Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг

— Так точно, Терентий Иванович, — пробормотал Опалин, чтобы хоть что-то сказать. Филимонов скользнул по нему взглядом и углубился в чтение протокола.

— Как по-вашему, этой даме можно верить? — спросил он, постучав по бумаге согнутым пальцем.

— Думаю, да. У нее зуб на редакцию.

— Тогда нет.

— Терентий Иванович! Я бы не стал вас беспокоить, если бы решил, что она наврала с три короба… Я потому и пришел, что ее показания мне кажутся важными.

— Все, что она сказала, надо проверить, — объявил Филимонов. — И займетесь этим вы, Иван Григорьевич. Ввиду известных вам обстоятельств, — Терентий Иванович дернул щекой, — вам придется покамест действовать одному. Если Логинов освободится, я отправлю его к вам.

— Я сам справлюсь, — пробурчал Иван. Он был не слишком высокого мнения о способностях Логинова — хороший исполнитель, но самостоятельно раскрывает только более-менее простые дела, а сложные ставят его в тупик. Опалина почему-то не покидало ощущение, что исчезновение заместителя редактора как раз и является таким делом.

— Справитесь? — переспросил Филимонов, прищурившись. Он говорил без всякой иронии, но собеседнику, конечно, почудилось, что ему не доверяют, и он надулся.

— Постараюсь, — ответил он сдержанно.

— Что у вас сейчас — я имею в виду, кроме Колоскова?

— Вчерашний труп, который выловили из реки.

— Дактилоскопия?

— Сняли отпечатки. В нашей картотеке он не значится.

— Ваше впечатление?

— Ну… — Опалин нахмурился. — На уголовника он не похож. Шрамы и татуировки отсутствуют. Руки рабочего… Карманы обчистили и сапоги сняли. Я бы решил, что это грабеж, но больно уж профессионально ему горло перерезали. И труп сбросили в воду. Чистая случайность, что его так быстро нашли.

— В любом случае, Иван Григорьевич, надо сначала понять, кто это. Бывает, не сразу родственники заявляют о том, что человек пропал… Побеседуйте пока с женой Колоскова, постарайтесь расположить ее к себе. Установите личность его любовницы. Не обязательно же он ударился в бега с ней на пару — мог и один скрыться. Вопрос в том, куда именно, и его женщины должны что-то об этом знать.

— Меня смущает, что его вещи остались в квартире, — признался Опалин. — Не убили ли его?

— Уже искали среди неопознанных трупов?

— Искал, но пока нет никого похожего.

— Вещи могли быть на квартире любовницы, например, и потому чемоданы из квартиры жены он забирать не стал, — сказал Терентий Иванович, поразмыслив. — Или еще интереснее: он понимал, что его будут искать, и решил симулировать свое убийство. Если вдруг найдете труп, как следует проверьте, Колосков ли это. Когда человек крадет 55 тысяч, он вполне может придумать что-нибудь этакое, чтобы его никогда не нашли.

— Понял. А что мне делать с репортером? Ну, который доктор. Он сказал, что будет расспрашивать меня о наших методах… собирается сопровождать меня по работе… Правда, он, по-моему, был разочарован. Думал, что со мной целая группа: фотограф, проводник с собакой, шофер с машиной…

— Иван Григорьевич, я буду с вами откровенен, — заговорил Филимонов, и по лицу его Опалин понял, что эта тема не доставляет начальнику никакого удовольствия. — Мне не нравится, что возле вас крутится репортер, но воспрепятствовать этому я не могу. Постарайтесь с ним подружиться, то есть хотя бы расположить его к себе. Нам не нужны идиотские публикации в их газете, довольно и того, что мы даем им материал для хроники, который, кстати сказать, они обрабатывают крайне безграмотно. Проследите, чтобы этот пишущий доктор… гм… не-Чехов не тиснул об угрозыске такого, из-за чего у нас могут быть неприятности.

— Как я могу проследить…

— Обыкновенно. Прежде всего не говорите ничего, что может быть использовано против вас и ваших товарищей. Не надо, к примеру, рассказывать под видом анекдота, как бандит ударил чернильницей агента Шумейко, который его допрашивал: во-первых, это не смешно, во-вторых, подрывает доверие к угрозыску. Ваш доктор спрашивал о собаках — отлично, расскажите ему о них, упомяните пару ярких случаев, как Бер или Дези находили воров по следу. И еще: держите в уме, что вообще-то ваш знакомый является источником информации. В дружеской беседе постарайтесь его разговорить, только аккуратно. Не исключено: он знает то, что может быть для нас интересно.

— О Колоскове?

— И о нем, и о том, что вообще происходит в редакции. Простите меня, но невозможно украсть 55 тысяч так, чтобы никто ничего не заметил. Наворованное всегда жжет карманы — вы человек достаточно опытный и уже должны были это понять…

Опалин, услышав столь лестное признание своих способностей, расправил плечи, и его настроение разом улучшилось. Теперь он готов был не то что вытащить Колоскова из норы, в которой тот затаился, но и горы своротить.

— Кстати, то есть не кстати, а на всякий случай, — продолжал Филимонов. — Сверху мне спустили очередной циркуляр о том, что сотрудники угрозыска должны ходить в установленной форме. Из года в год одно и то же… притом что эти умельцы все время выдумывают новые типы обмундирования и никак не могут остановиться. Моя точка зрения вам известна: удобно — ходите в форме, считаете, что она привлекает излишнее внимание, — в штатском. Меня не форма интересует, а дело. Единственно, пока вы общаетесь с товарищем из газеты, имеет смысл носить форму. Но, как я вижу, вы тоже пришли к такому мнению, — добавил он, скользнув взглядом по гимнастерке Опалина.

— Я… ну, да… — пробормотал Иван. — Форма, как вы говорите, не всегда уместна… Увидит какой-нибудь бандит, лицо запомнит, а потом из-за этого операция сорвется…

Терентий Иванович помолчал. То, что он собирался спросить, шло вразрез с его принципами невмешательства в частную жизнь сотрудников, но он наблюдал Опалина уже некоторое время и решил говорить начистоту:

— Скажите, вы чем-нибудь занимаетесь в свободное время?

— В свободное? — переспросил Иван, не понимая.

— Вне работы. Потому что я вас вижу чаще остальных, и вы никогда ни от чего не отказываетесь. Слежка там, или засада, или поехать в губернию, найти и допросить свидетеля… Ну а для себя вы когда-нибудь живете?

— Ну… да… конечно… — ответил собеседник, но как-то не слишком уверенно.

— Прошу меня извинить, с моей стороны это был лишний вопрос, — чопорно промолвил Филимонов. Он и сам теперь не рад был, что затронул эту тему. — Можете идти.

Он вернул Опалину протокол, и юный сыщик отправился в свой кабинет, в закуток за шкафом. Там он перечитал материалы дела об исчезновении Колоскова, приобщил к бумагам донос Тепляковой, запер документы в несгораемый шкаф высотой в человеческий рост, нахлобучил на голову фуражку и покинул здание.