Наталия Кина - Черновик

Каким, например, незаметно стала младшая сестра их рыжей одноклассницы – Карина. Эта «анимешка» училась на два класса ниже, тянулась за Леткой в секции плавания и не пропускала ни одной гандбольной встречи, неизменно болея за своих, а точнее, за свою лучшую подругу Владу.

В этот день все втроем действительно слегка повздорили, возвращаясь домой после Владиной товарищеской встречи. И вроде повода особого не было, не считая накопившейся усталости, но факт налицо – наговорив друг другу не самых приятных слов, разлетелись в три разные стороны.

Как теперь они дуются друг на друга, вынужденные находиться в одной квартире и комнате, Карина и думать не хотела. Она мельком глянула на переписку сестры с близнецами и, напомнив, что она спит, отвернулась к телевизору.

На широком цветном экране разворачивалась битва титанов, а в сердце и голове Карины – битва мыслей с чувствами. Обе близняшки ей одинаково дороги, но завтра хоть в школу не иди – они со своими разборками непременно и ее достанут, плюс теперь еще эта Гарина дурацкая. «И Училка еще обязательно ляпнет где-нибудь, что это я про Шанхай рассказала, будто кроме меня никто не знает».

– Какого они вообще именно ко мне поперлись про Таньку узнавать?! – не выдержав одиночества внутренних сомнений, заявила тишине, вечеру и сестре Карина. – Я им что, окей, гугл?

Хмыкнув, Эва лишь на секунду оторвала взгляд от рисования и вернула его обратно в карандашный набросок. Отвечать на Каринину риторику она могла только усмешками различных интонационных оттенков, что не всегда сестру устраивало, но это, как говорится, не ее головная боль.

– Что ты рисуешь? – Голодная до поговорить, Карина заглянула к сестре через плечо. – Опять ваши странные игры на развитие зрительной памяти?

Становясь старше, она время от времени превращалась в язвительную стерву и, надо сказать, в такие моменты отлично умела поиграть или ужалить словами вкупе с интонацией, взглядом, холодной улыбкой.

Эва с новой ухмылкой пожала плечами, продолжая штриховать тени и переходы. Негласно это звучало как «точи зубки о Ярошевичей и своих одноклассников, а у меня сестринский иммунитет».

– И вообще, – поняв, что скандала не будет, Карина потянулась и примерилась взглядом лечь на диван, – нам обязательно ждать? Может, она потом еще куда загулять решит?

– Она ничего не сказала, значит, не обязательно, – ответила Эва. – Иди ложись, а мне завтра ко второму.

Карина метнула на сестру задумчивый взгляд, уточнила:

– И Ярошевичам?

Эва, подтверждая, кивнула, прекрасно зная, что они вполне могут приметелиться и к первому. Когда этим двоим что-то нужно, да еще включен режим соревнования между собой – они напролом пойдут.

Разумеется, знала об этом и Карина, но предпочла поддаться надежде на лучшее, расслабленно потянулась и поднялась.

– Тогда я досыпать… – Она зачем-то оглянулась на Дашин стол, будто хотела увидеть там что-то, а затем развернулась и зашагала в спальню, а Эва принялась дальше штриховать этюд какой-то свалки, запечатленный ею в предельной точности по Дашиной же просьбе и собственной памяти.

Зачем старшей бессмысленные на первый взгляд рисунки, Эва не знала. Сюжетом для «заказа» могло стать что угодно, а условием – пройти мимо, бросить взгляд и нарисовать по памяти. Эва пару раз спрашивала Дашу, зачем ей это, и каждый раз не могла запомнить или уловить смысл за обтекаемостью фраз, а потом просто втянулась в игру, тем более что за нее прибавлялись карманные деньги, которые никогда не бывают лишними. Так что Эва бросила задумываться о непостижимом и просто делала свое дело, вполне искренне стараясь делать его хорошо – в этом и был азарт. Рисовать она всегда любила и на память никогда не жаловалась. Иногда она возвращалась к заказанному месту, чтобы проверить себя, но эти визиты были лишь подтверждением текучести жизни и всего сущего – ничто не стоит на месте, ничто не остается прежним, все постоянно меняется.

Скажи сестрам кто-нибудь два года назад, как может измениться их жизнь, ни за что не поверили бы, а теперь не представляли иного сценария, причем все три.

Вернувшись в спальню, Карина с удовольствием нырнула в свою кровать и на удивление быстро уснула, будто никто не будил ее, не допытывался о всяких глупостях, не вел странных бесед о пропавших одноклассницах. И ладно бы еще о ком хорошем, но о Гариной, пришедшей в их класс в начале этого учебного года и всячески пытающейся доказать свою крутость. «Это ж издевательство какое-то – прийти именно ко мне ее искать!»

Училась Танька средне, хотя чувствовалось, что может лучше, просто не до этого ей сейчас. В компанию отличниц она явно не стремилась, а компания номинальных хулиганок не спешила вписать новенькую в свои строго иерархичные ряды. Доказать, что достойна, Таня пыталась разными способами, один из которых с недавних пор звучал как «докопайся до Карины», потому что это делать не рисковали даже самые отъявленные распиздяйки их параллели. Как-то не очень им хотелось объясняться с Эвой и Ярошевичами.

Но пока, ко всеобщему удивлению, ничего не происходило. Карина не реагировала на выпады неумной одноклассницы, «группа поддержки» пока тоже держалась в рамках, хотя и поглядывала недобро в сторону выскочки.

В основном Карине просто некогда было, как и сегодня, к примеру: не опаздывай она на тренировку, кто знает, чем бы кончилось дело, но она опаздывала.

Кстати сказать, именно Гарина стала одной из косвенных причин разногласия с Ярошевичами. Они жаждали поставить на место выскочку, а Карина была резко против и заявляла, что это исключительно ее дело и она сама разберется, когда настанет время разбираться.

И в целом Лета была с Кариной согласна, если бы не упертая Владка, которая не соглашалась в принципе и вполне могла учинить что-нибудь самовольно. Кстати, первая мысль при виде поздних гостий была именно о Владе и том, что гипотетически она могла учудить.

«Хотя в этом случае к Владе бы и пошли, а я обиделась бы на нее на ближайшие пару лет». Засыпая, Карина прокручивала мысли и события, а затем вдруг наступило утро.

Абсолютно не выспавшись, Карина тихонько поднялась, позавидовала могущей спать еще целый час сестре и потащилась умываться – нужно же было хоть как-то разлепить склеенные сном ресницы.

Включив себе музыку в беспроводных наушниках, Карина умылась, расчесалась, завернула волосы в не очень аккуратный пучок, подкрасила глаза, в стотысячный раз фыркнула на свои странные брови, подумала, что нужно с ними что-то делать, и тут же забыла о них… Когда она, уже практически собранная, явилась в кухню сотворить себе утренний перекус, то очень удивилась, увидев там Дашу. Прислонившись спиной к стене и закинув ноги на соседний табурет, она сидела у стола с видом очень уставшего человека.