полностью с тобой согласен.

— Флетч, я думаю, завтра тебе тоже надо провести какое-то время с матерью. Познакомиться с ней поближе. Понять, что она за человек.

— Конечно, надо.

— Я это устрою.

— У меня постоянно звонит телефон, Уолш. Весь мир желает знать, кто нацелил губернатора на «Новую реальность».

— И что ты им отвечаешь?

— Я говорю каждому, что речь в Уинслоу — плод многолетних раздумий кандидата.

— Это так? — резко спросил Уолш.

— Уолш…

— Так кто все-таки натолкнул его на эту мысль, Флетч?

— Я что-то сказал. Он спросил. Возможно, мои слова оказались той затравкой, на которой выкристаллизовалась речь. Утром, в автобусе. Твой отец поинтересовался моим мнением. Кандидат в президенты. Такое в моей жизни случилось впервые.

— Тебе это польстило.

— Естественно. Разумеется, у меня не было времени продумать идею до конца.

— Ты не спичрайтер [141] Переводчику приходится употреблять английское слово, поскольку аналога в русском языке пет, как и профессии, которую обозначает это слово. Спичрайтерами (дословно «пишущие речи») называют авторов речей, с которыми выступают кандидаты. .