Жозе Душ Сантуш - Последняя тайна

— Как все запутанно! — заметила Валентина.

— Римские же христиане, ставшие затем ортодоксами, выбрали срединную позицию, утверждая, что Иисус был одновременно и Богом, и человеком.

— Поистине Соломоново решение, — констатировал, улыбнувшись, Пичуров. — Наполовину — Бог, наполовину — человек.

— Нет-нет! — поправил его Томаш. — Чтобы отделить себя от гностиков и установить, что Иисус и Христос — одна и та же сущность, римские христиане говорили, что Иисус был одновременно и Богом, и человеком. А чтобы отмежеваться от эбионитов, утверждали, что он на сто процентов Бог. Для размежевания с докетами им достаточно было подчеркивать, что он — стопроцентный человек, то есть Иисус одновременно на все сто и человек, и Бог.

Болгарский полицейский замотал головой, отказываясь принимать подобный абсурд.

— Сто процентов и там, и там? Но это же невозможно!

— Куда деваться — так было решено. Кроме того, ортодоксы постановили, что Бог-Отец был сущностью, отличной от Бога-Сына, но оба являют собой Бога.

Инспектор Пичуров даже остановился посреди улицы, чтобы выразить свое недопонимание.

— И все же получается — два Бога.

— Нет, он один. Бог-Отец и Бог-Сын.

Собеседники никак не могли согласиться.

— Но… это же дает в сумме два.

— Ничуть не бывало, — улыбнулся Томаш и, изобразив жестами и мимикой нечто вроде: что делать, но такова правда жизни, продолжил. — По мнению Церкви, Бог-Отец и Бог-Сын сущности разные, которые в сумме образуют единого Бога.

— Подождите, подождите, — не сдавался болгарин, пытаясь упорядочить только что услышанное. — Согласно Церкви Иисус — Бог?

— Да.

— И Бог-Отец — Бог?

— Естественно!

— Иисус — Бог-Отец?

— Нет.

— Значит, налицо два Бога! Бог-Отец и Бог-Сын!

— Никак нет. Как говорит Церковь, оба суть разные, Иисус садится по правую руку от Отца, но оба образуют Бога. Бог один — и точка.

Валентина нахмурила брови.

— Что ж, логики тут действительно немного. Уверена, что эта идея была позднее оформлена в нечто более логичное…

— Насчет логики — не знаю, но Церкви надоел весь этот бедлам, и она добавила к двум еще и третью составляющую. Так, в стихе 14:16 Евангелия от Иоанна Иисус представляет Дух Святой как «другого Утешителя, да пребудет с вами вовек», когда он, Иисус, вернется на небо. Церковь сочла уместным учредить это эфемерное новообразование, чтобы дополнить понятие «Бог». Voilà! [33] Voilà! — И вот! ( франц. ). Святая Троица! — и он махнул рукой вверх, как на сцене.

— К чему столько сарказма? — запротестовала итальянка. — Три сущности представляют собой три разных проявления Бога. В чем проблема?

— Нет, — поправил ее историк. — Я знаю, что понять это непросто, но согласно официальной доктрине это — три ипостаси, три разных лица, отличных одно от другого, но все вместе они образуют одного Бога. И Иисус на сто процентов — Бог и на те же сто — человек. Таково было решение, принятое на знаменитом Никейском соборе, созванном в 325 году для обсуждения накопившихся богословских проблем и объединения христиан. Его решения остаются в силе и сегодня. — И поправился не без пафоса: «Еще и сегодня!».

Госпожа инспектор встряхнула головой, как будто надеялась упорядочить таким нехитрым способом царящую в голове неразбериху.

— Есть три разных Бога, но все они — единый Бог? — удивилась она. — Иисус на сто процентов божествен и на сто процентов человечен? Действительно, это странная арифметика!..

— Вот именно.

— И как же Церковь разрешила эту задачу?

Томаш рассмеялся.

— Сказала, что сие есть тайна.

— Тайна… в каком смысле?

— Церковь поняла, что утверждения про Иисуса — стопроцентного Бога и стопроцентного человека — абсурдны, бессмысленны! А еще осознала, насколько непонятными остаются ее доказательства того, что Бог, Иисус и Святой Дух являют собой три божественные ипостаси, абсолютно различные, но образующие одного Бога. При этом ей уступать не хотелось. Что же тогда сделала Церковь? Решила все вопросы одним махом: не способная разрешить эти противоречия, Церковь, не желая становиться на сторону эбионитов, гностиков или докетов, объявила ничтоже сумняшеся, что все вышеизложенное суть великая тайна. — И, сменив тон, чтобы изобразить реплику в сторону, добавил: «Что, кстати, справедливо. Это действительно тайна, потому что бессмысленна». — И сразу вернулся к нормальному тону: «Это как заметать мусор под ковер, пытаясь сделать вид, что его нет. Так и Церковь умыла руки, притворившись, что решила богословскую проблему, ею же созданную. И вот теперь мы оказались перед тайной Святой Троицы во всей ее красе!».

Они подошли к машине болгарской полиции. Пичуров вытащил ключ из кармана, но не стал сразу открывать дверь.

— Определенно в этом есть смысл, просто мы недотепы, — резюмировал он. — Впрочем, мне бы хотелось понять, какова связь между этой темой и головоломкой, оставленной для нас автором преступления.

Все одновременно посмотрели на файл в руках Томаша, где лежал листок, найденный рядом с жертвой убийства в Старият Граде.

— По непонятной мне пока причине убийца захотел привлечь наше внимание к дискуссиям вокруг божественности Иисуса и к проблеме Святой Троицы. Если во второй части шарады есть намек на связанный с тетой и сигмой подлог, сделавший Иисуса Богом, то, возможно, первый знак говорит о фальсификациях Нового Завета по проблеме Святой Троицы.

— И здесь тоже фальсификации были?

— Конечно же, были. Достаточно почитать Новый Завет, чтобы понять, что нигде, ни в какой части не упоминается Святая Троица. Даже в Евангелии от Иоанна! — Томаш открыл Библию. — За исключением Первого Послания Иоанна, где в стихе 5:7–8 читаем: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном».

Валентина сразу сообразила, к чему эти цитаты.

— А сейчас вы скажете, что это фальшивка?

— И грубейшая, — не стал ее утешать историк. — Во-первых, были сфальсифицированы все три Послания от Иоанна, включенные в Новый Завет. Апостол Иоанн сроду их не писал, так как был согласно Деяниям Апостолов неграмотным. Уличенная в этом подлоге, Церковь заявила, что хотя Иоанн, возможно, и не писал этих Посланий, но в любом случае их содержание «от Бога». Такое милое простодушие: не замечать наличия трех канонических текстов-фальшивок — и все тут! Тем более что в свое время подобная практика не считалась предосудительной. Но даже если бы мы согласились посчитать художественную прозу документом, то это ничего бы не дало, ибо этого стиха нет в оригинале подложного послания! Ни в одной греческой рукописи! Текст был изменен позднее, чтобы придать законную силу понятию Отца, Сына и Святого Духа в попытке найти доказательства задним числом.