Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

Не понимая, что могло приключиться сверхординарного, срочного, что послужило причиной, по которой прервался чрезвычайный, архиважный допрос, Градов, оставшись один, забеспокоился еще больше. «Уж лучше бы побыстрее всё разрешилось, – думал он про себя, – и пришли бы к какому-нибудь решению, чем мучить меня и беспрестанно тиранить, – эта сомнительная неясность угнетает хуже всего». Невесёлые, если не прискорбные мысли промелькнули во встревоженном мозгу изначально, но постепенно они пустились в совершенно ином направлении. «Хотя, с другой стороны, – вдруг стало «свербить» в его голове, – зачем их могли так резко позвать к вышестоящему руководству? Очевидно, появились какие-то серьезные обстоятельства, касающиеся непосредственно моего неоднозначного дела. Скорее всего, они нашли ботинки преступника. Хм, если те были спрятаны в моем доме, то тогда «подстава» будет просто конкретная! И вот здесь я, безусловно, пропал, потому что в настоящем случае не надо будет никаких признательных показаний – неоспоримые доказательства окажутся налицо, и, соответственно, отпадет насущная необходимость тестировать меня на каком-то детекторе лжи; нет, меня попросту оставят в занимаемой камере, а сами пустятся быстрее сшивать уголовное дело и оформлять законное задержание. Последняя процедура мне отлично известна – сам не раз уже подвергал ей закоренелых преступников! – и теперь от меня уже ничего не станет зависеть».

В этот момент дверь его камеры с грохотом распахнулась, и на пороге возник улыбавшийся начальник уголовного розыска, который шутливым тоном развеял любые сомнения, способные возникнуть у унылого подчиненного:

– Все, Денис, давай собирайся на выход – и непременно с вещами!

Отданное приказание могло означать лишь одно: у оперативников появилась достоверная информация, полностью его оправдавшая и очистившая перед остальными сотрудниками. Так в действительности, по сути, и получилось. Бесстрашный сразу же повел молодого сотрудника в лабораторию экспертов, где Кубаев Андрей поведал им получившиеся однозначные выводы:

– Сегодня с утра, по приказу высшего руководства, я снова отправился осматривать место вчерашнего происшествия, а заодно и жилой дом, к которому привели следы безжалостного маньяка-убийцы. Еще со вчерашнего дня меня не покидало странное ощущение, точно что-то мы недоделали либо недосмотрели. Словом, меня не оставляла навязчивая идея, будто убийца дошёл до твоей избёнки, – он взглядом кивнул на Градова, – а затем словно бы испарился каким-то неведомым образом, не оставив никаких дополнительных отпечатков, не ведших ни внутрь помещения, ни куда-то в другую сторону. Меня терзали смутные подозрения; я стал осматривать близлежащую территорию, изучая ее более детально, и знаешь: к каким выводам я в конечном итоге пришел?

– Нет, – честно признался младший оперативник, с огромной надеждой поглядывая на опытного специалиста-эксперта.

– Так вот, обходя запущенную территорию, я перешел на смежное, примерно похожее, захолустье, и какого же было мое удивление, когда на расстоянии не менее чем ста двадцати метров от формальной точки, где обрывается след, я вдруг обнаружил его продолжение и сразу же понял – нет ничего удивительного, что поисковая собака его на столь приличном расстоянии враз потеряла! И вот тут меня осенило: приусадебный участок избушки, где тебе довелось поселиться, густо порос различными плодовыми насаждениями, отстоявшими друг от друга совсем на незначительном удалении. На что же пошел «наш» хитроумный преступник, чтобы окончательно спутать нам карты? Спокойно подойдя к неогороженному дому, он забрался на одну из раскидистых яблонь, а далее, уподобившись пронырливой обезьяне, стал перебираться по близлежащим деревьям, проявляя чудеса небывалой ловкости и двигаясь до тех пор, пока не достиг соседнего дома. Я прямо сейчас отчетливо вижу, как он спускается вниз и злорадно посмеивается. Дальше – что установлено еще и кинологической службой – подозреваемый преступник спокойно дошел до шоссейной дороги, сел в оставленный у обочины автомобиль классической модели «Жигули», а оттуда отправился в неизвестном нам направлении.

– Кроме того, – вдруг вмешался в проводимое разъяснение начальник уголовного розыска, – за истекшие сутки нам удалось с совершенной точностью выяснить, что два убийства, аналогичные по свойству и содержанию, произошли в две тысячи восемнадцатом году на территориях соседних областей, Владимирской и Нижегородской, причём как раз в тот самый момент, когда ты изволил проходить срочную военную службу; тем самым ты сумел создать себе неоспоримое алиби о полной непричастности к обоим похожим случаям.

– Правда? – удивленно и чуть не плача воскликнул Денис, не помнивший себя от радости, что ему вроде бы как совсем безобидно удалось избежать и страшного, и стойкого подозрения (успев немного познакомиться с повсеместно принятой системой доказывания, где улики собирали в том числе и такие люди, как Герман Петрович Карелин, он совсем не исключал потенциальной возможности, что понесет наказание за чудовищное деяние, которого, по сути, не совершал).

– Истинная, – подтвердил Бесстрашный, незримо посмеиваясь в усы, а в душе не без оснований восторгаясь, что ему удалось отстоять очернённого подчиненного и не позволить административной машине перемолоть его словно никчемное, ни к чему не пригодное, существо, – только я не знаю, как ты будешь дальше работать с Карелиным? Может, тебе перебраться в райцентр? Здесь и технических условий побольше, да и сама работа поинтересней.

– Возможно, действительно так будет лучше, – согласился младший оперуполномоченный, на собственной шкуре испытавший деловую безграмотность и преднамеренную предвзятость, прочно укоренившиеся в характере поселкового подполковника, – только вначале мне надо вычислить отъявленного мерзавца, бесцеремонно меня подставившего, а уже потом решать с переводом.

– Хорошо, – на стал настаивать Алексей Николаевич, прекрасно понимавший, какие бури бушуют в характере молодого сотрудника, – я тебя понимаю, только с нынешнего дня ты выходишь из подчинения Карелина и переходишь в мое личное ведение – с руководством я сам «обрешаю» – и находишься в Нерше как бы в командировке. Вечером ежедневно будешь мне делать доклад, какие мероприятия провел за истекшие сутки и какие планируешь на дальнейшие.

Едва он договорил, дверь экспертной лаборатории привычно широко распахнулась, и в помещение вошел все тот же самый сержант, несший службу в качестве помощника дежурного по отделу, и, запыхаясь, промолвил:

– У нас очередное убийство, и опять на территории вашего населённого пункта, – кивнул он на Градова, – так что немедленно собирайтесь на оформление особо тяжкого происшествия.