Росс МакДональд - Полосатый катафалк (Сборник)

— Будь добр, принеси нам всем выпить. Ты знаешь, что я люблю.

Он кивнул и повернулся ко мне:

— Что вы будете пить?

— Виски.

— Виски я не могу рекомендовать, а вот джин — это прекрасно.

— Хорошо, джин с тоником будет в самый раз.

Кит вышел из комнаты, бросив на жену обеспокоенный взгляд, словно опасался, что она задумала тайный побег с возлюбленным. Она же обратила теперь все свои чары на меня.

— Понимаю, что вы должны считать меня странной матерью, совершенно не заинтересованной в благополучии собственной дочери и так далее. Дело в том, что я вроде бы беженка. Я сбежала от Марка и его образа жизни уже давно. Я не видела его тринадцать лет, для данного случая счастливое число. Я перевернула страницу и начала новую главу, посвященную свободе и любви!

— Мне не совсем ясно, почему вы оставили его?

Этот вопрос не удивил ее. Она спокойно ответила:

— Наш брак был ошибкой. Мы практически не имели ничего общего. Я люблю движение и развлечение, интересных людей, знающих толк в жизни.

Полайн искоса посмотрела на меня:

— Похоже, что вы знаете толк в жизни. Меня поражает, что вы приятель Марка. Обычно он проводит свободное время, изучая генеалогию рода Блэквеллов.

— Я не говорил, что я друг полковника.

— Но ведь именно он послал вас сюда?

— Я — частный детектив, миссис Хэтчен. Полковник нанял меня, чтобы я выяснил биографию Дэмиса. И я надеялся, что вы сумеете помочь мне.

— Я практически не знаю этого парня, хотя с первого взгляда было ясно, что Харриет в него влюблена без памяти.

— Когда это началось?

— Через несколько дней после того, как она приехала сюда. То есть немногим более месяца назад. Вы знаете, как была я рада ее видеть… Немного разочарована, возможно, но рада.

— Почему разочарованы?

— На то были разные причины. Я всегда надеялась, что из гадкого утенка она превратится в прекрасного лебедя. В какой-то степени она исправилась, конечно. В конце концов, она моя дочь.

Полайн дотронулась поочередно до своих бровей, носа, рта и подбородка.

— Я была также разочарована тем, что у нас нет ничего общего. Она не приняла ни наших друзей, ни нашего образа жизни. Мы изо всех сил старались, чтобы ей у нас понравилось, но она уехала, не прожив и недели.

— Вместе с Дэмисом? В смысле, поселилась вместе с ним?

— Харриет такого бы не позволила. — Она — девушка традиционная, соблюдающая все условности. Она арендовала студию внизу у озера. Полагаю, его жилье было где-то неподалеку. Я не была ничем шокирована, если вам это важно.

— Знали ли вы Берка Дэмиса до того, как они встретились?

— Нет. И она познакомилась с ним не у нас. Конечно, мы видели его то там, то сям, но познакомила нас Харриет. Это случилось через несколько дней после того, как она приехала сюда, как я уже сказала.

— Где именно вы его встречали?

— По большей части в «Кантине». Полагаю, именно там Харриет подобрала и познакомилась с Дэмисом. Там болтается много артистической молодежи.

— Вы видели его там до знакомства?

— Да, несколько раз. У него бросающаяся в глаза внешность, не так ли?

— Он назвал себя Берком Дэмисом?

— Наверное. Вы можете об этом справиться у работников «Кантина». Это чуть дальше по улице.

— Я непременно сделаю это. Скажите, до приезда Харриет Дэмис не пытался с вами сблизиться?

— Нет. Мы его совершенно не знали.

Она слегка прищурилась:

— Уж не пытается ли Марк меня в чем-то обвинить?

— Нет, но мне пришла в голову мысль, что Дэмис мог высмотреть Харриет до того, как она сюда приехала.

— Высмотреть?

— Да, как девушку с деньгами.

— От нас он этого не узнал, если вы это имеет в виду.

— Ничто не доказывало, что он специально запланировал знакомство с нею?

— Нет. Она подцепила его в «Кантине» и была сама не своя от счастья, бедняжка!

— Почему «бедняжка»?

— Я всегда жалела Харриет. Она многое пережила из-за нас обоих. Понимаю, что я кажусь невероятной эгоисткой, так как оставила ее у Марка, когда она была еще ребенком. Но у меня не было иного выбора, если я хотела спасти свою душу.

Я решил про себя, что вряд ли она ее спасла, но ничего не произнес, ожидая продолжения. В глазах Полайн проглядывалась твердость, возникшая в результате того, что она наблюдала слишком много перемен, не изменивших ее саму.

— Короче, я полетела в Рено и получила развод. Мне не хотелось этого делать. У меня сердце обливалось кровью при мысли, что я бросила Харриет. Но она была дочерью своего отца. И тут уж я ничего не могла поделать. Путешествие в Неваду в какой-то мере разрешило проблему. Кит, — она жестом указала на кухню, где готовились нашим напитки, — оказался в Неваде по такому же поводу… Почему он там так долго возится?

— Он просто дает нам возможность поговорить.

— Да, он очень деликатный человек, И я очень счастлива с ним, не подумайте, что это не так… С другой стороны, не подумайте, что я не сознаю своей вины перед дочерью. Когда она приехала к нам в прошлом месяце, это чувство усилилось. Было совершенно очевидно, что ей что-то нужно от меня. Что-то такое, что я не могла дать, а если бы и смогла, Харриет не взяла бы. Она до сих пор не простила мне того, что я их бросила, как она выразилась. Я попыталась объяснить, но она просто не пожелала слушать критику в адрес драгоценного папочки. Он всегда подавлял ее. С ней началась истерика, я тоже к этому была близка. Мы поссорились. И она уехала отсюда.

— Похоже, что это сделало ее легкой добычей для Дэмиса. Что может быть лучше, если девушку не защищает ее семья?

— Послушать вас, он весьма нечестный парень.

— Так оно и есть. Скажите, имя Квинси Ральф Симпсон вам о чем-то говорит?

Она покачала головой, позабыв о своей безукоризненной прическе.

— А я должна знать это имя?

— Вообще-то я не ожидал этого.

— Какое имя? — спросил ее муж, появляясь в проеме двери.

Он вошел, неся в руках металлический блестящий поднос с тремя бокалами.

— Имя, которым воспользовался Берк Дэмис, чтобы пересечь границу… Квинси Ральф Симпсон.

— Никогда не слыхивал его.

— Узнали бы, если бы прочли калифорнийские газеты.

— Мы их не читаем.

Кит обнес нас напитками.

— Мы счастливые беглецы от калифорнийских газет, от ядерных бомб и подоходных налогов.

— И высокой цены на спиртное, — в тон ему добавила жена.

— Этот джин обходится мне в сорок американских центов за литр, — продолжал Кит, — а я не верю, что вы его так цените. Ну, салют!

Он приподнял свой бокал.

Я отпил из своего. Джин был неплохой, но он меня не согрел. В комнате и в людях чувствовалось что-то холодное и потерянное. Они некогда были перелетными птицами, но постепенно утратили природный инстинкт возвращаться в родные края, а теперь уговаривали себя, что обрели настоящее счастье. Или так мне казалось через донышко моего бокала.