Эд Макбейн - Джек и Фасолька

— Видите, в это дело втянуто гораздо больше народа, чем вы сказали вначале, не так ли?

— Не вижу.

— Вы сказали, что есть мать и сестра.

— Да, но они никоим образом не могут нести ответственность по обязательствам Мак-Кинни. Имущество означает платежеспособность, а как я уже сказал, по существу, имущества нет.

— Кроме наличности, которую предположительно имел Мак-Кинни, — сказал Харли, или Холли, черт его знает.

— Мы не можем утверждать этого, — вмешался Блум. — Должен сказать вам также, что и у матери и у сестры железное алиби на ту ночь, когда был убит Мак-Кинни.

— Я читал об этом? — спросил капитан.

— Я послал его, сэр, а читали вы его или нет, не знаю.

— Напомните мне, в чем там дело, — сказал капитан, — мне приходится просматривать массу отчетов.

Это означало, что он его в глаза не видел.

— Мать была дома и смотрела телевизор вместе с ветеринаром, который пришел в тот день на обед…

— Какой войны? — полюбопытствовал капитан.

— Что?

— Этот ветеран?

— Это ветеринар, сэр, — объяснил Блум. — Она разводит скот, он осматривал больных коров, и она пригласила его остаться на обед, а потом они смотрели телевизор.

— Вы проверили ветеринара?

— Да, сэр.

— И он подтвердил?

— Да, сэр.

— А что сестра? Где была она?

— В постели с приятелем.

— Подтверждается?

— Да, сэр.

— Как зовут приятеля?

— Джеки Кроуэл. Это восемнадцатилетний юнец, работает в продовольственном отделе в супермаркете Калузы.

— И он сказал, что спал с ней в ту ночь?

— Да, сэр. В его квартире.

— В момент убийства?

— Мы установили, что смерть наступила около девяти, сэр. Она отправилась пообедать с ним…

— Куда?

— В «Макдональдс».

— Это обед? — сказал капитан.

Блум пожал плечами.

— Пообедали в семь, вернулись к нему и всю ночь провели там.

— Все подтверждается, да?

— Да, сэр.

— Он может покрывать ее?

— Возможно, но в «Макдональдсе» есть парень, который знает их обоих, и он подтвердил, что подавал им гамбургеры в половине восьмого.

— Больше никто не может подтвердить, что она провела с Кроуэлом всю ночь, правильно?

— Правильно.

— Займитесь этим, Блум. Побольше подробностей.

— Да, сэр, мы уже занимаемся. Мы опрашивали соседей Кроуэла, чтобы найти кого-нибудь, кто видел, как он или девушка входили или выходили.

— Какого черта вы так долго тянете?

— Много соседей, капитан. Он живет в новом жилом районе в Ньютауне.

— Он ниггер? — спросил капитан. — Она спит с ниггером?

— Он белый, — сказал Блум. — Там живут и белые. Это район малоэтажной застройки.

— Я считал, что в Ньютауне живут только ниггеры, — кивнул головой капитан.

— Нет, сэр.

— Вы говорите, Мак-Кинни был убит в девять часов?

— Так считает следователь, сэр.

— Хорошо, пусть так.

— Капитан Хопер! — позвал кто-то.

Капитан подошел к телефону, которым я недавно пользовался, взял что-то из рук стоявшего там сотрудника и стал рассматривать.

— Ну и грязь здесь, — сказал Блум, оглядываясь вокруг. — Мак-Кинни хотел заплатить за это сорок тысяч, а?

— Здесь пятнадцать акров земли, — уточнил я.

— Должна быть земля, — сказал Блум, — должна быть нефть в ней.

— Взгляните на это, — сказал Хопер, протягивая мне листок бумаги. На нем от руки были записаны мое имя и номер телефона. — Это вы?

— Да, сэр.

— Вы недавно разговаривали с Бериллом?

— Он звонил мне на следующий день после убийства Мак-Кинни, — ответил я.

