Мишель Бюсси - Безумство Мазарини

Следом за ней, положив руки за голову, вышли Тьерри и Приер. Я, наверное, виделся Брижит лишь черным силуэтом. Она прошептала:

— За Анну. За твою маму.

Потом все происходило очень быстро. Человек десять в пуленепробиваемых жилетах набросились на Максима Приера, Тьерри и Брижит. Их увели в фургон, взвыли сирены.

Темноволосая женщина в полицейской форме подошла ко мне, отвела в сторону. Наверное, психолог. Вопросов она почти не задавала, но держалась рядом. Я не заметил, как тело Валерино унесли, от этого зрелища меня избавили.

Внезапно на дороге резко затормозила машина с логотипом «Островитянина». Значит, напоследок придется выдержать допрос журналиста.

Но, к моему изумлению, с заднего сиденья выскочили Мади и Арман.

— Восемьдесят на одиннадцать часов! — вопил Арман. — Колен, ты гений! Мы с тобой оба гении!

Мади молчала. Только улыбнулась, крепко обняла меня и долго не отпускала. Я чувствовал, как ее сердце бьется совсем рядом с моим, — так же, как три дня назад, когда няня Мартина прижимала меня к себе, только такой пышной груди, как у няни, у Мади не было. И тянулось это куда дольше, чем дружеское объятие. Наконец Мади меня отпустила. Кажется, она смутилась не меньше моего.

— Я рада, что ты живой, Колен.

Арман так и сиял. Увидев его круглое лицо, его очки, его хилое тело, я начал успокаиваться.

— Похоже, ты миллиардер! Сирота и миллиардер. Вот это да… Про телок теперь и говорить нечего, сам понимаешь…

И, словно подтверждая предсказание Армана, ко мне подошла блондинка в нелепом обтягивающем платье из пурпурного бархата. Настоящая женщина-вамп из кино про гангстеров, разве что чуть старше положенного.

— Клара, — представил ее Арман. — Дико сообразительная секретарша. Но на нее, Колен, не засматривайся, ей только старичье нравится!

Клара улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

— Дидье Дельпеш просил его извинить. Уехал в редакцию. Решил выпустить специальный номер «Островитянина».

Я поморщился.

— Ты его должник, — сказала Клара. Она протянула мне мобильник:

— Возьми. С этим человеком ты незнаком, но он хочет с тобой поговорить. Ему ты тоже многим обязан.

Я взял трубку.

— Колен Реми? — произнес молодой и бодрый голос. — Это Симон Казанова, из мэрии, помните меня? Как же я рад, что вы живы.

— Спасибо, — пробормотал я, ничего не понимая.

— Прямо сейчас я, пожалуй, немного посплю, но уже утром буду на Морнезе. Столько всего пропустил, надо наверстать. А главное, у меня есть кое-что от вашего отца, и я должен вручить вам лично. Это передал вам его лучший друг, Габриель Бордери.

— Спасибо, — повторил я растерянно.

— Колен, можете выполнить мою просьбу?

— Да.

— Достаньте для меня из погреба бутылку Безумства Мазарини. Думаю, я ее вполне заслужил.

— Ладно.

Я вернул телефон Кларе, чувствуя себя полным идиотом. Она задумчиво смотрела на меня.

— Этот Симон Казанова слегка задается и упрям как осел, зато далеко не глуп… И довольно красивый парень. Знаешь, Колен, я думаю, что он спас тебе жизнь.

Я промямлил какие-то невнятные слова благодарности, но роковая секретарша уже повернулась ко мне спиной и прижала к уху мобильник.

— Сзади вид лучше, тебе не кажется? — заметил Арман.

Я не ответил.

Мне хотелось помолчать. Побыть одному.

— Колен!

Я узнал монотонный голос отца Дюваля и обернулся. Никогда не видел у него такого красного лица. В одной руке он держал пыльный бокал, который, несомненно, отыскал в старом посудном шкафу на ферме, в другой — бутылку.

Сангвинарии — остров Морнезе — 1914.

Священник с ловкостью профессионального сомелье крутил вино в бокале.

— Колен, я не смог отказать себе в удовольствии и откупорил одну бутылку.

У меня не было сил отвечать.

— И как? — спросил Арман.

— Ну, лучше бы его попробовать несколькими годами раньше. Восемьдесят пять лет хранения многовато даже для особенных вин. Не помешало бы регулярно менять пробку. И надо бы дать ему отстояться…

— Протухло? — встревожился Арман.

Отец Дюваль отпил глоток, подержал вино во рту, потом ответил, взвешивая каждое слово:

— И месяца не прошло с тех пор, как я пил «Шато Кос д’Эстурнель», одно из лучших вин восемьдесят шестого года. Сто пятьдесят евро бутылка. Как минимум. И могу вам сказать, что то вино — кислятина в сравнении с этим.

Мади восхищенно присвистнула.

Отец Дюваль наклонился ко мне:

— Мазарини был прав, Колен, это исключительное вино. Все дело в особенной почве виноградника, такая встречается лишь в нескольких уголках Франции. Старый, забытый всеми виноградник. Твой отец заново его открыл. Если решишь снова возделывать эту землю, возродить виноградник, то слава и богатство, мальчик мой, тебе обеспечены!

Я кивал, толком не понимая, что отвечать, и чувствуя себя дурак дураком.

Мади улыбалась. Мне нравилась ее улыбка.

— Спасибо всем. Спасибо. Можно я побуду один?

С этим я и направился по склону небольшого поля. Я еще раньше приметил этот холм с кривым, старым, засохшим деревом на вершине и теперь опустился на траву, прислонился к теплому стволу. Трава была мокрая, но какое это имело значение. Как я и предполагал, с возвышения открывался великолепный вид на темное море, на маяк, на черные скалы юго-восточного берега. Было слышно, как волны разбиваются о камни.

Я закрыл глаза. И снова открыл. Я, наверное, ненадолго уснул.

Мне было хорошо.

Шум волн. Бескрайнее море.

Горизонт вдали окрасился сиреневым. Волны замерцали.

Уже восходит солнце.

А теперь — новый день, новая жизнь.

Мне еще надо прочесть прощальное письмо отца, то, что он оставил у нотариуса. Полицейские отдадут его мне, когда найдут. Письмо с обвинениями.

Но теперь это может подождать.

Мне было хорошо.

Я должен был приехать сюда, пройти по обломкам моего детства.

Принять смерть моих родителей. Я сирота.

Я наконец простился с ними.

У меня ушло на это десять лет.

Отец погиб.

Мама была права. Ее пророчество после стольких лет исполнилось.

Когда-нибудь ты встретишься с папой.

Мы с ним не увиделись.

Но встретились.

Имеется в виду Памела Андерсон, исполнительница одной из главных ролей в «Спасателях Малибу». — Здесь и далее примеч. перев.

«Жандарм из Сен-Тропе» (1964, режиссер Жан Жиро) — знаменитый фильм с Луи де Фюнесом в главной роли.

Отрывок из песни «Бабакар», слова и музыка Мишеля Берже © Universal Music Publishing, 1987.

Фрагменты песни «Самый долгий день», автор слов Эдди Марне, композитор Пол Анка.

Кайенна — административный центр Французской Гвианы, заморского департамента Франции и единственного в обеих Америках европейского континентального владения.