Анри Кок - Гостиница тринадцати повешенных

В случае опасности! Какой опасности? Очевидно, Жуан де Сагрера догадался, как и Татьяна с Лафемасом, что герцогиня де Шеврез и Анри де Шале замышляют свергнуть первого министра, но о замыслах графа и герцогини друзья знали не более их врагов; потому-то последние не могли ничего узнать, следя за первыми…

Это страшно бесило их, потому что, употребляя столько времени, денег… и ненависти, они ни на шаг не продвигались вперед.

Один из членов этого трио демонов выглядел особенно нетерпеливым. Фирмен Лапрад, обреченный проводить каждое утро у графа де Шале в качестве секретаря и вместе с тем шпиона, старавшегося выведывать тайны графа, не имел возможности следить за своим соперником.

Но то, чего не мог видеть Фирмен, видела Бертранда, гнусная Бертранда: баронесса и Паскаль с каждым днем становились все ближе и ближе друг к другу.

«Они нежно пожимают друг другу руки, – рассказывала старая ведьма Фирмену Лапраду, – и шепчутся между собой, когда остаются одни».

Однажды – о, ужас! – однажды она сказала, что ей показалось, будто они поцеловались. Она не была уверена, но ей так показалось!..

«Но я убеждена, – продолжала дуэнья, – что если они еще не поцеловались, то не замедлят это сделать!»

Накануне сходки заговорщиков в Лувре, в тот день, когда Бсртранда рассказала Фирмену Лапраду об интимных отношениях Паскаля Симеони с баронессой, адвокат явился к Татьяне убитый и мрачный.

В это время там находился и Лафемас.

– Что с вами, господин Лапрад?! – вскричала Татьяна.

– В самом деле, – сказал Лафемас, – на вас лица нет, дорогой сударь! Не принесли ли вы каких неприятных новостей?

– Не знаю, как вам понравится моя новость, – произнес Фирмен, – но чтобы вы там ни думали, мое решение окончательно. Меня измучила та роль – к тому же совершенно бесполезная, – какую я разыгрываю в этой комедии, комедии, которой не видно конца… Я пришел объявить, что отказываюсь от нее.

– Вот как! – протянула Татьяна. – Так вы отказываетесь… только потому, что устали?

– Да… И еще потому, что я решил безотлагательно посвятить себя тому делу, которое давно задумал.

– Какому делу?

Фирмен Лапрад колебался. Но, впрочем, чего ему было бояться Татьяны и Лафемаса?

– Вы знаете, какое это дело, – сказал он наконец. – Я поклялся смертельно отомстить двум моим врагам и хочу сдержать свое обещание.

Лафемас намеревался было что-то сказать, но Татьяна остановила его движением руки.

– Постойте! – сказала она. – Господин Лапрад жаждет мести и, как он говорит, минута эта для него настала. Вы хотите убить Паскаля Симеони и баронессу де Ферье, так как лишь их смерть может облегчить ваши страдания, не так ли?

– Точно так.

– И каким же образом вы собираетесь их убить?

– Для… нее у меня есть яд, который мне дали вы, сударыня. Для него…

– Для него?

Фирмен Лапрад потупился, явно не желая входить в подробности.

– Да что до того, какой способ употреблю я для достижения своей цели! – вскричал он.

– Гм! – произнес Лафемас. – Знайте, однако, что этот охотник на негодяев – ужасный силач; будьте осторожны, мой милый!

– Тому, кто хочет отомстить, никакой силач не страшен, – возразил Фирмен Лапрад с горькой усмешкой.

– А! Так вы готовите западню? Хотите хитростью заманить в нее Паскаля Симеони?

Адвокат промолчал.

