Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

Одинцов молчал.

Лавируя среди толпы, компания добралась до кассы и выстояла небольшую очередь. Вместе с кассиршей работал администратор. Одинцов расспросил его про выдуманный маршрут и с благодарностью взял пару рекламных книжечек для туристов на случай, если за происходящим всё же кто-то следил: со стороны это напоминало покупку билетов. От кассы троица вернулась на привокзальную площадь, где ждал микроавтобус.

– Теперь домой, – сказал Одинцов.

Родригес доставил пассажиров до места кратчайшим путём, высадил и уехал.

Мунин спохватился уже в коридоре мини-отеля.

– Ваш друг… этот, который нас возил… может ещё меня отвезти? – краснея, спросил он у Одинцова. – Для безопасности…

– Отвезти куда?

– Меня Клара ждёт.

– Забудь, – сказал Одинцов, запирая входную дверь изнутри на ключ. – Вот именно что для безопасности. Кстати, шторы задёрните поплотнее. Мы на осадном положении. До утра отсюда ни ногой, дальше сообразим. Если тебе совсем невтерпёж – зови Клару в гости, пусть приезжает.

Мунин задохнулся от возмущения.

– Звать куда, в эту… живопырку?! С соседями за картонной стеной?!

Ева уже скрылась в своей комнате, но тут снова выглянула в коридор и сказала:

– Приличная девушка после такого предложения обидится навсегда.

– И правильно, – согласился Одинцов. – Пусть лучше дома сидит. Целее будет.

– В каком смысле? – не понял Мунин.

– Видишь ли, Конрад Карлович… – Одинцов разорвал полуметровый узкий свёрток, полученный от Родригеса, и в его руках тускло блеснул мачете. – Напоминаю, что за нами охотятся. Я думал встретить этих ребят завтра в подходящем месте и… – Он сделал короткое движение внушительным клинком. – В общем, снять проблему раз и навсегда. Но теперь они могут поторопиться. Особенно после того, как мы их припугнули.

– Вокзал? – догадалась Ева. – Они думают, что мы собираемся уехать?

– Хорошо, если так. – Одинцов ногтем проверил остроту клинка: мачете стоило наточить получше. – Чем больше у них времени на подготовку, тем они опаснее… Я не знаю, сколько их. Не знаю, как они вооружены. И что у них в головах, тоже не знаю. Зато знаю, что им нужны мы трое – все сразу и поскорее. А значит, напасть они могут в любой момент. Поэтому от нас пока лучше держаться подальше… Слышишь, Конрад Карлович?

Мунин сунул руки в карманы, прислонился к стене и слушал, глядя исподлобья. Одинцов продолжал:

– Случись что, защищать я буду тебя и Еву, а на Клару может рук не хватить, предупреждаю честно. Потерпи`те всего сутки. Позвони ей, наври что-нибудь, вали всё на меня… Она тебя учила немецкому – поучи её русскому. Карл у Клары украл кораллы, личную жизнь, молодость, красоту и так далее. Вон, у Евы спроси.

Мунин взвыл, как обиженный ребёнок, и скрылся в своей комнате, с грохотом захлопнув дверь.

– Дурак ты, – сказала Ева и тоже ушла к себе.

– Уже и пошутить нельзя, – проворчал им вслед Одинцов. – Ой, какие мы все чувствительные…

Он занялся делом. Большие окна комнат смотрели на улицу, за них можно было не беспокоиться. А вот матовые окошки обоих туалетов и окно кухни выходили на обратную сторону дома – в узкий проулок, похожий на петербургские дворы-колодцы. Запорами служили длинные вертикальные шпингалеты с горизонтальной рукояткой посередине. Одинцов поставил на каждую рукоятку по стакану. При малейшем движении стакан должен был упасть с высоты на пол и звоном разбитого стекла просигналить о попытке открыть окно.

В другой обстановке пригодился бы «афганский колокольчик». Чтобы сделать его, в стакан засовывали гранату с выдернутой чекой – так, чтобы стенки прижимали спусковой рычаг. Когда стакан падал, рычаг высвобождался, взрыватель срабатывал и через три-четыре секунды после стеклянного звона «колокольчика» незваных гостей разносило в клочья…

…но сейчас гранат у Одинцова не было и шуметь он не собирался. Разве что в коридоре чуть повысил голос, чтобы компаньоны услыхали его за тонкими дверьми своих комнат:

– Господа хорошие! Большая просьба – осторожнее в туалетах и на кухне. Перед окнами без нужды не маячить, стаканы не трогать. Всё ясно?

На ответ он не рассчитывал, и ответа не было.

В кухонном шкафчике хранился минимум посуды. Одинцов завернул в полотенце фаянсовую тарелку и бесшумно расколол её ребром ладони. Прихватив отколотую половину и две табуретки, он отправился ко входу в квартиру, на боевой пост.

Сколько придётся ждать охотников – неизвестно, а понапрасну терять время Одинцов не привык. Он сел на табуретку к стене рядом со входом и медленными ровными движениями принялся точить мачете о грубый край расколотой тарелки. На второй табуретке стоял макбук: за работой Одинцов просматривал в Интернете статьи про Джона Ди.

Целый день мысли Одинцова были заняты возникшими проблемами, но всё же в голове у него крепко засели слова Рихтера насчёт фамильного перстня. Почему в русской семье из поколения в поколение передавали кольцо с гербом британца? Ева и Мунин без труда вспомнили, о ком говорил Рихтер. Одинцов тогда промолчал, хотя имя было известно и ему: в библиотеке Вараксы хранился роман «Ангел западного окна» Густава Майринка с историей Джона Ди.

Книгу Одинцов не читал, но Варакса, который четверть века утюжил тему Ковчега Завета, наверняка не случайно интересовался знаменитым британским учёным. Опыт поисков Ковчега подтверждал много раз, что в таких делах случайностей не бывает. «Случай – это псевдоним, который берёт себе Всевышний, когда хочет остаться неузнанным», – повторял Вейнтрауб. Сам он придумал патетичную фразу или нет, но тут Одинцов был согласен со стариком, и под скрежет мачете сосредоточенно впитывал новую информацию.

Джон Ди – один из титанов эпохи Возрождения. Наиболее яркий последователь Гермеса Трисмегиста. Разносторонний учёный: алхимик, математик, философ, лингвист, астроном, каббалист, архитектор, картограф и географ.

Родился в Лондоне 13 июля 1527 года, прожил необычно долго для своего времени – больше 80 лет. Владетель родового поместья Глэдхилл в графстве Вустершир, потомок ярлов Уэльса; редкая фамилия (Dee) восходит к валлийскому «чёрный».

Получил блестящее образование. Обладал самой большой библиотекой своего времени – около 16 000 томов. Разработал шифровальный язык, названный в честь Еноха – единственного библейского пророка, взятого живым на небеса.

Джон Ди сочинил знаменитый пасьянс, который мог спасти от казни шотландскую королеву Марию Стюарт. Предсказал смерть «Кровавой Мэри» – английской королевы Марии Тюдор. Больше сорока лет служил придворным астрологом и советником её сестры, королевы-девственницы Елизаветы Тюдор, к которой сватался царь Иван Грозный. Получал настойчивые приглашения в Москву к русскому двору. Работал в Праге при дворе Рудольфа Второго, прозванного королём алхимиков.