Сергей Skolorussov - Метаморфоза мифа

– Если бы дело только в этом было, я бы первым побежал доказывать, что Князев не виноват. Но оказалось, что всё гораздо серьёзней.

– Что?

– При обыске у него нашли незарегистрированное оружие и боеприпасы, а также наркотики.

– Это ты про Князева говоришь? – Шурочка в смятении вскочила с постели и заметалась по палате. – Не верю!

– Хо-хо-хо! – вздохнул горестно парень. – Я тоже не верил. Но, помнишь последнее дело со стрельбой из травматов?

– Да, а что там не так?

– Брат одного из подследственных принёс нашему капитану взятку. Князев принял. Но он не знал, что номера купюр переписали следаки из отдела собственной безопасности. Деньги изъяли у капитана дома при обыске. Это неопровержимый факт!

Закрыв лицо руками, она плюхнулась на кровать.

– Не может быть, не может быть. Если это правда, то, как жить дальше?

– Зря я тебе рассказал. Тебе надо выздоравливать. Давай поговорим на отстранённые темы. К примеру, куда мы пойдём в первую очередь, когда тебя выпишут?

Шура обнял подругу, нежно поцеловал и аккуратно уложил на постель, примостившись рядом. Он с любовью посмотрел на напряжённо сдвинувшую брови любимую и стал говорить ей самые нежные слова, поглаживая её длинные пепельные волосы. Неожиданно в дальней фазе этого процесса его рука коснулась корпуса золотого гаджета.

– Что это у тебя? О! – Адливанкин схватил золотой айфон и вскочил с постели: – Откуда он у тебя?

Поняв, что оправдываться бесполезно, Шурочка созналась:

– Князев дал!

– Ты знаешь, что его обвиняют ещё и в воровстве этой дорогой улики? В управлении все считают, что он его загнал на чёрном рынке. А айфон, оказывается, спокойненько лежит у тебя под подушкой. Что он просил с ним сделать?

Шура вздохнула и тихо ответила:

– Просил подобрать пароли и посмотреть, что содержится на диске.

– Получилось?

– Пока нет.

– Пока! – Шура потряс айфоном. – Не пока, а просто – нет! Я его реквизирую.

– Но я ещё не закончила.

– Господи, Шура, какая ты у меня ещё наивная! Я его передам следователю, ведущему дело Князева. И с капитана снимут хотя бы одно из многочисленных обвинений. А там, глядишь, и остальные развалятся. Всё! Пока! Я побежал.

Дверь не успела успокоиться в дверном косяке, как в неё вошёл доктор Данилян:

– Ну что, красавица, томограф освободился, пойдём, посмотрим, что у нас с головой.

– Что брать с собой?

– Ничего не надо, – доктор покосился в сторону входной двери. —Твой друг чуть не сбил меня с ног. Тоже хочет на больничную койку?

– У нас неприятности.

– Что случилось?

– Князева арестовали.

– Олега? За что?

– Страшно говорить. За наркотики, убийство, взятки.

– Князева? За наркотики? Что ты говоришь? Это враньё. Ой, как плохо! Оболгали. Слушай, нельзя в это верить!

– Я не верю. Но для чего это делается?

– Для чего люди врут и подличают? Ради денег, конечно. Ради власти.

В задумчивости доктор дошёл до двери, уткнулся в неё, но не открыл. Повернувшись, сказал хмуро:

– Наркотики, убийство, взятки, говоришь? – цыкнул он, качая при этом головой. – Вах, какой хороший человек! Только у хорошего человека могут быть такие крупные неприятности.

Цинизм, издевательство и пошлость – так обычно воспринимается юмор начальства подчинёнными.

В кабинете Бояринова сидел столичный гость. Они потягивали коньяк из бокалов для виски и улыбались жизни. О чём говорили? Ясно о чём. Так уж устроены мужики: при бабах они болтают о работе, на работе о бабах. У гостя было чуть одутловатое лицо с широко посаженными «рыбьими» глазами, аккуратным носиком с курносой пимпочкой на конце и маленьким ртом с чётко очерченным рисунком губ. Он рассказывал о своей любовнице:

– Да кто их поймёт этих женщин? Когда муж самец, трахает их жестко и беспощадно, они обижаются, что он мужлан. Когда муж милашка, ласковый и нежный – им не хватает насилия в постели.

Зазвучала мелодия из «Призрака оперы». Это звонил телефон Бояринова.

– Да! Это ты, дорогая? – он сразу с официальной перешёл на вкрадчивую и нежную тональность, повторяя для гостя все слова собеседницы. – Решилась? Умница! Хочешь завтра встретиться на даче? Почему не сегодня? Дел много? Артёма к родителям Олега надо завезти… Хорошо. Завтра в девять. Жди.

Он довольно улыбнулся. Гость допил коньяк:

– Вижу, ты здесь тоже время зря не теряешь.

– Да, это старые дела! – всё с тем же довольным выражением лица махнул рукой Бояринов и откинулся в кресле.

– Старая любовь не ржавеет?

– Можно сказать и так. Что, уже поехал?

– Самолёт не будет ждать. У меня пока не тот чин, – гость встал и снял со спинки кресла свой пиджак.

Сергей поводил плечами, разминая кости:

– Стало быть, договорились. Как только твои спецы проверят, вскрывал ли кто-нибудь пароли на айфоне – сразу телеграфируй.

– Слушай, Серый, может, на всякий случай её прямо сейчас изолировать? Вдруг она такая талантливая хакерша, как о ней говорят. Могут быть крупные неприятности. Особенно у тебя, – он надел пиджак и стал аккуратно расправлять одежду.

– Подумаю, что можно сделать. Хотя пока её заказчик сидит в изоляторе, она вряд ли что-то сможет предпринять в одиночку. К кому она побежит? К генералу? – усмехнулся Сергей.

Столичный гость тщательно причесал короткие волосы с чётким пробором на левую сторону и пожал плечами:

– Не знаю, возьмёт и отдаст документы независимым СМИ.

Бояринов язвительно фыркнул:

– Кхы! Независимым? Наши СМИ независимы только в одном: они сами решают, каким образом прогнуться перед властью.

– Бережёного бог бережёт. Хотя, как знаешь. Это твой водоём, тебе и решать, кому в нём плавать. Всё, я уехал.

После того, как гость закрыл за собой дверь, полковник чуть-чуть посидел в задумчивой позе, затем активно пробарабанил пальцами по столу и залпом опрокинул содержимое бокала. Убрав недопитую бутылку в сейф, он нажал кнопку селектора:

– Это Бояринов. Скажи, дорогой, в какой больнице твоя подруга лежит? Она уже здесь? На работе? Молодец! Пусть зайдёт ко мне в кабинет. Лучше прямо сейчас.

Он поднялся и стал в очередной раз придирчиво рассматривать картину «Ласточкино гнездо. Закат», висевшую над кожаным диваном.

– Бу-бу-бу-бу-бу… Казнить нельзя помиловать, – чётко выговорил он вслух известную дилемму. – Сейчас придумаем, где поставить запятую.

Дверь тихонько приоткрылась.

– Можно, Сергей Леонидович? Вызывали?

Полковник сразу оживился, отодвинул кресло и развалился в нём, ухватившись пальцами за нижнюю губу.

– Присаживайтесь, лейтенант Шпилевая. Вызывал. Как самочувствие?

– Терпимо, – Шура присела в кресло совещательного стола, подальше от начальства. – Голова болит немного, но я не смогла оставаться в больнице, когда на работе такое творится.