Бретт Холлидей - Два часа до полуночи

Джентри отступил назад и сказал:

– Ни к чему не притрагивайтесь. Олли, я хочу, чтобы эта комната оставалась заперта, пока ее не осмотрят мои парни. Ты к чему-нибудь прикасался, когда сюда заходил? К постельному белью или еще к чему-нибудь?

– Нет, Билл. Я только осмотрел ванную и шкаф и заглянул под кровать, чтобы убедиться, что там нет трупов.

– Под окнами вода? – продолжал расспрашивать Джентри. – Там нет полоски песка, на которую упадет тело, если его отсюда выбросят?

– Только во время отлива обнажается футов шесть песка. А сегодня около девяти была высокая вода. Пошли вниз.

Билл Джентри кивнул и пошел к двери.

– Нам здесь больше нечего делать. Запри дверь, Олли. Я пришлю наверх полицейского, чтобы никто не вошел в номер до приезда группы опознания. К твоему сведению, все патрули уже разыскивают Нелли Паульсен и парня со шрамом, у которого лежит в кармане бумажник ее брата. Я оставлю внизу пару своих людей на случай, если кто-нибудь из них вернется сюда.

– Конечно. Как скажешь, шеф. Э-э-э, у тебя действительно есть основания считать, что сегодня в этой комнате убили человека и его тело через окно выбросили в залив?

– Сейчас это кажется мне очень вероятным, – решительно ответил Джентри. – Но я тебя ни в чем не обвиняю. Только будь начеку и, ради бога, не пытайся ничего скрывать, если произойдет еще что-нибудь странное. Твоя работа, конечно, дело важное, но не забывай, что ты обязан сообщать в полицию обо всех подобных случаях.

Выйдя из гостиницы, Тим Рурк и Шейни сели в «хадсон», а Джентри послал одного из своих людей наверх, чтобы присматривал за триста шестнадцатым номером, и связался по радио с полицейским управлением.

Шейни медленно тронулся с места. Рурк откинулся на спинку сиденья и, закурив сигарету, заговорил первый раз с тех пор, как они вошли в гостиницу:

– Ну, что ты теперь об этом думаешь?

Сгорбившись за рулем, Шейни проворчал:

– Давай сначала посмотрим, что нас ждет в морге, а потом будем строить догадки. Ты знаешь все подробности не хуже меня. Я ничего не скрыл от Билла.

– Есть только одна разница – ты сам разговаривал с этой девушкой, а мы нет. Если она действительно не сумасшедшая…

– Разве не становится все более очевидным, что она нормальная? – перебил Шейни. – Сначала нам показалось бредом, когда девушка утверждала, что видела своего мертвого брата, а парень со шрамом доказывал, что он ее брат. Теперь мы знаем, что он не ее брат. Теперь в заливе найден труп, и мы вполне можем обнаружить, что он действительно лежал в триста шестнадцатом номере, а потом был выброшен в окно, пока она разговаривала по телефону.

– Его выбросил человек со шрамом?

– Очень вероятно, черт побери! – раздраженно ответил Шейни. – Я не знаю. Если он убийца и знает, что она единственная видела труп в триста шестнадцатом, то это достаточно серьезное основание разыскивать девушку у меня, чтобы сначала внушить нам, что она сумасшедшая, а потом прикончить ее. Ведь заявление Нелли, что она видела тело брата, было бы единственным доказательством убийства, если бы тело унесло в море и оно не было найдено или если бы его не удалось опознать.

– Да. И это объясняет, откуда у него бумажник Берта Паульсена. Но почему тогда она остановилась в «Хибискусе»?

– Это один из многих вопросов, – устало сказал Шейни, – которые я хочу задать ей, когда мы в следующий раз будем разговаривать с глазу на глаз.

Он остановил машину у здания с двумя фонарями под крышей. К нему вели каменные ступени, начинающиеся у самой дороги. Служебной машины Билла Джентри еще не было видно, и они пошли по ступенькам ко входу в морг.

Ночной служитель оказался сухим сморщенным старичком. Он улыбнулся вошедшим, показав здоровенную дыру в переднем зубе. Полицейский врач, сержант Мартин, нахмурился, увидев, что они пришли вдвоем.

– А где Билл? Я так понял, что он сам занялся этим делом.

– Он едет следом, – ответил Шейни. – Ты уже осмотрел труп, который нашли в заливе?

Мартин кивнул.

– Не на что смотреть.

– Ему перерезали горло?

– Зарезали как свинью, – Мартин выразительно провел ребром ладони по шее.

– При нем есть удостоверение личности?

– Целая куча. В кармане брюк лежал бумажник с карточками и бумагами. А денег не было.

Доктор посмотрел мимо Шейни на вторую машину, остановившуюся перед моргом. Хлопнула дверца, и на каменной лестнице послышались тяжелые шаги. Билл Джентри кивнул полицейскому врачу и служителю.

– Осмотрел, док?

– Поверхностно. Горло перерезано очень острым ножом или бритвой. Час или два назад. По-моему, он попал в воду почти сразу после смерти.

– Много крови? – тоном утверждения спросил Джентри.

– Очень много.

– Билл хочет знать, – вмешался Шейни, – можно было проделать это в номере гостиницы, не оставляя следов крови, если сразу выбросить труп в окно.

Глаза Мартина задумчиво блеснули.

– Кровь ударит струей, – с сомнением сказал он. – Если заранее подготовить подушку или одеяло и быстро закрыть рану, они остановят кровь, не оставляя следов.

– Или мужскую куртку? – быстро спросил Шейни.

– Или куртку, – пожал плечами Мартин. – Кстати, на нем нет куртки. Только рубашка.

– Удостоверение? – спросил Джентри.

Служитель выдвинул ящик стола, достал оттуда большой конверт и подал его шефу. Джентри вытащил из конверта разбухший от воды роскошный кошелек из тюленьего меха. В кошельке лежали две кредитные карточки известных нью-йоркских гостиниц и свидетельство о страховании от несчастных случаев.

На всех документах было написано одно и то же имя – Чарльз Барнес. На страховке был записан его адрес: Нью-Йорк, 63-я Восточная улица.

– Это все, что при нем было, – сказал Мартин. – В кошельке ни единого бака. Это очень молодой парень. Ему лет двадцать-двадцать пять. Никаких особых примет. Рост пять футов и десять-одиннадцать дюймов. До того, как из него выпустили кровь, весил фунтов сто пятьдесят. Ну, Билл, чего ты еще от меня хочешь?

– Чего еще? – рассеянно переспросил Джентри. – Ты говоришь, пять футов десять дюймов и сто пятьдесят фунтов… Больше ничего, док. Пока мы не выясним подробности. Майк, это тебе что-нибудь напоминает?

– Ничего, кроме описания Берта Паульсена, которое нам прислали из Джексонвилла, – серые глаза Шейни ярко блестели, – Давай спустимся и посмотрим.

Служитель торопливо встал. Они прошли через массивную дверь в конце коридора и начали спускаться по лестнице в холодную бетонированную комнату. Снизу пахнуло пронизывающей сыростью. Несмотря на кондиционеры, квадратная комната, кажется, навсегда пропиталась запахом бесчисленных трупов, хранившихся здесь за многие годы работы морга.

В центре комнаты они увидели два ярко освещенных эмалированных стола, вдоль дальней стены стояли в ряд огромные белые шкафы. В каждом шкафу было по три ящика длиной шесть и шириной три фута.