Жозе Душ Сантуш - Последняя тайна

Если сказать, что Валентина была изумлена, значило бы выразиться слабовато.

— Кто-о-о? Черт побери, где вы все это откапываете?

Томаш показал на документы в ее руках — на списки путешествий двух первых жертв за последние двенадцать месяцев.

— Я знаю, что общего у жертв трех преступлений.

— Вот как? И что же?

Португалец посмотрел на дверь, что выходила на улицу, будто хотел сказать, что больше времени терять нельзя, но прозвучало иное:

— Иерусалим.

Солнце заливало верхний ярус стены, но за ней была спасительная тень, защищавшая верующих от безжалостного светила. Покрыв таллитом [36] Таллит — еврейское молитвенное покрывало. голову и плечи и убедившись, что филактерия [37] Филактерия — одна из двух кожаных коробочек, которая содержит пергаментные листки с текстом молитв и изречений из Торы. прочно сидит на лбу, а цициты [38] Цициты — кисти, привязываемые к облачению. надлежащим образом привязаны к углам, как того требует Священное Писание, Сикариус вытащил пергаментный свиток.

Он сделал шаг вперед и уперся лбом в прохладный камень. Затем развернул свиток и стал шептать священные слова псалмов.

— К Тебе, Господи, возношу душу свою! — запричитал он, читая свиток. — Боже мой! На Тебя уповаю, да не постыжусь вовек, да не восторжествуют надо мною враги мои, да не постыдятся и все надеющиеся на Тебя…

Звук его мобильника в кармане неожиданно прервал молитву, вызвав осуждающие взгляды соседних верующих. Смутившийся Сикариус быстро опустил руку в карман и ловко, хотя и на ощупь, нажал красную кнопку. Благоговейная тишина была восстановлена.

— Да не постыдятся и все надеющиеся на Тебя. Да постыдятся беззаконнующие втуне, — продолжил он прерванную молитву.

Полчаса Сикариус провел за тихим чтением Священных Псалмов перед Великой каменной стеной, постепенно разворачивая пергамент пальцами и раскачиваясь взад-вперед. Потом он опять сунул руку в карман и вытащил заранее переписанные стихи Песни песней, всунув бумажку в маленькое отверстие между больших валунов.

По окончании процедуры он почтительно отошел от стены и снял ритуальную амуницию. Только после пересечения площади он подключил сотовый к сети, нашел помешавший ему не принятый звонок и нажал «вызов».

— Прошу прощения, шеф, что не ответил сразу. Я молился у HaKotel HaMa’aravi [39] HaKotel HaMa’aravi — Стена плача ( иврит ). .

— Ах, извини. Я не знал, что ты пошел молиться к Стене плача. Много там людей?

Сикариус посмотрел по сторонам.

— Как обычно, — и, сменив тон, пошутил, — вас именно это интересовало?

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Хотел всего лишь сообщить тебе, что до меня дошли слухи…

— Какие слухи?

— Неважно, — сказал он загадочно. — Важно другое: готов ли ты выполнить следующее задание.

Сердце Сикариуса подпрыгнуло.

— Конечно же, шеф. Куда я должен буду ехать?

— Ехать никуда не надо будет, — ответил телефонный собеседник. — Место операции — здесь, в Иерусалиме.

— Здесь? — удивился агент. — И когда?

Шеф выдержал паузу, прежде чем ответить:

— Скоро. Будь готов.

Бар «American Colony» был похож на угрюмую камеру, будто под него выделили часть застенков мрачной средневековой крепости. Впрочем, Томашу это место показалось вполне уместным, учитывая, с кем ему предстояло здесь встретиться, а именно: с главным инспектором полиции Израиля.

— Шалом! — сразу же услышали гости, едва переступив порог бара гостиницы. — Меня зовут Арнольд Гроссман, я из департамента убийств израильской полиции. Можете называть меня Арни. Добро пожаловать в Иерусалим!

Хозяин лет шестидесяти был высок и статен, со светлыми глазами и седеющей шевелюрой, но еще можно было догадаться, что в молодости он относился к блондинам. Томашу принесли виски, Валентине — мартини, а в качестве закуски была предложена беседа о бесконечных проблемах с безопасностью в Израиле.

По истечении нескольких минут обычного обмена мнениями хорошо воспитанных людей инспектор Следственного комитета Италии сочла возможным перейти непосредственно к основной теме встречи.

— Мы убеждены, что ключ к решению загадки, связанной с серией убийств в Европе за последние три дня, находится здесь, в Израиле, — приступила к делу Валентина. — В течение суток в разных странах были убиты трое ученых. У нас есть основания полагать, что это связано с Иерусалимом.

Гроссман смотрел с прищуром, как опытный игрок в покер, оценивающий своих соперников.

— Я в курсе событий, — заявил он. — Прочитал и отчеты Интерпола, и материалы, присланные вами вместе с просьбой о срочной встрече. Но все же не очень хорошо понимаю, почему вы полагаете, что разгадка этих случаев имеет отношение к нам.

— Знаете… все три жертвы одновременно находились в Израиле, — начала объяснять итальянка. — Профессор Патрисия Эскалона была очень уважаемым палеографом, и три месяца тому она принимала участие в конференции, посвященной рукописям Мертвого моря. Профессор Александр Шварц посетил в то же самое время Иерусалим по линии Министерства древностей с инспекцией протохристианских захоронений, готовя статью для «Biblical Archaeology Review». И в эти же даты профессор Петар Варфоломеев читал лекцию в Вайсмановском научно-исследовательском институте.

Взгляд израильского полицейского был настолько острым, что, казалось, он мог поранить своих собеседников.

— Все это я уже знаю, — произнес он, наконец. При этом тон не оставлял сомнений: так просто вам меня не обмануть. — Друзья мои! Я же не вчера появился на свет Божий, а вы пытаетесь утаить от меня что-то.

— Отчего вы так думаете?

Арни Гроссман глубоко вздохнул, как будто набираясь терпения.

— То, что все трое были в Израиле в одно и то же время, — факт, допустим, интересный, но ровно ничего не значащий. Это же не улика, а всего лишь обстоятельство. — Он наклонился вперед и впился всепроникающими глазами в итальянскую коллегу. — Определенно существует еще что-то, натолкнувшее вас на мысль, что ключ к разгадке этих убийств здесь.

Валентина была воплощением самой ангельской невинности.

— Никак не пойму, почему вы так говорите. Мы выбрали эту версию и идем по следу. Все трое были в одни и те же даты здесь в Израиле. Это совпадение не кажется случайным и требует внимательного расследования. Наша задача — узнать, встречались ли они и где. Только и всего.

Израильский великан недовольно покачал головой.

— Плохо! Так толку не будет! — заявил он, почти угрожающим тоном. — Если вам нужна наша помощь, будьте любезны — карты на стол! — и стукнул указательным пальцем по краю столика, за которым они сидели. — Или вы рассказываете мне все, что знаете, причем со всеми подробностями, или плевать я хотел на ваше расследование. Выбирайте! — Он сложил руки на груди крест-накрест, ожидая ответа.