Анна Каролина - Защитник

Интересно, ее что, сейчас уволят? В первый же день.

– Как ты могла так сглупить и изъять костюм Санта-Клауса и сапоги? Я тебе велела поговорить с ним, сделать так, чтобы он не смог состряпать себе алиби. Что из этого было непонятно?

– Но… мне пришлось импровизировать, костюм ведь лежал прямо там, прямо перед…

– А что, если бы Хелльберг на тебя заявил?

– Но он этого не сделал. И если криминологическая экспертиза найдет на нем следы Ясмины, это для нас станет большим преимуществом.

– Я знаю. – Ангела смотрит на нее так, как будто отчитывает непослушного ребенка. – Но мы сильно рискуем. Он может заявить, что изъятие было произведено против правил. А на тебя уже есть заявление о нападении. Кроме того, появляется еще одно заявление на Николаса. Наверняка Хелльберг уже сидит за компьютером и стряпает его, чтобы мы не заскучали.

Эбба опускает взгляд в пол. Понимает, что дальше первого положительного впечатления дело не пошло.

Ангела кладет руку Эббе на плечо и говорит более мягким тоном:

– Не волнуйся, я все устрою, а что касается заявления, я постараюсь перетянуть прокурора на нашу сторону.

– Спасибо. Я не хотела создавать еще больше проблем.

– Теперь слушай внимательно. Женщины поддерживают женщин, ничего другого я не принимаю. Йон Хелльберг не умнее попугая Ясмины. Я уже видала таких мужчин. Они всем управляют и всех поучают, но, как только пахнет жареным, сваливают все на кого-то другого.

Эбба чувствует приступ благодарности. Уже давно она не работала с кем-то, кто видит истинное лицо Хелльберга.

Ангела надевает шубку, которую все это время держала в руках.

– Теперь нам нужно направить все наше внимание на мужчину, платившего арендную плату Ясмины. По мне, так это все выглядит как проституция в чистом виде. Но сначала разыщи однокашника Ясмины, этого Филипа Стенхаммара, и узнай, почему полиция им интересуется.

– Обязательно, – говорит Эбба.

Ей и самой любопытно, что с ним не так.

– Все будет в порядке, – повторяет Ангела, подмигивает Эббе и уходит в сторону приемной.

Как только она исчезает за дверью, Эбба снова открывает Инстаграм и сразу нажимает на профиль Miss Secret . Там она обнаруживает ту самую фотографию в красном белье, о которой говорил Давид. Он был прав. Видно все. Грудь просто вываливается из лифчика, а трусики настолько микроскопические, что едва выполняют свою функцию. Эбба выключает телефон, чувствуя, как краснеет с ног до головы.

Черт тебя побери, Эстер!

Она обычно старается не заходить в профиль своей сестры-близнеца. Но после подколки Давида ей захотелось посмотреть, что Эстер придумала на этот раз.

«Ничего не могу поделать с тем, что люди нас путают», – говорит Эстер каждый раз, когда Эбба пытается объяснить, что порнографические снимки создают ей проблемы, и это еще мягко сказано.

Эбба несколько раз меняла прическу и цвет волос, чтобы максимально отличаться от Эстер, но в последние полгода ей было не до того. Так что теперь у нее волосы такого же светлого оттенка, как у сестры, и она носит удлиненный боб. У Эстер волосы немного длиннее, но мужчины, которые онанируют с телефоном в руке, вряд ли обращают внимание на такие мелочи.

Эбба смотрит на дверь, после разговора с начальником отделения возвращается Саймон.

– Вы уверены, что хотите взять попугая себе? – спрашивает он.

Эбба пожимает плечами:

– А кто еще это сделает?

– Тогда забирайте его сразу. Он здесь, на складе вещдоков.

– Вы что, уже сюда его привезли?

– Конечно. Не вы одна его пожалели.

Эбба идет за Саймоном на склад, который находится рядом с приемником. Склад, конечно, это громко сказано, так, маленькая кладовая, где в том числе содержат и изъятых животных до тех пор, пока их хозяева не смогут снова о них позаботиться. Однако в случае бедолаги попугая этого уже не произойдет.

– Хорошо, сыграю роль передержки, пока мы не найдем нормальное решение, – бормочет Эбба, которая не ожидала, что ей так быстро отдадут попугая.

Она хотела подружиться с Николасом, заслужить его доверие, но что ей делать с птицей? И чем вообще питаются попугаи, какими-нибудь семечками? С некоторым сомнением она поднимает клетку, и птица нервно машет крыльями.

– Ну, ладно, все будет хорошо.

– Знайте, вы уже не можете отказаться, – говорит Саймон. – Взяли – значит, взяли. Это серый жако. Вы о них что-нибудь знаете?

– Нет, но я почитаю.

– Попугаи – птицы стайные, не любят находиться в одиночестве.

Эбба улыбается в ответ и переводит разговор на однокашника Ясмины, чтобы избежать шуток про то, что надо бы завести жако подружку.

– Послушайте, а этот Филип Стенхаммар, про которого вы спрашивали на допросе, почему он вас интересует?

– Думаю, вы скоро все поймете, – отвечает Саймон и выходит из кладовки.

Эбба выскакивает следом и говорит ему в спину:

– Я понимаю, вы обиделись из-за того, что я не рассказала ничего о ссоре в туалете, но я хотела сначала поговорить с Рантой, посмотреть, кто он такой, чтобы вы не просто отмахнулись от него в ходе расследования, а как следует все проверили.

– Ладно, положим, я верю этому.

– Ну пожалуйста, расскажите мне что-нибудь о Филипе Стенхаммаре.

Саймон небрежно отмахивается:

– Это полицейское расследование. А вы не полицейский.

– Пошел в жопу!

Эбба поднимает клетку, смотрит на суетящегося там попугая, еще не осознавая, что он только что завоевал ее сердце. «Конечно. Пошел в жопу. Что нам теперь делать, как ты думаешь? Найти Филипа Стенхаммара. Да ведь? Да, это мы и должны сделать. Черт с ним, с Саймоном. Пусть утрется».

Вместе со своим новым другом Эбба выходит из отдела и идет к автомобилю. Ставит клетку с Эйнштейном – подходящее имя для такого умника, которым, судя по всему, был попугай, – на сиденье рядом с водительским. Эбба заводит мотор, включает кондиционер и вытаскивает мобильный. Ищет в справочнике Филипа Стенхаммара, находит в Стокгольме трех человек с таким именем и подходящего возраста, чтобы на равных общаться с Ясминой. Обращается к Эйнштейну:

– С какого адреса начнем? Бергсхамра, Фисксэтра или Эстермальм?

Эйнштейн просовывает клюв между прутьями клетки, Эбба осторожно протягивает ему палец и быстро убирает его, когда попугай его легонько прикусывает. Эбба уже было собиралась отругать птицу, но тут видит, что кто-то идет к стоянке.

Саймон. Он отключает сигнализацию черного «вольво», и Эбба замечает, что фигура офицера какая-то уж слишком квадратная. Похоже, под курткой у него надет бронежилет. Так что он все еще на службе и куда-то направляется, может быть, даже к Филипу Стенхаммару.

Она хватается за руль, ждет, пока «вольво» выедет на улицу, и осторожно следует за ним.