Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

– Давай, – неожиданно согласилась Ева. – Вспомним для начала, о чём был наш последний разговор.

Борис помрачнел.

– Ты примчалась из Штатов, чтобы снова мне мозги клевать?

– Дай мне запись, и я оставлю твои мозги в покое.

– Я не знаю, что ты собираешься с ней делать, – сказал Борис, допивая виски. – Но как только хоть кто-то увидит запись, возникнут проблемы, которые мне совершенно не нужны. Так что прости, дорогая, но это моя страховка от неприятностей, и при всей моей любви к тебе запись ты не получишь. Тема закрыта.

Ева взглянула на него исподлобья и предупредила:

– Последний шанс. Оригинал останется у тебя, мне достаточно копии. Выложи запись на файлообменник или дай ссылку на облачное хранилище, как угодно. Я скачаю файл, и тема действительно будет закрыта. По-моему, проще не бывает.

– Нет, – сказал Борис.

– Сам напросился, – дёрнула плечиком Ева. – Ты ведь в армии не служил?

Борис посмотрел на неё с удивлением.

– Бог миловал… А к чему это ты?

– В русской армии говорят: «Не хотите по-хорошему, будет по уставу».

Ева обернулась к охранникам. Повинуясь её жесту, оба мужчины встали, одёрнули пиджаки и пошли к выходу. Один из них при этом поднёс руку к губам и что-то сказал в микрофон, спрятанный под обшлагом рукава.

– Я не понял, – заволновался Борис и выпрямил спину. – Что происходит?

– Сейчас увидишь, – пообещала Ева.

У дверей с охранниками разминулись входящие Одинцов и Мунин. Их сопровождал старший охранник. Увидев его, Борис успокоился. Старший занял место своих коллег, Мунин взобрался на стул у барной стойки, а Одинцов подошёл к Еве с Борисом и без приглашения сел за столик.

– Это кто? – спросил Борис по-русски.

– Карл, мой бойфренд, – ответила Ева.

– Староват он для бойфренда, – проворчал Борис, не задумываясь о том, что слово интернациональное.

– Справляюсь пока, – сказал Одинцов тоже по-русски. Борис изменился в лице и протянул:

– О-о! Даже так?!

– Плохи твои дела, – сообщил Одинцов.

– Почему вы говорите мне «ты»?

– Он всем говорит «ты», – сказала Ева и поднялась. – Не скучай!

Она перешла за стойку к Мунину. Неторопливый израильский бармен как раз приготовил для Евы коктейль. В тонконогом винном бокале, который был заполнен льдом и увенчан долькой апельсина, исходил мелкими пузырьками оранжево-красный напиток. Мунин прищурился:

– Это что?

– Аперóль спритц . – Ева придвинула ему бокал и, жестом велев бармену повторить, добавила: – Горький «Апероль», сухое «Просекко» и содовая газировка. Ничего лишнего. Попробуй, тебе понравится.

– Шампанское с ликёром – это по-нашему! – авторитетно заявил Мунин и надолго припал губами к трубочке, которая зазывно торчала из бокала.

Проводив Еву взглядом, Борис посмотрел на Одинцова.

– Зачем вы пришли? Я уже всё сказал.

– У тебя есть видео с убийством, – ответил Одинцов. – А у меня есть две новости: плохая и очень плохая. С какой начать?

– С какой хотите. Только слушать я не буду. Счастливо оставаться!

Борис опёрся на подлокотники кресла, привстал – и, охнув, сел обратно. Одинцов незаметно и коротко ударил его под столом носком туфли в голень. Ударил ровно с такой силой, чтобы обозначить степень серьёзности разговора, но ничего не повредить.

– Сиди! – велел Одинцов.

– Я позову охрану, – заявил Борис и действительно поманил старшего охранника.

– Странный ты какой-то… Сиди, я сказал! – Одинцов сделал старшему знак, что всё в порядке. – Мы же с ним пришли вместе. По-твоему, это случайно?.. Вижу, что понял: не случайно. Только это начало очень плохой новости. А сперва пусть будет просто плохая. «Краун Плаза» – слишком большой отель. Слишком много персонала, слишком большая территория… То есть для пяти звёзд нормально. А вот охране твоей всё это добро контролировать – одна сплошь головная боль. Спокойнее было бы поселиться без понтов где-нибудь в маленькой гостиничке с незаметным чёрным ходом. Потому что оттуда в случае чего можно уйти, а здесь тебя достать – не проблема… Ты слушаешь?

– Слушаю, – сквозь зубы процедил Борис, потирая ушибленную ногу.

– Молодец. Ты же не на полдня приехал, а до конца конференции? Мой тебе совет: перебирайся в другое место, пока не поздно… А теперь очень плохая новость. Ты не даёшь Еве копию записи. Почему? Потому что она твоя и ты вправе ею распоряжаться?

– А что, не так?

– Не так. – Одинцов позволил себе небольшую импровизацию. – Ты записывал видео с Евой и с её знакомым без их согласия. Мало ли, что там в кадр попало? Домашнее порно, то-сё… Да это и не важно. Важно, что американские законы – штука суровая, сам знаешь. За вторжение в частную жизнь можно так огрести, что мама не горюй. Хочешь иск от Евы?.. Не хочешь – и правильно, если не хочешь остаться без штанов. Только это полбеды…

Одинцов, наконец, добрался до главного тезиса.

– У тебя было соглашение с Вейнтраубом. Ты ему информацию, он тебе защиту. Но старик умер. По-твоему, кто дальше будет охранникам платить?.. Не знаешь? А я тебе скажу: никто не будет, потому что это никому не нужно. Думаешь, копия записи тебя от чего-то страхует? Ну, так давай я прямо сейчас охрану сниму. И сиди себе со своей страховкой дальше… Хочешь?

Одинцов блефовал и вертелся, как уж на сковородке. Он терпеть не мог долгой болтовни, но надо было уговорить Бориса отдать запись по доброй воле. Потому что забрать её силой Одинцов не мог и снять охрану – тоже. Штольберг по его просьбе лишь устроил встречу с Борисом: требования к безопасности при этом сохранялись.

Одинцов понимал, зачем Вейнтрауб велел охранять Бориса. Старик предоставил компьютерщику защиту в обмен на файлы с флешки. Но после того, как Борис их отдал, он стал неинтересен. Получив то, чего хотел, циничный старик вполне мог забыть о своём обещании, чтобы не тратить деньги понапрасну.

Другое дело – троица, от которой Вейнтрауб ждал разгадку тайны реликвий Урим и Туммим. Хозяева флешки действительно должны были начать охоту за Евой, Муниным и Одинцовым хотя бы потому, что Салтаханов обратился со сверхсекретными документами именно к этим троим. Мунину он звонил и пытался отправить файлы по почте, к Еве приехал на квартиру Одинцова…

…и всё же первым в списке преследователей, конечно же, стоял Борис. Про видеозапись убийства они знать не могут, но захваченный ноутбук выдаст, что компьютерщик получил удалённый доступ к флешке и скачал оттуда файлы. У охотников не самая сложная задача: найти Бориса, допросить о том, кому он эти файлы отдал, – и переключить своё внимание на троицу.

Одинцов рассудил, что безопасность Бориса интересовала Вейнтрауба постольку, поскольку компьютерщик отвлекал на себя ресурсы преследователей. Пока они ищут к нему подходы – троица может спокойно работать. Борис выполнял роль индикатора: если бы он попал в руки охотников до того, как разгадана тайна двух реликвий, – это послужило бы Вейнтраубу сигналом усилить охрану троицы.