Анна Каролина - Защитник

Йон Хелльберг. Рядом с ним стоит молодая девушка в полицейской форме.

Инстинктивно Эбба делает шаг в сторону, не сводя глаз с медленно открывающейся двери, и залезает под стол. Если ей повезло, то они ее не видели; если ей повезло, то Йон занят блондинкой и не замечает, что с дверью что-то не так; если ей повезет, то они здесь только для того, чтобы что-то забрать, и скоро уйдут.

Эбба сворачивается калачиком, упираясь одним коленом в пыльную розетку. Их больше не видно, зато хорошо слышно. – Ну и как тебе работается под началом Рамберга? Он все еще играет в военного?

Девушка смеется:

– Ну, может, иногда бывает немного строг.

– Немного! Да он себе кальсоны гладит.

Девушка снова смеется, но уже не так уверенно, как раньше.

– Где у вас те фотографии, о которых вы говорили?

– А… точно. Пойдем, я тебе покажу.

Из последующего разговора Эбба понимает, что они стоят у стены с фотографиями и пытаются идентифицировать парня, которого девушка только что преследовала. Они говорят об ограблении, о подозреваемом, который убежал через зеленый массив Йервафельтет, бывший военный полигон.

Эбба осторожно выглядывает из укрытия. Хелльберг указывает на одну из фотографий, при этом стоит намного ближе к девушке, чем следовало бы.

У Эббы учащенно бьется сердце, она снова прячет голову под стол, закрывает глаза, прекрасно понимая, почему он так себя ведет. Одна нога затекла, но ей нужно продержаться еще чуть-чуть, она должна перетерпеть, дождаться, когда Хелльберг свалит и все будет хорошо… Но это ох как трудно, потому что Эббе кажется, что это ее он лапает, хочет прижать к стене и…

Открывается дверь. В комнате слышны шаги еще одного человека.

– Саймон? Ты все еще на работе?

Эбба перестает дышать. Признается ли Саймон, что она здесь?

Эбба бесшумно выдыхает, когда он отвечает:

– Мне пришлось набело переписывать протокол допроса Николаса Моретти, который я проводил днем.

– Зачем? Ты и в понедельник можешь это сделать. Этот парень все равно никуда не денется. Ты ведь не думаешь, что прокурору вдруг вздумается его отпустить, потому что эта Ангела Кёлер выдумала историю про человека-паука, который карабкается по стенам в фиолетово-желтой одежде?

– Нет, я не поэтому…

– Она больная на всю голову, Саймон. Поэтому они с Таппер и нашли друг друга. Да, черт меня побери! Теперь их больные разумы объединились. Не заморачивайся этим. Иди домой и отдыхай.

Эбба сидит неподвижно, слышит, как девушка пользуется возможностью, чтобы выскользнуть из комнаты, но Хелльберг, похоже, даже не замечает этого. Он с яростью продолжает поливать «ведьм» Кёлер и Таппер. Голоса копов постепенно удаляются, потому что они наконец выходят в коридор. Как только за ними захлопывается дверь, Эбба вылезает из-под стола, бежит по коридору настолько быстро, насколько это возможно с затекшей ногой, и врывается в туалет. Запирается, садится на крышку унитаза, руки трясутся так сильно, что колотятся друг о друга, – это от напряжения, которое постепенно проходит, из-за слов, которые только что услышала. Даже скорее из-за слов. Она привыкла к злобной болтовне Хелльберга. Но молчание Саймона… Почему он ничего не сказал в ее защиту?

Она не знает, сколько просидела в туалете, но через некоторое время в дверь стучат. Это Саймон.

Она открывает дверь и выходит. Смотрит на него, притворяясь, что не слышала ничего из того, что про нее наговорил Хелльберг.

– Он ушел? Я увидела его, когда вышла из туалета, и снова заперлась.

– Хороший план. Пожалуй, нам лучше уйти.

Они выходят из здания и расходятся, просто сказав друг другу «пока». Эббу это устраивает. В понедельник она хочет съездить в клинику на улице Свеавэген. И это ей лучше сделать без Саймона.

Приемная оформлена как уютная гостиная, там стоят диваны пастельных тонов, плетеные стулья и столики со стопками глянцевых журналов, посвященных дизайну интерьера и здоровому образу жизни, в которых даются десять советов, как прийти в форму после рождественского застолья. Что ж, владельцы действительно попытались сделать это место уютным, помочь приходящим к ним заблудшим душам хоть немного почувствовать умиротворение, хотя они и мечутся, пытаясь принять важное, даже судьбоносное решение – делать аборт или нет? Смерть или жизнь.

Эти выходные Эбба посвятила слежке за преследователем Ясмины, Андреасом Киличем. Стояла и отмораживала себе ноги около его квартиры в Альвике, ездила за ним и его семьей на машине, но узнала только, что они навещали родителей девушки у них дома в Хессельбю. Было совершенно неуместно выходить с ним на контакт. Ближе всего к успеху она была в субботу днем, когда Килич почему-то вышел из своей квартиры один. Он пошел к площади и зашел в табачную лавочку. Эбба следовала за ним, и, когда он заплатил на кассе и собирался уходить, она решила было, что пора познакомиться поближе, но тут появился какой-то урод, знакомый Килича, и все испортил.

После этой неудачи она вернулась домой, в свою квартиру в районе Мариехелль, и провела вечер за просмотром сериалов на Netflix, испытывая недостойную жажду выпить. Но Эбба сопротивлялась соблазну и в конце концов обратилась к Эйнштейну как к психологу-любителю, и это был гениальный ход. Попугай не прерывал ее, только время от времени вставлял свое неизменное «Пошел в жопу». Воскресенье прошло в том же духе. Слежка за Андреасом Киличем без возможности приблизиться к нему. Вечером – новый сеанс психотерапии с Эйнштейном и еще один сериал на Netflix.

Эбба бегло просмотрела рецепт очищающего смузи для кишечника, и тут настала ее очередь подойти к окошку, где ее встречает миниатюрная девушка с мягким взглядом:

– Чем я могу вам помочь?

Эбба выпрямляется, старается говорить официальным тоном, хотя и тихо, чтобы две другие женщины в приемной не слышали:

– Это касается расследования, над которым я работаю, убийства в Альвике в канун Рождества, о котором вы, возможно, слышали.

Во взгляде администраторши появляется интерес.

– Вы имеете в виду то преступление, в котором обвиняется Николас Моретти? Он, типа, убил свою сестру?

– Верно. Мне нужно задать вам несколько вопросов, потому что выяснилось, что жертва, Ясмина Моретти, была записана к вам на прием, чтобы сделать аборт. Мне нужно подтверждение того, что это правда, и я хочу поговорить с врачом, который с ней общался.

– Хорошо. У вас есть ее номер социального страхования?

Эбба называет числа, а администраторша, которую согласно беджу зовут Стина, вводит их в компьютер.

– Кстати… – Ее пальцы замирают над клавиатурой. – Как вы сказали, вас зовут, и где вы работаете?

Эбба с самого начала опасалась, что добыча конфиденциальных сведений может оказаться делом проблемным, и сразу понимает, что именно это Стине только что и пришло в голову.