Иван Погонин - Хищники [сборник]

Осмотр места происшествия

Питерец встал в полдень, весь разбитый, с таким ощущением, что ночью не спал, а разгружал вагоны. Он умылся, а когда утирался, обнаружил на тонком полотенце здоровенную сколопендру.

Сыщик спустился на первый этаж, побрился в парикмахерской, отдал сорок копеек, ещё раз поразившись здешним ценам и пошёл в ресторан.

Капитан встретил его широкой улыбкой и, не спрашивая, налил бокал вина.

Они только успели покончить с жарким из барашка, как у их столика появился полицейский урядник в запылённой гимнастической рубахе:

— Разрешите доложить, ваше высокоблагородие?! — обратился он к Неволину.

— Что такое? — недовольно нахмурился участковый, — что за спешность, нельзя было подождать, пока я кончу завтрак?

— Никак нет-с. Разрешите доложить, убили господина заведующего.

— Что? Что ты несёшь!

— Никак нет, не несу. Господина Шереметевского убили насмерть.

Капитан побледнел и вскочил на ноги.

— Жди на улице, — приказал он уряднику, а потом обратился к Кунцевичу, — Прошу меня простить, вынужден срочно убыть по делам службы.

Инкогнито надо было раскрывать. Мечислав Николаевич достал из кармана своё полицейское свидетельство и показал его капитану:

— Командирован сюда от столичной сыскной полиции для оказания помощи в охранении порядка. Командирован тайно, и поэтому личность мою прошу никому не раскрывать. Я поеду с вами.

Участковый удивился не сильно:

— Поедемте. Вот только, как я объясню ваше появление на месте происшествия?

— Скажете, что я привезли меня в качестве понятого.

— Понятого? А что, идея хорошая. Недавно мне наш мировой взбучку устроил, что я понятыми двух туземцев пригласил, которые русский плохо знают и приказал впредь стараться искать для этой цели людей интеллигентных. Вы как раз подойдёте.

Они вышли из ресторана через главный вход. Едва очутились на улице, как Мечислав Николаевич почувствовал, что его сорочка стала влажной. Неудержимо тянуло снять пиджак, но сыщик мог позволить себе только немного ослабить галстук.

Капитан отвёл урядника в сторону и поговорил с ним несколько минут, затем Неволин и столичный сыщик уселись в двухколёсную повозку, и рысью понеслись вслед за поскакавшим верхом урядником. Проскочив сад великолепных тропических растений, повозка очутилась на горном серпантине. От открывавшихся за каждым поворотом видов захватывало дух — Кунцевич, любуясь необъятной ширью моря, покрытыми вечными снегами вершинами гор и убегающей в даль береговой полосой, едва не забыл о грустном поводе их путешествия.

— Курорт развивается, энергии не хватает, поэтому на электрической станции, помимо двух динамо-машин, решили установить гидравлическую турбину, — стал рассказывать капитан. — Водяная энергия для турбины будет получаться из особого водопровода, который теперь прокладывают от Жоэкварского водопада, он в восьми верстах от станции на высоте 180 сажен. Леонид Алексеевич туда почитай каждый день ездил, работы проверял, без проверки туземцы так водопровод построят, что его потом переделывать придётся. Он и сегодня там был. Два часа назад на водопад примчался посыльный из местных и сообщил, что в Альпийской гостинице убили сторожа. Шереметевский ринулся туда. Он поехал верхом по горной тропе с двумя стражниками, а бывший с ним топограф Азнавуров с урядником направились в экипаже в объезд — через станцию, чтобы захватить мирового и врача. Урядник сказал, что они и меня искали, но не нашли — дома, как вам известно меня не было, а в ресторан заглянуть не догадались.

— Простите, а зачем им понадобился мировой?

— Дело в том, что у нас в Черноморской губернии нет штатных должностей судебных следователь и их обязанности исполняют мировые судьи.

— А! Да, да, да, да, я припомнил.

— Ну так вот. Когда мировой с сопровождающими прибыли в горную гостиницу, то оказалось, что все там целы и здоровы, но напуганы, так как слышали ружейные выстрелы со стороны горной тропы. Все бросились искать начальника… Нашли Леонида Алексеевича и стражников в двухстах саженях от гостиницы, после чего урядник вернулся за мной, и на сей раз сообразил, где можно меня отыскать. Такие вот дела.

Через полчаса они оказались около срубленного из огромных брёвен двухэтажного дома с мансардой, на лестнице которого сидел старый абхаз в косматой папахе и рваной черкеске с газырями. Увидев повозку и всадника, абхаз вскочил и замахал рукой:

— Сюдой ехай, сюдой!

— А вот и покойный сторож, — представил туземца участковый. — Так тебя Батал, что, не убили?

— Эй, ваш высокоблагородие, пачему убыли? Все спросил, пачему меня убыли? Мировой спросил, доктор спросил, грузин этот спросил. Кто меня убьёт, кому я нужен? Вот начальник убыли, и стражник, две, тоже убыли.

— Ну пойдём, покажешь.

Они двинулись по извилистой горной тропинке, которая бежала на запад сквозь пихтовый лес.

— А, что в гостинице постояльцев нет? — спросил Кунцевич Неволина.

— Нет. В этакое время селиться в такую глухомань желающих не нашлось.

— Разве здесь неспокойно?

Участковый опустил глаза:

— Внизу, на станции, вам ничего не угрожает, но на экскурсии по окрестностям без стражников лучше не отправляться. Пошаливают, как говорится.

Титулярный советник мысленно наградил Филиппова несколькими нелестными эпитетами.

— Значит пошаливают. И в чём эти шалости заключаются?

— Давайте об этом попозже поговорим.

Судя по кровавым пятнам на белоснежном кителе, пули пробили грудь начальника станции в трёх местах. Шереметевский лежал на боку, привалившись к огромной пихте. Стражники валялись саженях в пяти от него, одному пуля снесла половину черепа. Мировой — молодой мужчина, облачённый не смотря на жару в форменный сюртук, диктовал письмоводителю протокол, доктор возился около трупа одного из стражников. На поваленном бревне сидел мужчина в туземной рубашке и войлочной шапке, рядом с ним стоял детина дремучего вида.

Судья хмуро взглянул на поручика:

— Где вас носит, Павел Григорьевич? Кто это с вами?

— Я завтракал в ресторане, а это — Мечислав Николаевич, понятой из отдыхающих.

— Понятой? Я уже пригласил понятых — мировой кивнул на сидевшего на бревне. — Господина Азнавурова и, — судья перевернул лист протокола, — господина Иосава, здешнего кухонного мужика. Спасибо вам, большое, милостивый государь, — теперь служитель закона обращался к Кунцевичу, — но только зря вы весь этот путь проделали. Вы можете пройти в гостиницу, выпить там чего-нибудь прохладительно, а как мы кончим, так вместе вниз поедем.

— А можно я здесь побуду? Я мешать не стану. А то боязно мне как-то одному к гостинице возвращаться, — изобразил испуг титулярный советник.