Ричард Сэйл - Обитель зла

Над жестяной трубой вилась тонкая струйка дыма, а в одном из окон виднелся слабый желтый свет. Кардиган достал из кармана темный платок и повязал на лицо под самые глаза, низко надвинул на лоб шляпу. Затем скользнул к светящемуся окошку и прижался к стене. Шторка из деревянных планок на окне была опущена, однако над подоконником оставался просвет шириной в два пальца.

Заглянув в эту щелку, Кардиган увидел две фигуры в креслах возле небольшой печки. На ней пускал пар кипящий чайник, рядом на пустом ящике стоял фонарь. Один из сторожей спал, другой лениво читал газету. Был он громадный, свирепого вида; Кардиган признал в нем Вебера-Голландца — старого своего знакомца с изрядным списком преступлений за спиной. Присмотревшись к спящему, он узнал и его: Джеки Харт по прозвищу Креольчик, в свое время промышлявший на причалах в Новом Орлеане. «Скверная парочка», — подумал Кардиган.

Минуты стремительно летели, и многое зависело от того, насколько ему повезет. Кардиган ощупал снег вокруг себя, нашарил приличную крепкую доску, прикинул ее вес в левой руке. В правой он по-прежнему сжимал пистолет. Снова заглянув в щель под шторкой, Кардиган поднял доску — и саданул ею в стекло. Шторка взвилась вверх. Читавший газету Вебер крутанулся в кресле, пытаясь вытащить оружие. Не успел: просунув в разбитое окно голову и плечи, Кардиган уже держал его на прицеле.

— Брось пушку, Голландец! — рявкнул он. — И ты, Джеки, бросай! Живо! Не то обоим прострелю штаны!

Креольчик хлопал мутными со сна глазами. Вебер-Голландец тихо ругался; его широкое лицо налилось кровью, во взгляде кипела смертельная ненависть, крупные руки подергивались. Однако он бросил на пол пистолет, а затем и Креольчик бросил свой.

— Встать! — продолжал Кардиган. — Лицом к стене. Дернетесь — пеняйте на себя.

— Ах ты, гад паршивый! — оскалился Вебер.

— Заткнись, приятель. Мордой в стену!

Голландец и Креольчик угрюмо повиновались, подняв руки.

Кардиган проскользнул в комнату. Он дернул вниз шторку, подобрал с пола оружие бандитов, сунул к себе в карман. И вынул две пары наручников.

— Голландец, шесть шагов назад! Джеки, стоять! Не оглядывайся, Голландец, просто подай назад. Руки за спину. И без фокусов. — Кардиган защелкнул наручники у Вебера на запястьях. — К стене! Шевелись! — Он ткнул Голландца дулом в спину. — Теперь ты, Джеки: шагай.

Кардиган окольцевал Креольчика и поставил его обратно к стене. Затем извлек из кармана пузырек с хлороформом и смочил носовой платок.

— Джеки, давай опять назад. Голландец, не двигаться!

Обхватив Креольчика локтем за шею, Кардиган прижал платок ему к лицу, заставляя дышать хлороформом, и еще раз предупредил Вебера, чтобы стоял смирно и не дергался. Вскоре Креольчик обмяк, и Кардиган опустил его на пол уже без сознания. После чего смочил хлороформом второй платок, подошел к Веберу и ткнул пистолет громиле в бок.

— Не шевелись!

Левой рукой он прижал платок к лицу бандита. Тот извивался, пытаясь освободиться, и Кардигану пришлось напомнить про пистолет.

— Будь ты проклят! — сдавленно прорычал Вебер.

— Закрой пасть!

Наконец Вебер тоже ослабел, обмяк и оказался на полу возле своего напарника. Он еще что-то невнятно бормотал, руки чуть подергивались, затихая. Кардиган сунул в карман пистолет, достал моток крепкой проволоки и связал обоим бандитам лодыжки. Оторвал по длинному лоскуту от их рубашек, затолкал платки с хлороформом в рот и для надежности примотал лоскутьями. Пошарив, он нашел у Вебера в кармане связку ключей.

Подсвечивая себе фонариком, Кардиган быстро прошелся по конюшням. Большой грузовик с крытым кузовом стоял в центральном помещении. Указатель уровня бензина в баке показывал семь галлонов [4] Галлон — мера объема жидких и сыпучих тел в США, равная 3,8 л. — Здесь и далее примеч. перев . бензина. Рядом под брезентом Кардиган обнаружил составленные штабелями ящики со спиртным — на взгляд, больше двух сотен. Еще он нашел десять бочек вина. Бочки он опрокинул, открыл краны, и вино с бульканьем хлынуло на грязный пол. Посмеиваясь про себя, Кардиган поспешил обратно в комнату, где лежали без сознания Голландец и Креольчик, задул фонарь, поднял шторку на окне и три раза мигнул своим карманным фонариком. Затем он открыл входную дверь и возвратился к грузовику, отпер ворота конюшни, однако не стал их раздвигать.

Метнувшись к приставной лестнице, он мигом взобрался на небольшой чердачок и втащил наверх лестницу. Выключил фонарик и распластался на животе в полной тьме. Спустя несколько мгновений скрипнула дверь, и раздались шаги в комнате сторожей; Кардигану были видны гуляющие отсветы карманного фонарика. Кто-то пробормотал:

— Хе, шеф поработал на славу. Гляньте, как детки повязаны!

— Бэт, умолкни. Пошли, ребята. — Это был голос Финка.

Луч света прорезал темноту конюшни. Сверху Кардиган видел, как один за другим в помещение ввалились темные, смутно различимые фигуры. Луч высветил опрокинутые бочки, из которых выливалось вино. Кто-то фыркнул:

— Чего забрать не может, то он губит. Ох, не прост этот шеф!

Обежав помещение, луч наткнулся на составленные ящики с виски.

— Ну ни черта себе! — вырвалось у кого-то.

— Придержи язык! — прошипел Финк. — Поворачивайтесь живее! Вот грузовик; работайте.

Кардиган наблюдал, не шевелясь. Парни стянули с ящиков брезент; двое запрыгнули в кузов грузовика, остальные принялись таскать ящики. Работали споро и по большей части молча, подавая наверх ящик за ящиком, а двое в кузове быстро составляли их в штабеля.

— Знаете, я-то сперва думал: шеф хоть с мозгами, да трусоват, — раздался голос. — В смысле, он хотел, пусть мы делаем грязную работу…

— Заглохни! — велел Финк. — Видишь же, что не трус?

— А то! Я за него теперь в огонь и в воду.

— Ну-ну, давай, — пробормотал Финк. — А если кто в нем сомневается, тот ох как пожалеет.

— А где он сейчас?

— Не твое дело. Может, домой едет в автобусе или еще чего. Хватит болтать. Пошевеливайтесь.

Кардиган улыбнулся в темноте. Да, Финку можно доверять; он окончательно в этом уверился. Финк ведь понятия не имеет, что Кардиган тут, наверху, наблюдает с чердака.

Минута тянулась за минутой. Ящик за ящиком отправлялись в кузов, на полу их оставалось все меньше. Люди работали быстро, и уже никто не произносил ни слова. Кардиган бросил взгляд на светящийся циферблат: половина одиннадцатого. Пока он тут лежал, все тело затекло.

— Черт, ну и груз! — хрипло выдохнул кто-то.

— Сколько там еще?

— Десять.

— Всего, — сказал Финк, — будет двести сорок два.

— Ну ни черта себе!

Наконец погрузили последний ящик. Финк и еще двое набросили брезент, укрыли кузов сзади и с боков.