Кира - Вне жизни

Когда подруги катались на велосипедах, я обычно просто сидела в стороне. Что я делаю не так? Почему у меня не получается?

Двор был большой, детей много, младшие запросто подходили к старшим с просьбами покатать их, иногда те и сами предлагали прокатить. Что-то вроде «что скучаешь, давай покатаю», в те времена это было просто – нормально. Это сейчас если подросток подойдет к маленькому ребенку и предложит покатать его на велосипеде – то, это, в первую очередь, повод для подозрений и беспокойства. И, данное действо вполне может закончиться судом.

– Что скучаешь? – рядом со мной сел подросток: темноволосый, средней комплекции. Я его раньше не видела, дом большой, детей и подростков и так много, а к лету их количество увеличивалось. Кто-то переезжал, к кому-то приезжали гости, возвращались учащиеся технарей и институтов. Встретить во дворе не знакомого ребенка или подростка – обычное явление. Ребята постарше не любили «чужаков» и с незнакомцами разговор, обычно, начинался просто, со слов: «из какой ты квартиры»? Наверное, так же стоит отметить, что это был не цент города, во всяком случае – тогда, дом стоял на отшибе, вокруг активно процветали стройки: магазины, жилые дома и отношение к «чужакам» было особенно настороженным.

– Я не умею кататься на велосипеде, – нехотя призналась я. В ответ вполне можно было услышать: «давай прокачу», «давай научу» или получить приглашение поиграть в мячик, в карты или во что-нибудь еще. Если бы я хотела, я бы и сама пошла играть с другими детьми.

– Хочешь, научу? – тот самодовольно улыбнулся.

– Так просто, думаешь? – обиделась я. Сколько б я не пыталась у меня не выходит.

– В самом навыке нет ни чего сложного, на самом деле здесь важна теория, а в теории все просто – главное держать равновесие. Педали в определенное положение, отталкиваешься другой ногой и просто держишь равновесие. Я много раз наблюдал, как родители пытаются научить детей, вцепившись в багажник, тащат за руль или вон, с горочки. В результате дети думают, что у них не выходит, но, на самом деле просто боятся и сами даже не пробуют научиться…

– Ты с кем говоришь? – ко мне подъехала подруга на велосипеде.

– А, кстати, как… – только вот рядом ни кого не было. Куда он делся? А, да и ладно. – Дай попробовать прокатиться.

– Ты же не умеешь, – хмыкнула та. – Хочешь, прокачу? Садись на багажник.

– Нет, спасибо, – у меня еще с прошлого раза не отошло, когда нас черт дернул поехать купаться на великах. Лично до меня, быстро дошло – какая это дурацкая идея. – Ну, дай попробую, тебе жалко?

– Ладно, – подруга слезла с велосипеда, – если че падай на траву.

Обычно так говорили родители, когда учили своих детей кататься. Руль, как обычно, начал вилять в руках, я уже прикидывала на какую сторону лучше шлепнуться и твердила про себя что главное – равновесие, у меня все-таки получилось. Я, наконец-то, научилась кататься на велосипеде. Мама сочла это очень подозрительным: – Ты столько времени не могла научиться, что бы мы, с твоим отцом, при этом не говорили и не делали. Но, вдруг, научилась, едва поговорив с каким-то мальчиком. И, что это за мальчик такой?

– Я не знаю.

– Ну, как его, хотя бы, зовут?

– Я не знаю, – ну, все, сейчас зарядит речь, о том, что нельзя общаться с незнакомыми. В свое оправдание могу сказать, что я хотела с ним познакомиться, но он ушел. Если он новенький, то его и так, уже достали вопросами: «Как твоя фамилия? Из какой ты квартиры?». – Я еще не в том возрасте, что бы интересоваться мальчиками.

– Могла бы просто спросить, как его зовут? – не унималась мать.

– В следующий раз так и сделаю.

– Ира! – угрожающие нотки в голосе, есть шанс оказаться под домашним арестом. На пару дней, потом она отойдет и решит, что это и впрямь не важно. Ну, не знаю, как кого-то зовут, и что? Может, он только переехал…

– Я говорила, что он старше, вероятно, ему более интересны девочки его возраста. Да, он всего-то сказал, что главное равновесие и ускакал в неизвестном направлении, раньше, чем я решила спросить, как его зовут. Зачем, вот, было весь этот допрос устраивать?

Мама продолжала считать, что в этом есть что-то странное, ребенок, который не мог долгое время научиться кататься на велосипеде – «вдруг» научился в один момент, едва поговорив с каким-то мальчиком, которого до этого ни когда не видел.

– Мы с твоим отцом говорили тебе то же самое, мы десятки раз повторяли тебе теорию, но у тебя все равно не получалось и «вдруг» получилось, когда тебе то же самое сказал «какой-то мальчик».

– Мам, я не знаю в чем дело, просто – поняла как надо.

– А, раньше почему не понимала?

– Да, не знаю, – отмахнулась я.

– Может, поспрашиваешь во дворе, что это за мальчик?

– Зачем?

– Просто интересно…

– Конечно, – даже не подумаю, мы поговорили всего несколько минут, он про меня уже и думать забыл, я его помнила только потому, что научилась кататься на велосипеде. Ну, и зачем мне его искать?

Больше она про него не спрашивала, буквально через несколько дней внимание мамы переключилось на другую цель – одну из недавно переехавших девочек. Которая «такая хорошая», тихая, милая, спокойная и гуляет все время возле дома, ни то, что мы. У нее была такая «идея-фикс», не то, что бы она считала моих подруг плохими, она считала, что зачастую ведем мы себя не как девочки. Спорить с этим было бесполезно, не знаю, как она представляла себе хороших девочек, но под ее представления мы явно не попадали. Она так и будет твердить про эту девочку, до тех пор пока я с ней не подружусь либо пока она сама не поймет, что та, по каким-то причинам в друзья мне не годится. Так уже было не однократно: «хорошая девочка» из другого подъезда. Как только мы более менее подружились, она перестала нравится маме и появилась другая хорошая девочка, с которой я «вот, бы подружилась». Мое мнение, при этом, в расчет почти ни когда не принималось. Видимо, в ее понимании «идеальная подруга» – это «маменькина дочка», от которой только и слышишь: «ой, я туда не пойду – мне мама запретила». Мне то же, но я все равно пойду. Или «подпевала» мнение которых, менялось по десятку раз на дню, в зависимости от того, что и от кого они услышали. Я и так в курсе своего мнения, поэтому, когда мне подпевают – мне не интересно. Предпочтительнее, когда у других есть свое мнение, пусть оно не всегда совпадает с моим, пусть с такими сложнее, но на много интереснее.

– Мам, у меня есть подруги.

– Может, среди появится хоть одна девочка?

– Ладно, о какой «девочке» ты говоришь?

– Сидит на скамейке с куклой.

– Ну, ты сейчас шутишь что ли? – уж лучше бы это была шутка. История моей неприязни к куклам началась в раннем детстве, которого я даже не помню. Кукла в красном платье – большая кукла с трех-четырехлетнего летнего ребенка, которую мои родители «достали с таким трудом». Не знаю, откуда они «достали», но, лучше бы, она там и оставалась. Когда мне ее подарили, с куклой я была одного роста. Я устраивала истерики, каждый раз, когда ее видела.