– Господин Фирмен Лапрад прав, – вмешалась Татьяна, – как бы он ни взялся за дело… лишь бы имел успех! Теперь другой вопрос. Подумали ли вы о последствиях для нас такого внезапного вашего отказа от должности при графе де Шале? Конечно, наши надежды пока еще не оправдались. Ваше сближение с графом ничего нам не открыло. По той или иной причине, но господин де Шале весьма сдержан в своих разговорах с вами. Вам, однако, известно, что заговор существует… и мы с господином де Лафемасом об этом давно знаем… но где и как приведут его в исполнение… этого вам пока разузнать не удалось!

– Моя ли в этом вина?! – вскричал Фирмен Лапрад. – Несмотря на все мои старания я не смог вырвать этой тайны у графа де Шале. Мне кажется даже, что он просто слепое орудие той интриги, что плетет против его преосвященства герцогиня де Шеврез. Повторяю, я тут вам совершенно бесполезен! Уже по одному тому, что два с лишним десятка шпионов не смогли до сих пор открыть следов убийц ваших товарищей, господин де Лафемас, можно судить, насколько наши враги нас сильнее и хитрее.

Лафемас закусил губу.

– Это правда, – сказал он, – несмотря на все поиски господина парижского прево убийц моих друзей так и не нашли… Но то, чего не смог сделать парижский прево, сделаю я! Вы мне весьма кстати, сударь, напомнили об этом, – как раз сегодня я встречаюсь по этому поводу с несколькими моими друзьями.

Говоря это, Лафемас встал; Фирмен Лапрад, поднявшись в свою очередь, промолвил, не без иронии:

– Желаю вам оказаться удачливее парижского прево, господин де Лафемас… что же касается меня, то…

– Как? – прервала его Татьяна Илич. – Неужели вы действительно отказываетесь от участия в нашем предприятии… в ту самую минуту, когда оно должно решиться в нашу пользу?

– В нашу пользу? Кто это сказал? – спросил адвокат.

– Тот, кто никогда не лжет… с кем я советовалась не далее как сегодня утром и кто мне ответил, что не пройдет и недели, как мы одержим победу над нашими врагами.

– Кто же этот всеведущий?

– Вот! Хотите, спрошу при вас, если мне вы не верите?

При этих словах русская вынула из шкафа огромную книгу в красном сафьяновом переплете с кабалистическими знаками, положила ее на высокий пюпитр, выдвинутый на середину комнаты, после чего, вооружившись длинным жезлом какого-то неизвестного металла, встала перед пюпитром в самой торжественной позе.

Фирмен Лапрад следил за действиями Татьяны недоверчиво, однако не без некоторого любопытства. На его губах его блуждала ироническая улыбка.

– И эта книга откроет нам будущее? – вопросил он.

– По крайней мере, она скажет нам, как нам следует вести себя в настоящую минуту, чтобы сделаться впоследствии победителями.

– Что же это за книга?

– Одна из самых ценных, какие только есть на свете. О, не смейтесь, сударь! Эта книга побеждала и не таких скептиков, как вы. Бернгард де Трев постоянно советовался с ней и после своей смерти завещал ее моему дяде… а Бернгард де Трев не был безумцем. Это одна их тех кабалистических книг, которые предсказательницы продали Тарквинию; лишь она одна уцелела во время пожара на Капитолии. Что ж… да победит же древняя наука ваш юный ум, господин Фирмен Лапрад! Оракул, отвечай мне!

Произнеся последние слова громким голосом, Татьяна подняла над вещей книгой жезл. В одно мгновение, словно движимые невидимой силой, ставни окон с шумом захлопнулись, и в комнате воцарилась кромешная тьма. В этом, конечно, еще не было ничего сверхъестественного: в особняке Татьяны могли быть устроены механизмы, которые, по поданному знаку, ее люди тайно приводили в движение. Фирмен Лапрад нисколько этому и не удивился. Но тут, посреди этой тьмы, вдруг на кончике жезла засияла искра и, разгораясь мало-помалу, превратилась в красноватое пламя, осветившее волшебницу с ее гадательной книгой…