Елена Саулите - Швейцарский счет

От отчаяния она занялась самовнушением, твердила, что скорая смерть принесет ей избавление от бесконечных страданий, мысленно попрощалась с мамой и, как ни странно, успокоилась. Смирение – великая вещь.

Снова захотелось пить. Она тяжело заворочалась, извиваясь на привязи не хуже своих пресмыкаюшихся соседок, изловчилась встать на колени и принялась с шумом прихлебывать теплую воду. Вода «разбудила» пустой желудок, и он громко заурчал, требуя продолжения банкета. Алиса потянула носом, но гадкий запах коричневых кусочков, неряшливо наваленных в другую тарелку, разом отбил аппетит, и, брезгливо поморщившись, она отвернулась.

«Буду помирать голодной», – равнодушно думала она, возвращаясь в исходное положение.

Блуждая рассеянным взглядом по комнате, она заметила забытый на матрасе мобильный телефон Герье. Ее буквально подбросило! До матраса было около полутора метров, теоретически она могла бы дотянуться до него носком ноги.

– Сто семнадцать, сто семнадцать, сто семнадцать, – лихорадочно твердила она телефон швейцарской полиции.

Встреча с законом уже не пугала ее. Даже если Герье скроется и ей не удастся доказать свою непричастность к убийствам, то жизнь в тюремной камере представлялась Алисе верхом блаженства в сравнении с нынешним положением. Вращая глазами, она неуклюже подпрыгивала на месте, чувствуя необыкновенный прилив сил. Час назад она собиралась умирать, а теперь в ней вновь проснулась воля к жизни.

Оставалась попробовать. Около получаса она предпринимала попытки добраться до заветного телефона. Вытягиваясь в струну, она тянула носок, как балерина, готовые лопнуть связки нестерпимо ныли, болел копчик, но какие бы чудеса акробатики ни выделывала Алиса, дотянуться до телефона ей не удавалось. После восьмой попытки она поняла – Герье не забыл телефон. Отнюдь. Он подбросил его специально, измыслив для девушки изощренную пытку. Мол, вот оно – спасение. Бери, если сможешь. Он точно рассчитал расстояние и положил его на том месте, откуда трубка казалась вполне доступной, но, увы, это только казалось.

– Скотина! – в запале выкрикнула Алиса, чье сердце еще полчаса назад возликовало, обретя надежду на скорое спасение. В бессильной ярости, не отдавая отчета в том, что она делает, Алиса бешено заорала:

– Спасите! Помогите! Умираю! – кричала она долго, захлебываясь собственными воплями, надрывая связки, давая выход накопившемуся отчаянию.

Останавливалась на минуту, переводила дух, надсадно кашляя, прочищала осипшее горло и снова принималась кричать.

Минут через двадцать она опомнилась и устыдилась собственной слабости, взяла себя в руки и, успокоившись, рассудила, что даже если бы ей удалось достать злополучный телефон, то тот наверняка оказался бы заблокирован, а пароля она все равно не знает. А если вообразить, что свершилось чудо, и она заполучила разблокированный работающий мобильник, то что бы она сказала полицейским? Ведь она даже не знает своего местонахождения. Ни названия улицы, ни номера дома. Да и кричать здесь бесполезно. Дом старой постройки с толстыми метровыми (она прикинула это, отметив глубину оконного проема) стенами, охранял частную жизнь своих обитателей, как средневековый бастион. В комнате потемнело, очевидно, солнце спряталось. Из-за плотно закрытой шторы Алиса не могла видеть, что творится за окном. Поежившись, она уныло опустила плечи и уставилась в шероховатый пол.

– А кричать я буду. Время от времени. Вот передохну чуть-чуть и снова начну, – обращаясь к безразлично взиравшей на нее Алекто, с вызовом сказала она. – Единственное, что упустил ваш чокнутый хозяин – забыл заткнуть мне рот. И я этим воспользуюсь. Пусть меня никто не услышит. А я все равно буду орать. Просто так. Назло судьбе. Из духа противоречия. Понимаешь, хвостатая? – змея лениво прикрыла глаза, выказывая полное презрение к глупым выходкам Алисы.

Прислушавшись к гробовой тишине, с улицы не доносилось ни звука, кроме назойливых шорохов охранявшей ее Астарты, Алиса собралась с силами и снова принялась истошно вопить, змеи безразлично следили за орущей благим матом рыжей взлохмаченной девицей.

Через час она сорвала голос и затихла, инстинкт самосохранения, однако, не сдавался, в поисках выхода в голове снова закопошились мысли. Алиса развернулась к окну и принялась разглядывать темно-коричневую римскую штору. А если попытаться ее приподнять и посмотреть, что делается на улице? В конце концов, должны же быть соседи. Не мешкая, она приступила к выполнению задуманного. Встала на колени, низко наклонила голову и уперлась лбом в нижний, утяжеленный металлической планкой, край. Подцепить самый край ей никак не удавалось, а если она пыталась приподнять штору с того положения, с которого удавалось захватить, то штора приподнималась на пару сантиметров и тут же обрушивалась вниз. Алиса кряхтела, сопела, потела, но не сдавалась. Наконец, после десяти-пятнадцати неудачных попыток получилось приподнять ее довольно высоко, и, с трудом удерживая штору лбом, она выглянула на улицу. За узким газоном, метрах в пяти был металлический решетчатый забор, сквозь него виднелось небольшое двухэтажное шале по соседству. Ни во дворе дома, ни в окнах никого не было видно. Удерживать тяжелую штору было трудно, ныл лоб, от напряжения быстро разболелась шея, однако Алиса решила терпеть, сколько хватит сил. Вдруг, кто-то неожиданно появится. Правда, что при этом будет делать Алиса, как сможет привлечь внимание, она не представляла. В таком положении она проторчала с полчаса, шея затекла, начали неметь колени, как вдруг, в окне нижнего этажа дома напротив она увидела светловолосую кудрявую головку. Мальчик лет пяти расставлял на подоконнике оловянных солдатиков, очевидно, собираясь устроить игрушечную баталию. Он был поглощен подготовкой к игре, не обращая внимания на Алису. Та попыталась крикнуть, но голоса не было.

«Сорвала, дурища», – поругала она себя и решила попробовать телепатию. Не сводя с ребенка глаз, она принялась внушать ему на расстоянии:

– Посмотри на меня, посмотри на меня, посмотри на меня…

Время шло, а мальчик не обращал на нее никакого внимания. Повозившись с солдатиками минут десять, он ушел. И сердце Алисы упало. Ничего не вышло! Глупая затея. И на что она, дурочка, надеялась? Расстроенная Алиса уже было собралась бросить безумную затею, как вдруг в окне появились уже две светло-русые головки, мальчик привел с собой девочку лет семи, очевидно, старшую сестру. По движению губ Алиса видела, что дети разговаривали и смеялись.

– Ну, посмотрите же на меня. Пожалуйста, – горячо молила Алиса.

И, вдруг, девочка подняла голову и взглянула прямо на Алису. Посмотрела и удивилась, вероятно, она никогда не видела, чтобы кто-нибудь смотрел в окно таким вот странным образом. Она весело рассмеялась и помахала Алисе рукой. Алиса пыталась мимикой показать, что ей плохо, и она просит о помощи. Но дети не поняли, еще раз приветливо помахали ей и ушли. Силы Алисы иссякли, и штора с шумом обрушилась вниз, лишив ее последней надежды, девушка вернулась на свое место у радиатора, уронила голову на грудь и безутешно заплакала. Поплакала-поплакала, и незаметно задремала.