Джеймс Чейз - Кэд

Было очень холодно, и луна пряталась за снежными тучами. Кэд последовал за девушкой по обледеневшим ступенькам, а потом по тропинке, которая вела вдоль стены.

— Видите, за стеной есть еще одна тропинка, — тихо сказала Жаннет, — она ведет прямо к шале. Помогите мне взобраться.

Кэд помог девушке преодолеть стену, и перелез следом. Пройдя несколько метров по снегу, Кэд оглянулся и с беспокойством заметил, что их следы ясно отпечатались на снегу.

Через десять минут они были уже у деревянного шале, которое террасой выходило на тропинку.

Жаннет пошарила под крыльцом.

— Вот ключ, — сказала она.

Открыв дверь, они вошли в маленькую, холодную гостиную. Кэд закрыл дверь, а Жаннет включила свет.

— Ставни закрыты. Снаружи никто ничего не заметит.

— Поспешим, — сказал Кэд. — Если люди Гиндербурга увидят наши следы на снегу, они очень быстро до нас доберутся.

— Я поищу лыжи, а вы подождите.

— Я помогу вам.

— Нет, — чуть раздраженно отозвалась Жаннет. — Они внизу, вам нечего там делать.

Она открыла дверь, повернула другой выключатель и исчезла.

Кэду захотелось выпить, но он противился этому желанию. Наконец, решив, что если дотронуться до бутылки с виски, ему сразу станет легче, Кэд сунул руку в карман куртки и похолодел. Пленок там не было!

В течение нескольких секунд Кэд оставался неподвижным, наконец сердце его бешено заколотилось. Он устремился к двери, ведущей в подвал и крикнул дрожащим от волнения голосом:

— Жаннет!

Кто-то невидимый ответил ему.

Кэд бросился на лестницу, прошел по темному коридору и оказался в пустом гараже. У стойки, в которую было вставлено несколько пар лыж, он обнаружил Жаннет. Она удивленно смотрела на него.

— Что с вами?

— Пленки! Еще в отеле они были на месте. Теперь их нет.

— Послушайте… это ведь невозможно. Вы хорошо посмотрели? Проверьте свои карманы.

Кэд снял перчатки и снова начал поиски. Наконец, убедившись, что все напрасно, с яростью закричал:

— Все, за что бы я ни брался, плохо кончается!

— Вы могли потерять их по дороге. Когда мы перелезали через стену, они могли упасть в снег.

— Не знаю…

— Значит, они лежат там. Я вернусь.

— Вы правы, — чуть успокаиваясь, согласился Кэд. — Я пойду с вами. Идемте… — он быстро взбежал по лестнице.

— Вал! Подождите!

Он нетерпеливо обернулся.

— Что такое?

— Вы не можете туда идти, это опасно. А вдруг там полиция? Если меня остановят, я скажу, что вышла погулять. Ждите здесь, я недолго.

— Нет, я пойду с вами. Кассеты очень маленькие, и вы можете их не заметить. Идем.

Он попытался открыть дверь, но Жаннет снова закрыла ее.

— Будьте же благоразумны, Вал! Зачем рисковать зря. Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.

Кэд пристально посмотрел на девушку, и нехорошая улыбка искривила его губы.

— Теперь все ясно, — сказал он. — Но я не настолько пьян и не так глуп, как вам хотелось бы. Черт бы меня побрал! Я снова попал в ловушку. Так вы — одна из моих поклонниц, и самая преданная, да? Поэтому вы меня и поцеловали?

— Что? Почему вы так разговариваете со мной?

Голубые глаза Жаннет сверкнули, губы задрожали.

— Хорошо. Если вы мне не доверяете, пойдем вместе. Я только хотела помочь вам.

Теперь она протянула руку, чтобы открыть дверь, но Кэд оттолкнул ее:

— Нет! Верните мне кассеты, — злобно проговорил он, — иначе мне придется обыскать вас с ног до головы. Я не буду повторять дважды.

В его глазах сверкал сумасшедший огонек, который заставил девушку отступить.

— Хорошо. Раз вы настаиваете… — она опустила руку в карман и достала оттуда автоматический пистолет тридцать восьмого калибра.

— Не двигайтесь, Кэд, я не хочу вас убивать, но если будет необходимость, сделаю это.

Кэд посмотрел на оружие, которое было направлено на него, на сжимающую его руку в перчатке, потом на голубые глаза, которые внезапно стали жесткими и холодными.

— Кто вы такая? — спросил он. — Я с самого начала не очень-то поверил, что вы мечтаете мне помочь.

— Сделайте несколько шагов назад и сядьте, — сказала Жаннет. — Располагайтесь поудобней. Я уверена, что вам холодно. Можете растопить камин, но только не играйте в героя.

Кэд, пожав плечами, вернулся в гостиную. В камине лежали дрова, и он разжег огонь.

Жаннет указала на горлышко бутылки, которое торчало у него из кармана.

— Забавляйтесь этим. А мне нужно позвонить. Ник здесь? — спросила она, взяв телефонную трубку. — Через десять минут? Скажи ему, чтобы он позвонил в свое шале. Это очень срочно, — и повесила трубку.

Постепенно воздух в комнате начал прогреваться. Кэд снял шляпу и бросил ее на стул, потом сел на кушетку с бутылкой в руках.

— Вы работаете на восточных немцев? — спросил он с интересом.

— Может быть… Скоро мы расстанемся, и я не знаю, что с вами будет дальше. Здесь вы в большей безопасности, чем где-либо. Если вы покинете это шале, вас тут же задержат и прикончат. На вашем месте я бы не стала выходить.

— Какая трогательная забота, — сказал Кэд. Он закурил и с удовлетворением заметил, что руки его не дрожат.

— И все-таки я хочу понять, — сказал он. — Раз вы заполучили пленки, и я в вашей власти, почему бы не сказать мне, какова ваша роль во всей этой истории?

Она поколебалась немного, потом пожала плечами:

— Почему бы и нет? Мы уже давно работаем с Анитой Штерлик. Мы хотели иметь доказательства предательства генерала Гиндербурга. Аните удалось обольстить этого солдафона. Она убедила его, что тоже ненавидит социализм. Гиндербург сказал ей, что собирается вернуть Дисловски его должность. Это было до такой степени невероятно, что нам потребовались твердые доказательства. Тогда мы устроили ловушку Браддоку и его грязному «Шепоту», и он попался в нее. Он нанял вас, чтобы вы сделали снимки, в которых, на самом деле, гораздо больше нуждались мы, но которые не могли сами сделать. Я сняла комнату в отеле и стала ждать. Вам удалось сделать эти снимки, и теперь они находятся у меня. Вот и все.

— Но откуда вы могли знать, что я попаду именно в вашу комнату? Это ведь просто глупость с моей стороны.

— Я ничего не знала, мой дорогой, это просто удача, которая бывает раз в жизни. Не думаете же вы, что я лежала в постели, ожидая вас? Я просто собиралась спать.

— А кто такой Ник?

— Вы слишком любопытны. Ему принадлежит это шале. Он унесет одну пленку по дороге, а я увезу другую на поезде. Нам нужно разделиться, это будет более благоразумно.

— А я останусь здесь и буду ждать людей Гиндербурга?

Она безразлично пожала плечами.

— Мне, конечно, жаль вас. Год назад я постаралась бы, чтобы вы не попали в такую ситуацию, но теперь потеря невелика. Согласитесь, что ни у вас, ни у нас нет другого выхода…