Жозе Душ Сантуш - Последняя тайна

— Хм, думаю, что слово «дева» !

— В том-то и проблема! — воскликнул португалец. — В оригинальном тексте пророчеств Исаии на еврейском языке использовано в этом стихе Ветхого Завета вовсе не слово «дева».

— А какое же?

— Alma.

Итальянка была сражена наповал.

— Как же это?

— Исходное слово этого стиха — «Alma», что на еврейском значит — «молодая женщина »! Короче говоря, в оригинале Исаия написал на еврейском: «Молодая женщина забеременела и родит сына», — он снова ткнул в «Parthenos» в Ватиканском кодексе. — Получается, что древний переводчик Ветхого Завета на греческий язык допустил ошибку в этом стихе, написав слово «дева» вместо «молодая женщина». Авторы же двух Евангелий Лука и Матфей читали пророчества Исаии в греческом переводе, а не в оригинале на еврейском языке. Желая связать Иисуса с пророчествами Священного Писания, дабы придать ему статус Мессии и Сына Божиего, написали, что Мария была девой, о чем, кстати, ни Марк, ни Иоанн, ни Павел не упоминали. Кроме того, не стоит забывать, что у Иисуса было несколько братьев. Написал же Марк в 6:3: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры?» Если мать Иисуса была действительно девой, как это утверждают Лука и Матфей, как она смогла забеременеть столько раз? Тоже по воле и милости Божией?

Инспектор буквально остолбенела.

— Madonna! — почти простонала она. — И все это время меня обманывали? — Валентина протерла глаза. — А Церковь? Что же Церковь говорит обо всех этих братьях и сестрах?

Томаш улыбнулся.

— Конечно, это конфуз! Христианские богословы были изобретательны и придумали немало уловок. Одна, что братья и сестры на самом деле и не совсем кровные — все дети Иосифа, а не Марии. Другая, что это двоюродные братишки и сестрички. Третья, что слово « братья» употреблено в самом широком смысле, и имелись в виду его товарищи.

— Ну, это дельное объяснение, годится!..

— Нет, дорогая моя. Фраза Марка: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры?» точно указывает, что речь может идти исключительно о кровных братьях и сестрах. Все же остальные отговорки представляют собой неуклюжие попытки приспособить факты к нуждам богословия, — он приставил указательный палец к виску. — Запомните это хорошенько: Мария не была девственницей. Сюжет о ее «девическом материнстве» зиждется на ошибке переводчика Ветхого Завета на греческий язык и на желании Луки и Матфея «приспособить» Иисуса к пророчествам Исаии, укрепив тем самым мысль, что он был Сыном Божиим. А они всего-навсего не знали, читая по-гречески этот пассаж у Исаии, что переводчик ошибся.

Валентина вздохнула.

— Да-да, это убедительно.

— Самое ужасное, что на протяжении веков эта ошибка потянула за собой целый шлейф фальсификаций библейского текста, — добавил Томаш, не сбавляя оборотов. — Например, когда Лука говорит, что Иосиф и Мария отнесли Иисуса в храм, и Симеон признал в нем Господа. Вот как об этом пишет Евангелист в стихе 2:33: «Его же отец и Матерь Его дивились сказанному о Нем». — Историк изобразил удивление: «Его отец ? Как может Лука утверждать, что Иосиф — отец Иисуса, если он был рожден девой непорочной?». Столкнувшись с этой проблемой, многие переписчики изменили текст на: «Иосиф же и Матерь Его дивились…». То же самое произошло чуть дальше, в стихе 2:43, где Лука пишет, что Иосиф и Мария вернулись домой, «остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того родители». Родители ? Иосиф снова представлен отцом Иисуса. И тогда копиисты еще раз поправили текст, сообщив, что «не заметили того Иосиф и Матерь Его». А в стихе 2:48 уже Мария пеняет маленькому Иисусу, что он остался, говоря: «Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя». Переписчики, чтобы не называть Иосифа отцом, и тут внесли поправку, заменив «отец Твой и я» на «мы… искали», — улыбнулся историк. — В общем, тут целая лавина фальсификаций оригинального текста, порожденных, казалось бы, маленькой ошибкой при переводе слов Исаии с еврейского на греческий.

— Невероятно! — причитала Валентина. — Совершенно невероятно!

Она никак не могла успокоиться.

— А часто ли авторы Евангелий делали подобные ошибки?

— Гораздо чаще, чем хотелось бы христианским богословам, — заметил ученый. — В Евангелии от Иоанна описана беседа Иисуса с фарисеем по имени Никодим. В стихе 3:3 говорит Иисус ему: «…если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». На что Никодим тут же отвечает: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» Иисус разъясняет, что говорит не о рождении во второй раз, а о рождении божественном. Эта двусмысленность вполне естественна, учитывая, что выражение «в другой раз» имеет в греческом языке двойное значение: и «во второй раз» и «свыше». Никодим полагал, что Иисус имел в виду родиться во второй раз, но Мессия объяснил, что хотел сказать родиться свыше, то есть родиться от Бога. Дело в том, что эта беседа должна была бы вестись (вспомним, когда она могла происходить) на арамейском языке — языке Иисуса. А в нем выражение «в другой раз» вполне однозначно. Двусмысленно оно только в греческом языке. А раз так, то этой беседы попросту не было. Она выдумана.

Валентина была на грани нервного срыва.

— Но почему же я об этом никогда не слышала в проповедях?

Томаш пожал плечами.

— Этого я знать не могу, — сказал он, взглянув на контур тела Патрисии, очерченный мелом там, где было обнаружено. — Да это и неважно для нашего расследования. Куда важнее понять (вот в чем вопрос!), почему заблуждение, связанное с девственностью Марии, присутствует в этой шараде?

Итальянка глубоко вздохнула; потихоньку проходило раздражение из-за того, что только сейчас она узнала о своей древней религии столько нового, о чем никто и никогда ей не рассказывал. Ее собеседник, увы, был прав: нужно сконцентрироваться на самом главном. А в данных обстоятельствах самым главным было раскрыть это преступление в Апостольской библиотеке Ватикана. Все остальное — детские забавы.

— Ответ на этот вопрос зависит от того, кто именно написал эту головоломку, — произнесла она наконец. — Жертва или убийца? Я уже заказала почерковедческую экспертизу, чтобы установить, не ваша ли подруга написала эти загадочные знаки.

Томаш согласно кивнул головой, продолжая размышлять над еще одним неясным обстоятельством.

— Хотелось бы, чтобы вы мне объяснили одну вещь.

— Какую?

— Вы тут говорили о том, что существует связь между убийством и исследованием, которым занималась Патрисия, — напомнил он. — Но не уточнили, какого рода эта связь.