Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг

— Погоди… ровнее держи фонарь… Ага, кровь. Ну, баба… хороша баба, ничего не скажешь. А с виду — одуванчик с глазками… Так, с нападением все ясно. Куда он делся, вот в чем вопрос. Ну, Иван Васильич, посмотрим, куда твоя Фрушка нас приведет…

Подчиняясь командам проводника, собака взяла след и уверенно повела за собой муровцев. Замелькали улицы, переулки, отдельные фонари, заборы и вдруг — каким-то чудом сохранившаяся надпись по старой орфографии «Звонокъ къ дворнику»… Иногда сыщики видели у себя под ногами темные капли крови, доказывавшие, что Фрушка ведет их по правильному пути. Всех охватил азарт. Эта ночная погоня, результатом которой могла стать поимка опаснейшего преступника, словно была венцом всей их сыщицкой профессии…

— Физкультурник он, что ли… — пыхтел Антон, едва поспевая за Казачинским и Никифоровым. — Да еще после удара отверткой…

В одном месте Фрушка остановилась, натянув поводок, и громко залаяла на большой сугроб. Юра велел Антону светить и стал раскидывать снег.

— Ого-го… — хищно обрадовался Казачинский, выуживая из сугроба какой-то небольшой предмет. — Вот она, отверточка! На жало посмотри…

На металлической части отвертки были видны какие-то темные пятна.

— Сантиметра на три она в него всадила… жаль, не глубже, тогда бы наверняка, — сказал Юра сквозь зубы. — Пошли, ребята!

Где-то за пустырями засвистел поезд, и Антон насторожился.

— Железная дорога… Или вокзал…

Но до вокзала они не дошли. Фрушка привела сыщиков в тупичок, где следы кончались. Только темнели на снегу отпечатки покрышек.

— Ушел, б…

Казачинский, чтобы облегчить душу, выругался.

— Грузовик? — пробормотал Антон, разглядывая следы машины. — На полуторку [10] Модель грузовика ГАЗ-АА, самая распространенная в те времена; название "полуторка", так как в нее помещалось полторы тонны груза. вроде похоже…

— Это уже эксперты будут определять, на чем он смылся… Вот что, Антон, дуй на вокзал и звони нашим. Про подворотню тоже расскажи… там все заснять надо. Тут… следы его грузовика… и кровь… В общем, работы Горюнову и Спиридонову хватит. — Юра передал проводнику найденные улики — сумочку Ирины Сергеевны и отвертку, похлопал себя по карманам, достал папиросы и всем предложил закурить. — Собака молодец… отличная собака, ни разу со следа не сбилась. — Фрушка, словно понимая, что речь идет о ней, навострила уши. — Интересно, сколько он пробегает с таким ранением…

— Больницы надо будет оповестить, — сказал Антон, пуская дым.

— Ты еще здесь? — напустился на него Юра. — Дуй на вокзал, сказано же тебе! Пока метель снова не началась и следы не засыпало…

— Уже иду, — проворчал Антон и припустил к вокзалу.

Лиза проснулась под утро, от звука ключа, который никак не мог правильно попасть в замочную скважину. Она вылезла из постели и, на всякий случай ища глазами какой-нибудь тяжелый предмет, подошла к двери.

— Кто там? — спросила негромко.

— Я, — глухо донесся до нее из коридора голос брата.

«Он что, выпил?» — забеспокоилась Лиза, открывая дверь. Но с первого взгляда стало понятно, что Юра, хоть и зол до крайности, вовсе не пьян.

— Что за лампа идиотская в коридоре, — пробурчал он, входя в комнату и стаскивая куртку, — замок даже толком не видать…

«Ты просто редко тут бываешь, забыл, как дверь открывать», — могла бы ответить Лиза, но промолчала. Юра, плюхнувшись в кресло, растирал пальцами уголки глаз.

— Полночи на ногах, — забормотал он, — «комаровца» ловили… Так и не поймали. Опалин всех отпустил отсыпаться, завтра на работу… Ну, думаю, чего тебя будить… я к Насте, а она под другим сопит страстно. Шлюха…

Иного окончания Юриного романа Лиза и не ожидала. У нее было чутье на людей, а подруги брата ей никогда не нравились. Но утешать расстроенного человека разговорами о том, что все к тому шло — нет уж, лучше просто промолчать. Бывают такие моменты, когда правда не только неуместна, а и вообще никому не нужна.

— Я тебе постелю, — сказала Лиза. — Не волнуйся. Только вот… — она бросила взгляд через плечо на часы, — в восемь у нас концерт по плану…

— Какой еще концерт?

— Да эта… Зинка, соседка. Опять будет на дочь орать, а та на нее…

— И чего им не живется… — пробормотал Казачинский, кривя рот. — Ладно, устал я. Постели, я лягу… Надоело все, — прибавил он совсем другим тоном.

Когда Лиза с братом вселились в комнату Опалина, то переставили шкафы так, что получились как бы две комнатки. В одной располагались гардероб, комод, круглый стол и кушетка Юры, в другой — купленная по случаю кровать, на которой спала Лиза, и стол со швейной машинкой. Кровать оказалась громоздкой и едва встала на отведенное для нее место, зато Лиза могла ложиться хоть вдоль, хоть поперек, хоть как угодно. Для нее, привыкшей к раскладушкам и в детстве спавшей на сундуках, это было настоящее королевское ложе, и она до сих пор укладывалась в постель с некоторым трепетом. Юра чаще всего ночевал у своей любовницы, и Лиза наслаждалась новым для нее чувством одиночества, восхитительным, как терпкое вино. Отец и мать, с их мелкими, но изматывающими ссорами, остались далеко, не орал, надсаживая глотку, маленький племянник, сын старшего брата, а младшая сестра не заводила патефон и не фыркала, критикуя Лизу, у которой не было косметики, да и модно одеваться она не умела. Новые соседи по коммуналке казались людьми приличными, и только Зинка…

Да, только Зинка с дочерью портили все.

Постелив брату на кушетке, Лиза ушла в свою «спальню». Но шкафы — это не стены, и она явственно слышала, как он ворочается и вздыхает.

— Не спится? — не выдержав, спросила она.

— Да так, — неопределенно ответил Юра. — Поймали бы этого гада, было бы легче… Представь, он бабу удавить хотел, а она его отверткой ткнула. Я уверен, ему в больницу надо… а Опалин думает, дома отсидится — догадается, что мы во все больницы ориентировки разошлем. Или постарается найти врача, который его не выдаст…

— Но описание его у вас есть? — несмело спросила Лиза. — Раз свидетельница имеется…

— Описание… — хмыкнул Юра, ворочаясь. — Там такое описание, под него пол-Москвы подойдет. Самое обидное, машина у него… Если б не машина, мы бы его взяли, наверное…

Он еще какое-то время ворочался, но потом по его дыханию Лиза поняла, что он заснул. Закрыв глаза, она тоже погрузилась в сон.

Разбудили ее вопли за стеной: Зинка орала на дочь Ольку, которая будто бы украла у нее юбку. Обнаружив наконец юбку, Зинка не только не унялась, но стала верещать еще громче.