Катрина Фрай - Аффект

Я сдернула с крючка кусок материи припасенной на этот случай и набросила его на доску.

– Сядьте.

Мне пришлось даже подтолкнуть его слегка, чтобы он сел. Потом, я подвинула к нему бутылку воды.

– Кто мог сделать с ним такое? Кто мог так его унизить? Его убили, его жену тоже, разве этого мало? – Нэд не стал пить воду, он зажал горлышко бутылки в кулаке и с силой хлопнул ею по ладони. – У него отняли жизнь!

– Кто мог бы желать ему такого унижения, мистер Галахер?

Когда Нэд вскинул взгляд на меня, в его глазах бушевала ярость.

– Я не знаю. Богом клянусь, не знаю. Если бы знал, если бы только мог предположить, кто бы это ни был, мужчина или женщина, я бы вам сказал. Я любил его, любил как близкого друга, коллегу, на которого можно положить в трудную минуту детектив Берч.

– Я вам верю. Вам случалось путешествовать с ним вместе, по делам или ради развлечения, поиграть в гольф, посещать спортивные матчи, вечеринки?

– Ну да. Не реже чем раз в месяц.

– Нэд, посмотрите на меня. Я верю, что вы его уважали и дорожили его дружбой, поэтому скажу вам прямо: если вы сейчас что-то утаите, ему это не поможет, а только навредит. Так что подумайте, перед тем как отвечать. Когда вы путешествовали с ним вдвоем, он когда-нибудь искал общества женщин? Пытался пригласить компаньонку – профессиональную или любительницу?

– Нет, послушайте меня! – Нэд вскинул руку, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. – Мы с ним почти всегда брали номер с двумя спальнями и практически все вечера проводили вместе. Не могу присягнуть, что он всегда был один в своей спальне или что он никогда не выбирался из номера тайком, когда я засыпал. Не могу в этом поклясться. Но я могу вам поклясться, что никогда не видел ни малейших признаков чего-то подобного. И слухи никакие до меня не доходили. Я никогда не видел, чтобы он искал женской компании. Макс был верным семьянином, он очень любил Элизабет. Он меня иногда поддразнивал, даже подначивал, чтобы я нашел себе, наконец, хорошую женщину и остепенился. Детектив Берч, он был серьезным семейным человеком. И если вы будете копаться в грязи, которой кто-то его измазал, вы никогда ничего не найдете. Потому что все это – гнусная ложь.

– Ладно, Нэд. Как вам такой вариант: вы много путешествовали с ним вдвоем, только вы и он. Вам когда-нибудь случалось заглядывать в стрип-клуб, секс-клуб? Холостяцкая ночка… Бывало такое?

– Нет. Это было не в духе Макса. Да ему было бы неловко пойти со мной в такое место. Мы ходили на матчи, в спортивные бары и все такое в этом роде.

– Хорошо.

Нэд кивнул, отвинтил крышечку бутылки и выпил воды.

– Как только мы сможем забрать тело Макса из морга, я обо всем позабочусь. Я затем и пришел, чтобы узнать: может, есть что-то новое в расследовании?

– Могу вам сказать одно, Нэд: дело вашего друга для меня сейчас на первом месте. Вы будете заниматься проведением поминальной службы?

– Да. – Нэд снова отпил воды.

– Кто обставлял их дом, Элизабет?

Нэд улыбнулся.

– Да. Да, я вас понимаю. Никакой простоты там нет, так как Элизабет из богатой семьи и привыкла к роскоши во всем. Но Макс был не против, ему всё нравилось. Он даже получал удовольствие… Он называл это хоромами Эвансов.

– Да уж, держу пари. У него в кабинете все совсем по-другому.

– Ну да, – кивнул Нэд. – Мужской мир. Так он это называл.

– вы в поездках не замечали, Макс принимал снотворное?

– Я… Нет, я так не думаю. То есть я хочу сказать, может быть, изредка, время от времени… Не припомню, чтобы он об этом упоминал, но, может, просто к слову не пришлось. Я знаю, что он всегда спал с закрытой дверью и задернутыми шторами. Он говорил, что только так может по-настоящему выспаться. Наверно, этот ритуал закрывания дверей и задёргивания штор и служил для него снотворным.

– Возможно.

– Ну что ж, спасибо детектив Берч. – Нэд поднялся на ноги и снова взглянул на доску, занавешенную материей. – А знаете, я рад, что поговорил с вами. Мне легче от того, что вы это сказали. Что Макс для вас – на первом месте. Надеюсь, это правда.

– Безусловно, Нэд – это моя работа. Скажите, случайно вас не было на вечеринке у Макса в июне?

Казалось, Нэд сейчас упадет в обморок. Он так заметно занервничал, что у него непроизвольно начал дёргаться один глаз. Я не торопила его, тем самым давая ему возможность принять самостоятельно правильное решение, сказать правду, или соврать.

– Я…Я… не помню, может быть –вытирая ладонью пот со лба, тихо промямлил он.

– А если попытаться вспомнить? Давайте я вам подскажу, там был ещё один ваш общий коллега, сам Макс, девушка по имени Оливия, кстати её вы тоже можете увидитесь среди тех фотографий которые висят на доске за вашей спиной.

По щекам Нэда медленно потекли слезы.

– Простите, простите меня, детектив Берч, но Макс так просил сохранить их отношения с Оливией в тайне. Простите, что я вам соврал. Теперь меня посадят за сокрытие информации? – Нэд утирал слезы ладонями и умоляюще смотрел на меня.

– Никто вас не посадит Нэд, успокойтесь. Просто расскажите мне то, что знаете, этого будет вполне достаточно, и постарайтесь в этот раз быть искренним.

– Хорошо, хорошо, – уже слегка повеселев закивал головой Нэд. – Мы были с Максом близкие друзья, как я уже упоминал ранее. Однажды мы напились с ним до чёртиков в баре, и тогда он мне рассказал, что у него есть любовница, что он с ней живет уже практически год и всерьез подумывает уйти от Элизабет. Но он боялся последствий, боялся её влиятельного отца, поэтому всегда был очень аккуратен и скрытен. На той вечеринке были только самые близкие ему люди, те, кто бы никогда не предал их отношения. Я многим обязан Максу, когда он основал свой футбольный клуб, то позвал меня туда работать тренером. Но вы же не думаете, что сам Бен Паркер мог такое совершить с ними?

– Нет, Нэд не думаю. Это всё, что вы помните?

– Да, больше мне нечего добавить детектив, – пожав плечами, сказал он.

– Спасибо за информацию, я свяжусь с вами, если вы мне понадобитесь.

Оставшись одна я вернулась к доске, сняла ткань и бросила её на освободившийся стул для посетителей. И уставившись, в глаза Оливии Браун на фотографии, я сказала:

– Я найду того, кто это сделал с тобой.

Сев напротив доски на стул и смотря на неё, я не переставала думать. Все же я стала склоняться к версии, что это сделал один человек, возможно, он чертовски безумен, но как-то мне виделся он один, никакая банда или пара участников. Убийца не был холодным или бесчувственным социопатом. И скорее всего он был способен на симпатию, доброту и сострадание. И именно этого он боится больше всего в себе, ведь эти чувства могут погубить его.

Закрыв глаза, я почувствовала как бы его колебания и усилия когда он пытается в себе подавить человеческие черты. Это сродни тому, когда я пытаюсь бороться с Хлоей. Она мой демон, у него свой демон. Мне начало проясняться и другое.