Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Да я ещё и не то могу наплести, если надо будет! Ты мне поможешь?

– Посмотрим, – ответил Мельников и ушёл со связи. Рита заплакала. Это было для неё странно. Бросив мобильник на пассажирское кресло, она завела машину и устремилась к червю, который уже завёлся в мировике, облепленном светлячками. Это был новый день.

Глава семнадцатая

Риту опять преследует чёрный автомобиль. Она от него уходит – но не туда, куда надо.

На Бульварном кольце было очень тесно. Огромные желтоглазые насекомые еле-еле ползли, сердито жужжали. Их наползло сюда слишком много. Странное дело – Рита не ощущала себя сидящей внутри такого же насекомого. Нет, она сидела в машине! Какого чёрта эти жуки мешают ей разогнаться? Хотелось рвать и метать. На первой и второй скорости кое-как дотолкавшись до Гоголевского бульвара, Рита свернула с него на Новый Арбат. Там было не лучше. Только через пятнадцать минут возник перед нею привычный выбор: либо сворачивать на Садовое, широко разлившееся в ночи огненной рекой с обратным течением, либо держаться прямой дороги и выезжать на Кутузовский. Огненная река текла, кажется, неплохо. Рита опять свернула направо. Разогналась до четвёртой. Включила радио. Из динамиков заиграла смешная песенка про оранжевый галстук. И Рите стало смешно. Ей вспомнился Мельников. Он ведь тоже, дурак, носил оранжевый галстук! Вполне возможно, что у него имелось дюжины две других, однако тогда, под плач Алконоста, он был в оранжевом галстуке.

Не успела песенка отзвучать, как Рита заметила чёрный «Опель-Омега». Он за ней следовал. Стёкла «Опеля» были затемнены – как и у того, что насторожил её в понедельник. То есть, вчера. Нет, позавчера! Ведь был уже первый час. Номер той машины Рита не помнила. Он вчистую стёрся из её памяти под наплывом другой волнующей информации. Но она нисколько не сомневалась, что это – тот самый «Опель», и в нём, конечно, не женщина с четырьмя детьми, а убийца. В носу захлюпала кровь и быстро закапала. Это с Ритой порой случалось от страха. Выключив радио, она с громко бьющимся сердцем стала лавировать, совершая рискованные обгоны. Но «Опель» не отставал. Казалось, он был привязан к её машине. Так миновали они Тверскую и Ленинградку. А впереди, на Садово-Кудринской, горел красный. Рите пришлось ударить по тормозам. «Девятка» остановилась перед стоп-линией. Взглянув в зеркало на остановившийся «Опель», Рита утёрла рукавом нос и взяла мобильник. Она не помнила номер. Но рука помнила. Палец сам нажимал на кнопки.

– Денис! – воскликнула Рита, когда абонент взял трубку, – Денис, солнышко моё! Скажи мне, ты сейчас дома?

– Дома, – ответил парень, – а что?

– Можно я приеду к тебе?

– Нельзя.

– Почему нельзя? Я в опасности! Я приеду к тебе уже через семь минут! Выйди из подъезда!

– Рита, я не могу выйти из подъезда, – сказал Денис. После этих слов раздались гудки.

Рита зарыдала. И кровь всё ещё текла. Что была за рожа? Страшно вообразить. Тем временем, уже вспыхнул зелёный свет. Десятки машин позади начали сигналить. Рита дала очень резкий старт и сразу разогнала «Девятку» до ста. В зеркало она уже не глядела. Её убивало то, что Денис не мог выйти из подъезда. Вот это была беда. Страшная беда. Катастрофа.

Долго ли Рита мчалась по ночным улицам, ничего не соображая и нарушая правила? Вероятно, довольно долго, поскольку город уже почти опустел, когда она очутилась на Маросейке. Там она почему-то вспомнила про Эльвиру. И перестала плакать. И вдруг увидела девочку. Невысокая, щуплая, белокурая, девочка одиноко стояла у тротуара и умоляла остановиться, вытянув руку. Красный пакет был при ней.

Рита ради хамства затормозила и опустила стекло.

– Прошу меня подвести, – вымолвила девочка, подбежав. Её всю трясло от холода. Рита дьявольски усмехнулась.

– Куда тебя подвести?

– Если вам не трудно, домой!

– У тебя нет дома! Ты – дрянь бездомная и безумная!

Хамством Рита не ограничилась – высунув из машины руку, дала девчонке по морде справа и слева. И начала приходить в себя – не только от нашатырного спирта, который поднесли к носу, но и от двух врачебных пощёчин справа и слева. Открыв глаза, она обнаружила, что сидит за рулём собственной машины, левая дверь которой открыта, и к ней склонилась женщина-врач с приятной мордашкой. Она стояла снаружи. А происходило всё это отнюдь не на Маросейке, а на Садово-Кудринской, перед тем самым светофором. Он не работал. Мигал. С правой стороны от «Девятки» стояли несколько полицейских, два их автомобиля, «Скорая помощь» и медсестра с чемоданчиком. Слева просвистывали машины. А за спиной, похоже было, скопилась многокилометровая пробка.

– Что со мной было? – спросила Рита, моргая.

– Обморок, – объяснила врач, – вы беременны?

– Вряд ли. Думаю, нет. У меня пошла носом кровь.

– Я вижу. Наркотики не употребляете?

– Нет, конечно! Как вы могли подумать?

– Дайте мне руку.

Рита дала. Пощупав ей пульс, врачиха сказала, что надо сделать укол. Пришлось перейти в реанимобиль и показать задницу медсестре, которая оказалась редкостной стервой. Так уколола, что искры из глаз посыпались.

– Дай, пожалуйста, спиртовую салфеточку, – попросила Рита, натягивая трусы.

– Салфетки у нас на строгом учёте, – сказала стерва, закрыв иглу колпачком, – она тебе для чего?

– Лицо протереть от крови.

– Дай ты салфетку ей, не сходи с ума! – послышался из кабины голос водителя. Стерва сразу с ума сходить перестала. С чистым лицом вернувшись к своей машине, Рита увидела за рулём полицейского, молодого и симпатичного.

– Садись рядом, – сказал он ей, – я тебя домой отвезу.

– Да я и сама доехать могу, – запротестовала Рита, – не тратьте время!

– А что мне его жалеть? Я ведь на работе. Чёрт тебя знает, доедешь ты или нет! Садись.

Рита подчинилась, и полицейский её повёз, сперва спросив адрес и написав напарнику SMS. Вёл он офигенски. Перед «Девяткой» мчался патрульный автомобиль. Если впереди горел красный цвет, водитель оперативной машины включал сирену и маячок. Так все перекрёстки и проскочили.

– Доставили с ветерком, – сказал симпатичный парень, сворачивая во двор, – как ты себя чувствуешь?

– Мне получше, спасибо. Вот мой подъезд.

Красавчик отлично припарковал «Девятку» между двумя другими машинами. Заглушил мотор, отдал ключи Рите. Прежде чем перейти в патрульный автомобиль, он взял у неё пару сигарет и полюбопытствовал невзначай, кто такой Денис.

– Я его звала? – встревожилась Рита.

– Да, ещё как! Прямо со слезами. И знаешь, как было жутко? Глаза открыты, но совершенно понятно, что ты ничего не видишь. Точнее – видишь, только не то, что перед тобой.

– Это мой мальчишка. Шесть лет назад он погиб в Чечне.