Надежда Лиманская - Бездна смотрит на тебя

Щупленький, несчастный человек растеряно смотрел по сторонам. Застиранная, в розовый цветочек тенниска, металась, взмокла под мышками. Одновременно тревожно глядя на автомобили, которые вот-вот должны сорваться, и, щупая глазами широкое шоссе, прикидывал: успеет, не успеет забрать шляпу. Где-то, в середине потока машин, стали сигналить. Ждали, когда несчастный заберёт, наконец, свою шляпу.

Саломея, печально глядя на эту сцену, не выдержала, выбежала. Вытянув левую руку в знак того, чтобы водители постояли ещё немного, направилась в сторону несчастной шляпы. Протягивая её, улыбнулась. Мужчина не спешил забрать потрёпанный аксессуар. Недоброжелательно, мельком взглянув на неё из-под густых полуседых бровей, неожиданно зло произнёс:

— Ишь, буржуи! Развлекаются они! Один разрисованный, как картонная упаковка, другая, — фифа вся из себя, геройствует! — вырвал шляпу из рук. — Твоя? — кивнул на её автомобиль. — И совсем некстати добавил: — А как простому народу жить?! Всё вы, гады, разворовали! Все одним миром мазаны!

Стукнув шляпой по ноге, отряхнул, ещё раз зло взглянув на неё, хотел сплюнуть, — что-то остановило, — скрылся в толпе. Она недоумённо пожала плечами. Не успела оказаться в машине, — кто-то неистово просигналили сзади. Бросила огорчённый взгляд в зеркало заднего вида. «Вот, тебе, мать, ещё один урок! Не лезь! Без тебя…». Не успела додумать, — снова, — уже протяжный сигнал. Саломея ахнула. Удивительно, — скрежет не раздался. Машина, что неистово сигналила сзади, резко обошла слева и была на волосок от борта, — чудом «не поцеловались». Глазами, полными страха, успела заметить, — водитель, прежде чем нажать на газ, повернув к ней голову, покрутил пальцем у виска. «Вот-вот! — подумала с иронией. — Вполне согласна!». Стало обидно до слёз. Ещё немного проехала, припарковалась у тротуара. Вытянув руки, склонила голову на руль. Через секунду, резко вскинула её. Выпрямила спину, помассировав шею, сделала несколько круговых движений.

Внезапно потемнело небо. Где-то прогремел гром. Резкий порыв ветра закрутил, затем с силой ударил о стекло собранной вихрем городской грязью. Казалось, ещё немного, шквал долгожданной влаги упадёт на землю. Прошло немного времени. Ничего не произошло. Открыв дверцу, выставила ладонь наружу. Ни капли. Выжимая сцепление, с нетерпением включила передачу, резко тронулась с места.

Кабинет Князева был пуст. Прошла по узкому коридору, приоткрыла дверь. Учитель, стоя лицом к аудитории, вдохновенно цитировал Парацельса.

— То, что в одном веке считается мистикой, в другом — научным знанием! — Не поворачивая головы: — Располагайся, Саломея! Уже заканчиваю!

Александр Васильевич предложил чаю.

— Ну, что, Кассандра! — глядя ей в глаза, поднёс чашку ко рту. — Плохие новости? Звонил Аркадию, правда, давненько…

— Нет! Нет их! Этих самых новостей! — задумчиво провела указательным пальцем по ободку блюдца.

— Не верю! А ну, давай рассказывай! «Там» была?

Молча кивнула.

— Ну — у, сестра, ты даёшь! — усмехнулся. — Не тяни, давай! Что-нибудь придумаем!

Саломея выложила все «свои» новости. Подробно рассказала о визите к музыканту, — сыну того человека, осуждённого за преступления, которые не совершал. О явной грубости друга Князева сообщать не стала. Вот о коллегах генерала неожиданно отозвалась добрым словом.

— Крошеминников? Ты смотри, — учитель довольный, откинулся на спинку кресла, — поверил в тебя! Зацепила ты их, Саломея. — Она в ответ грустно покачала головой, услышав, как учитель, в очередной раз, с удовольствием произнёс её имя. Затем серьёзно спросил: — Так что ты видела «там»?

— «Видела» я ту семью! Её семью! Да! — воскликнула в ответ на его немой вопрос. — Взрослая женщина. У них — дочь! Такая же красивая, синеглазая, — вся в мать…

Он внимательно смотрел на неё. А её зазнобило, стало холодно.

— 62– Смотри на меня! — Встал, затем скомандовал учитель. Согнув обе руки в локтях, выставил вперёд ладони. Затем совершил руками несколько неуловимых манипуляций. — Можешь закрыть глаза! Считай до трёх и спокойно, — я тебе помогу, — входи в тот самый энергетический канал! Ничего не бойся! Информационное поле настолько тонкое… То, что видишь, говори вслух, рассказывай!

— Она, та женщина едет в поезде. С ней — дочь. Подросток. Большие по тем временам, просто огромные деньги в чемодане.

— Её муж? Отец девочки?

— Не вижу! Нет его!

— То есть?

— Нет вообще! Холод! Там страшный холод!

— Он жив?

— Нет! О, боже!

— Что там, Саломея?

— Вижу рядом с женщиной, очень похожую, но, — другую, словно фантом… Ту самую!

— Очень хорошо! Выходи! Спокойно, Саломея! На счёт — «три», открой глаза!

Женщина провела руками по лицу. — Опять двойник! Откуда он взялся?

— Значит, — будто не слыша её, делает заключение Князев, — бандит, имя которого ты установила там, ещё в Сибири,… Убит.

— Возможно. — Вяло подтвердила она. — Как убит? — Вздрогнула.

— Саломея! Довольно тебе! Встряхнись, наконец! — Уже мягко, — будь другом, включайся!

— Я сейчас! — услышала. — Пей чай, передохни! — Князев вышел из кабинета.

— Ты говорила о двойнике, там, в астрале! Двойник той девочки, — теперь, — женщине! Кто мог «попасть» в твой канал?

— Двойник намного моложе этой женщины. Энергичнее, здоровее, что ли? И знаете, — задумчиво…

— Говори! Не тяни!

— Измерение другое. — Потёрла висок. — Энергии живые. Точно. Незнакомые. Другая земля. Страна?

— Ну и, слава богу! — ответил неопределённо. Помолчали.

— Знаешь, Саломея! В нас существует не только эта, — другая жизнь, где умершим есть место. Вернее, они занимают своё место. Помнишь, тот разговор о реинкарнации?

— Очень он мучил, тот самый вопрос! Помню! Может ли через шестьдесят с лишним лет появиться точно такая же девочка, которая совершает подобные преступления уже в наши дни?

— Девочка, девушка, молодая женщина! Вот тебе и подсказка! Ты всё же уверена на все сто — это не мужчина!

— Не представляете, судя по данным в архиве, сколько людей по этому делу было осуждено напрасно!

Князев вздохнул.

— Неудивительно! — Встал. — Аркадий? Что он? Как реагирует на твои «открытия»?

Саломея тоже поднялась с кресла.

— Никак! Да вы сами догадываетесь!

— Даже не заметил! А почему, вдруг, на «вы»? — Повернулся к ней. Она улыбнулась в ответ: — Быстрее включаюсь!

— «Вы», — повторил, словно не услышал. — Будто неприятеля?

Взял за плечи. Заглянул в лицо.

— Бедная моя девочка! Прямолинейна ты очень, откровенна!

Саломея отвернулась.

— Вот, что! Милая! — воскликнул. — Лучшее лекарство от всякой хандры — работа! А, давай-ка, за дело! Там в аудитории находится несколько кадров. Два алкоголика, один.