Евгений Сухов - Камера абсурда

– Ну что ты, – улыбнулся я. – Разве можно забыть о такой прелестной напарнице.

– Но ты обо мне все же забыл, – сухо констатировала Ирина. – Ладно, проехали. Итак, задаю тебе вопрос еще раз, – она шутливо сдвинула брови и придала взору пронзительно-холодное выражение: – Ты упомянул о двух ошибках, которые уже допустила Аленина. А что это за ошибки? Что она соврала нам?

Я с восхищением посмотрел на свою спутницу:

– Браво, напарница! Ты тоже почувствовала, что Аленина говорит нам неправду?

– А что я, по-твоему, совершенная дурочка, что ли? – попыталась обидеться Ирина, но у нее это не получилось. – Аленина явно нам соврала, когда сказала, что не знает о разговоре Лисянского с отцом в ресторане «Ерема» и о том, что продюсер требовал от своего режиссера заменить главную актрису, то есть ее, на другую. И весь ее последующий разговор про сценарий, из-за которого якобы отец и повздорил с Лисянским, не более чем детский лепет. – Ирина приостановилась: – Но это одна ошибка Алениной. А вторая?

– А вторая ошибка Натальи Валерьевны заключается в том, что она заговорила о наследстве, – остановился я вслед за Ириной. – Я ведь ее ни о каком наследстве не спрашивал, а она вдруг стала говорить мне, что усадьба эта ей не принадлежит, что они с дочерью проживают в ней на птичьих правах и любой родственник Лисянского, доказавший свое право на наследство, незамедлительно выбросит их с дочерью на улицу. Зачем она мне это сказала, как ты думаешь?

– А ведь верно, – удивленно произнесла Ирина. Теперь я уже уловил в ее взгляде восхищение. Что ж, когда мной восхищаются прехорошенькие девушки, я обычно не бываю против.

– Ты не ответила на мой вопрос, – с улыбкой заметил я. – Я не спрашивал о том, верно или неверно. Я спросил о том, зачем она завела этот разговор!

– Чтобы показать нам, что материальной заинтересованности у нее не было, а совсем даже наоборот: без Лисянского ей будет намного хуже, чем с ним, – быстро ответила Ирина.

– Молодец, – констатировал я. – Ты очень быстро учишься. Вопрос о наследстве ее очень волновал. Она думала о нем, и это просто прорвалось в разговоре.

Ирина сложила ладони вместе и покорно приклонила к ним голову:

– Благодарю вас, сенсей… Слушай, как ты думаешь, а что это за такие непредвиденные обстоятельства, которые вновь открылись? – после паузы спросила меня Ирина, которую еще не покинули впечатления от разговора с актрисой Натальей Алениной.

Я задумчиво ответил:

– Я тоже думал об этом. Надо полагать, что Марк Лисянский что-то такое узнал про свою новую избранницу Аленину, причем совсем недавно. Поэтому и сказал: «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами». А вот что такого он про нее узнал… Это вопрос.

– Может, она изменила ему? – предположила моя любимая подруга. – И Лисянский об этом узнал или увидел ее с любовником, когда они занимались чем-нибудь непотребным?

– Может быть, – согласился я. – Так женщины обычно и поступают со своими любящими их мужчинами-благодетелями: изменяют им. Это у них как высшее выражение благодарности и признательности за любовь и сделанное им добро.

– Не обобщай, пожалуйста, – заметила Ирина, недовольно покосившись на меня.

– Я и не обобщаю, – немедленно парировал я. – Поэтому и сказал: «обычно». Это значит, что исключения все же имеют место быть. Вот ты, например. Ты ведь никогда не поступишь плохо с человеком, который поступает с тобой хорошо, верно ведь?

– А что ты подразумеваешь под словом «хорошо»? – снова покосилась на меня Ирина.

– Ну, учит тебя, берет тебя с собой на расследования… – начал я.

– И все?

– Еще любит тебя, – сказал я и добавил: – По-всякому…

Несколько мгновений она молчала. А потом расхохоталась. Отсмеявшись, сказала:

– Главное, чтобы мужчина не был скучен.

– И? – посмотрел я на нее.

– Что «и»? – спросила она.

– Что дальше-то? – спросил я. – А что не главное?

– А дальше то, что ты, как мне кажется, скучным не будешь… – не сразу ответила она. – Характер у тебя не тот.

Мне захотелось ее поцеловать. Я остановился, притянул Ирину и впился своими губами в ее губы. Так мы стояли минуты полторы, наслаждаясь охватившими нас чувствами. Нас обходили люди; кто-то совсем близко беззлобно рассмеялся; парочка автомобилей приветственно и одобрительно прогудела нам, проезжая мимо.

– Ну, все, нам надо идти, – промолвила Ирина, слегка воспротивившись объятиям, когда у нас обоих закончилось дыхание. – А то мы с тобой так никогда и не дойдем до этой Светланы Аркадьевны.

– Думаешь? – спросил я.

– Ага, – просто ответила Ирина.

Черт побери, а ведь я ее люблю по-настоящему. Без дураков!

Прогноз Алениной относительно бывшей гражданской супруги Марка Лисянского не оправдался: нас-таки приняли. Правда, нам пришлось немного подождать в холле, поскольку у Светланы Аркадьевны был гость. Сорок минут, и гость – видный загорелый мужчина в модном костюме – вышел из будуара хозяйки (что он вышел именно из «будуара», предположила Ирина, и я с ней мысленно согласился), сел в припаркованный у ворот красный спортивный «Феррари», что мы с Иркой, конечно, приметили, и на большой скорости отбыл в неизвестном направлении. И еще минут через восемь-десять к нам вышла собственной персоной Светлана Аркадьевна…

Это была шикарная натуральная блондинка. Просто высший класс! Как у господина Лисянского хватило мужской воли покинуть такую умопомрачительную женщину, сделалось для меня неразрешимой загадкой. Ноги Светланы Аркадьевны начинались не от ушей, но от грудей – это точно! Причем грудь была четвертого размера, и ее очертания вполне зримо просматривались под шелковой маечкой. Но главным было не это. Главным были шелковые шортики, столь короткие, что, когда Светлана Аркадьевна повернулась к нам спиной, отдавая приказание служанке принести нам всем кофе, мы с Ириной имели удовольствие (не знаю, как Ирина, но я-то уж точно имел) видеть всю ее прекрасную упругую попку. У Ирины попка тоже была классной, но такого филейного совершенства я еще, признаться, никогда не видывал. Я с удовольствием рассматривал это произведение естественной природной красоты, пока не ощутил весьма ощутимый удар меж ребер. Я посмотрел на Ирину и по ее хмурому жесткому взгляду и насупленным бровкам понял, что мне не стоит больше смотреть на волнительные выпуклости бывшей гражданской супружницы продюсера Лисянского…

– Простите, что заставила вас так долго ждать, – произнесла дежурную фразу Светлана Аркадьевна, – но, сами понимаете, дела…

– Мы все прекрасно понимаем, – ответил я за нас двоих. Получилось как-то очень многозначительно, и я снова ощутил теперь уже легкий удар в бок.