— Что он хотел?

— Он услышал об убийстве и хотел знать, что будет дальше.

— Как он вам показался?

— Стремился закончить дело.

— Вы с ним говорили с тех пор?

— Только с его адвокатом.

— Как вы сюда попали? — неожиданно спросил Хопер.

— Пешком, — ответил я.

— Из Калузы?

— Мой автомобиль остался на дороге, сел аккумулятор.

— Подходящий ответ, — сказал Хопер и отошел посмотреть меловую линию на полу.

— Чмок, — выдохнул Блум шепотом, а вслух сказал: — Мистер Хоуп Может идти?

— Кто такой мистер Хоуп? — спросил Хопер, не оборачиваясь.

— Это я.

— Конечно, можете идти, — сказал он.

Блум покачал головой и вышел со мной вместе.

— Ты собираешься вернуться в город? — спросил он. — Я еще побуду здесь, но как только Королевский Чмок уедет, я возьму одну из полицейских машин и отвезу тебя.

— Буду признателен, — поблагодарил я.

Я не смог попасть в контору до четверги седьмого. Позвонив на станцию техобслуживания, с которой обычно имел дело, я рассказал им, что произошло и где находится автомобиль, и попросил, если кто-нибудь сможет, зайти взять у меня ключи. Они пообещали прислать человека в ближайшие полчаса. На моем столе лежало несколько разовых извещений, но было уже слишком поздно кому-либо звонить.

Там же лежала записка, написанная рукой Фрэнка. Она гласила:

«Дорогой компаньон!

Ты поменял адвокатскую практику на работу на ранчо? Было бы приятно иногда видеть тебя в конторе. Пожалуйста, вспомни, что у тебя завтра на одиннадцать утра назначено подписание документов в суде первой инстанции Калузы.

С наилучшими пожеланиями

Фрэнк.

P. S. Что ты думаешь о моих десяти заповедях?»

Буксировщик приехал через десять минут, я отдал механику ключи и спросил, когда смогу получить машину обратно, в ответ он пожал плечами. Оказывается, механики так же часто пожимают плечами, как и врачи. Когда я вышел из конторы, было, должно быть, около пятнадцати минут восьмого. Я уже запирал дверь, когда зазвонил телефон. Я колебался, стоит ли возвращаться, чтобы ответить, и решил не возвращаться. Пообедал в одиночестве в итальянском ресторане неподалеку от конторы — это не самый лучший итальянский ресторан в Калузе; большинство из них принадлежит грекам и обслуживается греками из Тапон-Спрингс, — а затем взял такси и поехал домой. Домой я добрался, когда было уже почти девять часов.

В моей подъездной аллее стоял красный «порше».

Я расплатился и отпустил машину, обошел дом, подошел к кухонной двери, отпер ее, вошел в дом и сразу же услышал, как кто-то плещется в моем бассейне. На этот раз я не стал включать свет, а прямо подошел к стеклянным дверям, раздвинул их и вышел на террасу.

Я ясно ощущал, что все это уже было.

Санни Мак-Кинни снова была в моем бассейне.

Санни Мак-Кинни плыла под водой.

Санни Мак-Кинни была голая.

Ее тело, загорелое, стройное и гибкое, двигалось грациозно и легко под освещенной луной поверхностью. Она плыла брассом, с силой разгребая воду руками и отталкиваясь по-лягушачьи ногами, светлые волосы излучали таинственный свет. Под водой она коснулась черепицы на дальнем краю бассейна, сделала быстрый поворот под водой и поплыла назад к мелкому краю. На половине пути между дальним концом бассейна и тем местом, где я стоял, она вынырнула, чтобы набрать воздух. Я увидел только мелькнувшие светлые волосы, прежде чем она снова погрузилась под воду, но этого было достаточно, чтобы мне стало ясно, что эта леди в моем бассейне вовсе не та, о которой я подумал.