Анна Каролина - Защитник

Эбба ждет очередной отповеди, но вместо этого Ангела кладет руку ей на плечо и меняет тон на мягкий и вкрадчивый:

– Не волнуйся. Я уже позаботилась о нашей проблеме. Ни персонал изолятора, ни полиция не заявят об этом инциденте. Они бы тогда и сами подставились. С таким же успехом кто-то из них мог дать Николасу наркотики.

Эбба пытается переварить то, что только что услышала. Угрожала ли Ангела персоналу изолятора, Саймону и Хелльбергу? Утверждала ли она, что один из них вчера тайно передал Николасу наркотики? Черт, она обожает эту жен щину!

– Спасибо, – бормочет она.

Ангела указательным пальцем чуть приподнимает подбородок Эббы, заставляя ее встретиться с ней взглядом:

– Не надо благодарить. Женщины поддерживают друг друга. Так мы становимся сильнее в мире мужчин. Верно?

Эбба кивает, понимая, что у нее лучший начальник в мире. Ангела защищает не только своих клиентов, но и своих сотрудников.

– Как мы поступим с Роландом Нильссоном? – спрашивает она, и по ее телу пробегает дрожь, такая же, как во время допроса, когда она узнала, что Санта-Клаус оказался отцом ребенка Ясмины.

Значит, у них с Ясминой… Нет, она даже не хочет думать об этом.

Ангела убирает руку с подбородка Эббы, идет к письменному столу, где что-то ищет в сумочке.

– Полиция должна его сегодня допросить, и, надеюсь, Национальный центр судебных экспертиз поторопится с экспертизой костюма Санта-Клауса. Нам придется подождать и посмотреть, что она даст, но если на нем есть следы Ясмины, хоть волосок, то Стефану Херманссону придется от пуза наесться, чтобы заглушить свое горе после следующего слушания о мере пресечения. – Она открывает красную помаду, подправляет контур на губах и кладет тюбик обратно в сумку. – Сейчас все выглядит так, что наш лучший шанс – это малыш Санта-Клаус. Алиби Кристера Тилльмана сломать сложно. После празднования Рождества он отправился с семьей домой как раз в то время, когда произошло убийство. Запись видеонаблюдения из пункта оплаты Норртулль подтверждает это.

– Хорошо, – кивает Эбба, которая уже не испытывает прежнего разочарования, потому что у них под прицелом теперь Роланд Нильссон. – И вот еще что… – произносит она после минутного молчания, пока адвокатесса собирает какие-то бумаги на столе. – Вчера Николас сказал, что Ясмина получила предсказание, якобы один из них должен был умереть, не дожив до тридцатилетия. Разве не странно, что предсказание действительно сбылось за несколько минут до окончания срока?

Ангела останавливается и встречается взглядом с Эббой:

– Когда он это сказал? До или после того, как ты дала ему кокаин?

Эбба старается не обращать внимания на шпильку, но в животе все равно неприятно ноет.

– До того, – отвечает она.

– Кто ей гадал?

– Николас не знает, знает только то, что эта какая-то женщина в Бромме.

– Ты в такое веришь? Думаешь, есть люди, которые могут видеть будущее?

– Нет. Однажды я тоже обращалась к гадалке и сначала поверила ей, потому что кое-что сбылось. Но, оглядываясь назад, я понимаю, она говорила общие вещи, которые можно истолковать по-разному. Но в этом случае трудно как-то иначе истолковать предсказание: либо Ясмина, либо Николас должны были умереть до того, как им исполнится тридцать.

– Ты хочешь сказать, что человек, убивший Ясмину, должен был знать об этом предсказании?

– Да, если мы не верим в гадалок и случайности.

– А кто-нибудь правда еще знал об этом?

– Я не успела спросить. Нас прервали Хелльберг и Саймон.

– Если мы будем раскручивать эту версию, то должны выяснить, кто эта гадалка и кто знал о ее предсказании. – Ангела прислоняется к краю стола, скрещивает ноги и стучит карандашом по бедру. – Проблема в том, что нашему клиенту это не выгодно. В настоящее время мы не знаем никого, кроме него, кто знал бы об этом.

Эбба потирает руки:

– Я об этом тоже думала. Если только Ясмина не рассказала что-то Роланду Нильссону.

Ангела прикладывает ручку к свеженакрашенным губам:

– Нет, это слишком сложно. Как бы мы ни крутили и ни вертели, все возвращается обратно к Николасу. Как думаешь, что скажет прокурор, если мы добавим к делу еще и предсказание?

Эбба пожимает плечами.

– Что Николас, вероятно, воспринял предсказание серьезно, – говорит Ангела. – Один из них должен был умереть, и Николас позаботился о том, чтобы это был не он.

Когда Эбба понимает, что в словах Ангелы есть смысл, ею овладевает беспокойство. Стефан Херманссон определенно использует эту информацию в своих интересах. Но больше всего ее гложет другое. Ангела ведь только что представила мотив, почему Николас мог убить сестру.

Эбба отбрасывает неприятную мысль и, не показывая ни малейшего признака внутренней борьбы, сосредоточивает внимание на шефине, которая продолжает рассуждать о гадалке:

– Мы будем выглядеть кончеными дурами. Как будто не можем придумать ничего лучше, кроме идиотской мистической истории. А Роланд Нильссон был эмоционально неуравновешен. Он находился в состоянии развода, и от него забеременела женщина, живущая за счет папика, фактически проститутка. В ночь убийства он напился, позвонил в дверь Ясмины, чтобы попросить ее сделать аборт, но там был другой мужчина, которого Рональд мог подставить, чтобы того посадили за убийство. Он пошел домой, собрался с духом, вернулся и убил ее. Звучит намного лучше.

– Может быть, и так, – нерешительно соглашается Эбба. – Но он не похож на умника, который может придумать такой сложный план, скорее сделал это в гневе – разозлился, увидев в доме любовницы другого мужчину.

– У нас есть время, чтобы придумать план действий, – резко возражает Ангела. – Но пока забываем про гадалку. Сделай так, чтобы Николас не рассказал о ней Йону и Саймону. А то их окончательно занесет. – Она отходит, показывая, что разговор окончен, поправляет платье и идет в соседнюю комнату. – Я тороплюсь к клиенту, арестованному за ограбление при отягчающих обстоятельствах во Флемингсберге.

Эбба подходит к окну и смотрит, как снежинки падают на припаркованные внизу машины. Ей хотелось бы стать такой же толстокожей, как Ангела, чтобы ее не волновало, виноват Николас или нет, чтобы все, что имело значение, – это выиграть дело. Но она испытывает двойственные чувства. Несмотря на то что, заполучив Роланда Нильссона в качестве потенциального убийцы, они приблизились к победе, она все еще не уверена в Николасе. На сегодняшний момент улики против него сильнее, чем против Роланда.

Разве она хочет помочь оправдать убийцу? Конечно, детство у Николаса, судя по всему, было тяжелым, возможно, его даже насиловал родной отец. Но могут ли несчастья прошлого оправдать убийство в настоящем? Эбба пытается прийти к согласию с самой собой и понимает, что не может однозначно ответить «да» или «нет». Все зависит от того, что произошло с Николасом, а этого они до сих пор не знают.